В ходе международного онлайн-брифинга на тему «Как Центральная Азия воспринимает переговоры России, США и других акторов?», организованного Центром геополитических исследований «Берлек-Единство» (г. Уфа), Центром исследовательских инициатив «Ma'no» (г. Ташкент) и сетевым изданием «Восточный экспресс 24», прозвучало выступление заведующего лабораторией Центра региональных сравнительных исследований «Россия — Центральная Азия» Новосибирского государственного университета экономики и управления Дениса Борисова.
Если говорить о российско-американских отношениях, то я полностью согласен с Бахтиером Исмаиловичем: мы только в начале пути изменений. Но насколько эти изменения «прорастут» — большой вопрос. Это попытка двух президентов лично скорректировать систему отношений, которая формировала международный порядок последние 30 лет. Встреча в Анкоридже и последующие переговоры с европейскими лидерами — это попытка Вашингтона продемонстрировать свою сверхдержавность и влияние на Запад. Однако очевидно, что США теряют эту роль с каждым годом.
Вашингтон больше не может диктовать свою волю младшим партнерам так, как это было раньше. Даже внутри западного мира возникают серьезные противоречия. Политика администрации Трампа столкнулась с мощным сопротивлением неолиберального курса, который доминировал десятилетиями. И хотя за закрытыми дверями лидеры договариваются о чем-то, Трампу явно не удалось протолкнуть свои идеи. Многие считают, что истеблишмент просто переждет этот «шторм», чтобы вернуться к прежнему курсу. За Дональдом Трампом нет институциональной поддержки, которая могла бы обеспечить долгосрочные изменения.
Все, что происходит между Россией и США, окутано туманом неопределенности. Принимать это всерьез пока сложно. Но если говорить о региональных последствиях, то становится ясно: ключевой целью Трампа остается антикитайский вектор. Его задача — развернуть Европу от Китая, постепенно ограничивая экономические связи между ними. Если такой сценарий реализуется, континентальная логистика, которая сейчас держится на европейском рынке и китайских фабриках, будет серьезно пересмотрена. И тогда логистический тупик, о котором сегодня говорят эксперты, станет еще глубже.
Это не только вопрос Украины. Эскалация напряженности между Европой и Китаем вполне реальна. И этот сценарий может оказаться одним из самых разрушительных не только для Центральной Азии, но и для всей мировой экономики. Мы должны понимать: если противостояние между Западом и Востоком усугубится, у нас есть два варианта. Либо мы создаем собственную экономическую систему, замкнутую на внутреннем спросе, со своей промышленной и технологической базой. Либо пытаемся остаться над схваткой, балансируя между коллективным Западом и Востоком, прежде всего Китаем.
IMG_20250902_071219_233.jpg
Но сможет ли наш регион выжить на одних транзитных маршрутах? Вряд ли. Население евразийского пространства — около 250 миллионов человек — не проживет долго при таком сценарии. Уровень жизни резко упадет, потому что работы для всех просто не будет. Мы получим социально-экономический откат, который затронет каждого. Альтернатива — создание самостоятельного политического, экономического и гуманитарного центра, который будет поддерживать приемлемые правила отношений в регионе.
Для этого есть задел: Евразийский экономический союз, ОДКБ, двусторонние интеграционные движения. Но интенсивность этих процессов недостаточна. Они сталкиваются с объективными противоречиями. Возьмите, например, напряженность между Астаной и Бишкеком. Да, ее искусственно разжигают, но нельзя игнорировать и объективные причины. Если посмотреть на динамику экономических отношений между Казахстаном и Кыргызстаном, видно, что казахстанский капитал увеличивает свое присутствие в Киргизии. Это неизбежно порождает трения. И вот такие встречи на высшем уровне — это попытка экстренно погасить возникающие противоречия.
Чтобы регион не стал следующей точкой напряженности в Евразии, важно работать над гуманитарной составляющей. Здесь нужно выработать общий подход к историческому и культурному дискурсу. Этот дискурс должен доминировать не только в СМИ, но и в учебниках. Нужна общая миссия, общее видение будущего. На встречах лидеров стран региона эта тема звучала, но на практике ее почти не видно. Если динамичное экономическое взаимодействие не будет сопровождаться гуманитарной составляющей, мы будем сталкиваться с новыми противоречиями и срывами интеграционных процессов.
Лично общаюсь с экспертами из Кыргызстана и Казахстана — и вижу, как возникают ценностные разногласия. Одни критикуют казахстанскую историю, другие находят поводы для обид в экономических отношениях. Эти противоречия объективно существуют, и их нужно решать. Пока что все отдано на откуп большому и среднему бизнесу: «Развивайте отношения». Но если отношения строятся только на деньгах, рано или поздно одна из сторон почувствует свою уязвимость. И если она не может ответить экономическими средствами, начнутся апелляции к ценностям, истории и обидам.
Это касается любых пар отношений: российско-казахстанских, российско-кыргызских, казахстанско-кыргызских. Именно здесь нужно работать, чтобы предотвратить эскалацию. Иначе будущее региона окажется под угрозой.