Редакция продолжает публиковать выдержки из стенограмм судебных заседаний c ключевыми моментами разбирательства. наш сайт намеренно размещает текст без комментариев, чтобы у читателя сложилась объективная картина произошедшего. Сегодня мы публикуем вторую часть.
Главный редактор сайта наш сайт Гульнар Бажкенова подала в суд на главреда проекта Shishkin_like Дмитрия Шишкина. Последний уверен, что редакция Бажкеновой практически полностью перепечатала один из его текстов. Своё негодование он высказал на своей странице в Facebook, назвав коллегу воровкой и клептоманкой. Подробнее о сути претензий мы рассказывали здесь.
Спор о ходатайствах по вызову свидетелей и заявление об отводе судьи
Судья перечислила лиц, участвующих в деле и наблюдателей. Журналистам газеты «Республика» разрешили фото- и видеофиксацию процесса.
Судья:
— <…> Мы остановились на том, что начали допрашивать свидетеля Джамилю Маричеву, однако в связи с тем, что у неё не было удостоверения личности, мы не смогли её допросить. Свидетеля Павлова мы допросили. Продолжим допрос свидетеля Джамили Маричевой, и со стороны истцов у нас свидетель Вайскопф.
Адвокат Жигалёнок:
— У нас ходатайство, уважаемый суд.
[обсуждают проблемы со звуком]
Представитель ответчика:
— Уважаемый суд, вы заявили, что допросу подлежат свидетели, вызванные стороной истца, но мы не участвовали в рассмотрении ходатайства, это ходатайство не было рассмотрено, не было заслушано наше мнение. Я хочу сказать, что мне непонятно, что эти свидетели могут показать. Прошу рассмотреть это ходатайство после заслушивания нашего мнения. Кто эти свидетели, что они покажут, я не поняла.
Адвокат Керимова:
— Возражение. Вы уже рассмотрели данное ходатайство — допросить одного свидетеля.
Жигалёнок:
— Высказывали своё мнение.
Представитель ответчика:
— На прошлом заседании было рассмотрено пять ходатайств, а фактически четыре, по четырём я выразила мнение, а по последнему я мнение не выражала, извините, мне приходится как будто бы кричать, чтобы меня услышали все.
Судья:
— Мы действительно рассмотрели пять ходатайств, мнение сторон я выслушала (перечисляет ходатайства), приобщение документов, назначение экспертизы, исследование Мухатаевой — всё записано здесь у нас.
Представитель ответчика:
— Я же не буду обманывать, аудиозапись только подтвердит, что моё мнение и моего доверителя не заслушивалось. Я прошу это ходатайство сейчас рассмотреть.
Судья:
— Ну хорошо, ладно.
Керимова:
— Нет, не хорошо и не ладно, уважаемый суд. Ничего хорошего здесь нет, что вы идёте на поводу у представителя ответчика. Вы приняли решение, с которым я частично не согласилась, вы сказали, будем допрашивать одного свидетеля, вы объяснили причину, почему только одного, вы даже сказали, что бремя доказывания лежит на ответчике. Мы промолчали, стерпели. Теперь вы опять хотите рассматривать рассмотренное ходатайство. Ничего хорошего в этом не вижу, и я возражаю. Вы приняли решение. Сейчас вы хотите отступить от своего решения, что ли?
Судья:
— Нет-нет. Мы сейчас, если запись имеется, обсудили, что я частично удовлетворила ходатайство — допросить свидетеля Вайскопфа.
Представитель ответчика:
— Кроме того, уважаемый суд, мы говорили, что у нас есть ещё ходатайство о вызове свидетелей, которые прольют свет, подтвердят наши доводы, но вы не успели их рассмотреть. Прошу их сейчас выслушать, чтобы мы понимали, сколько у нас ещё впереди допросов свидетелей.
Керимова:
— Разрешите. Не было заявлено.
Судья:
— Вы же заявляли ходатайство о допросе двух свидетелей — Павлова и Маричевой. Павлова мы допросили, Маричеву не допросили. Какие ещё свидетели?
Представитель ответчика:
— Также мы просили о допросе Круглова. Также просто физически мы не успели на прошлом заседании, вы остановили процесс и сказали, что продолжим на следующем заседании. Мы не придумываем ничего.
Судья:
— Смотрите, процесс идёт. Вы имеете право заявить ходатайство, в том числе в письменном виде, с указанием фамилии и о чём и какие показания они дадут. Суд никак не ограничивает процессуальные права стороны, поэтому вы можете заявлять ходатайства.
Представитель ответчика:
— Спасибо, я заявляю ходатайство. Мы просим привлечь в качестве свидетеля Александра Круглова, который подтвердит, что 17 июля он разместил в своем посте в Facebook пост и там же разместил фотографию из аэропорта, автором которой он является, однако 19 июля, через два дня, «Орда» публикует на своём сайте статью с использованием этого же фото и под фото указана дата 17 июля, однако автор фото не указан. Это подтверждает факт того, что имеет место заимствование. Ещё есть два ходатайства, вам сейчас огласить либо вы их будете по очереди рассматривать?
Судья:
— Наверное, по очереди. Только один свидетель, Круглов?
Представитель ответчика:
— Нет, есть ещё два свидетеля, поэтому я и задаю вопрос: сразу заявить?
Судья:
— У вас же ходатайство о допросе свидетелей, какой второй свидетель?
Представитель ответчика:
— Аделаида Ауеспекова, бывший выпускающий редактор «Орды», она также подтвердит, что имели место заимствования. И ещё один свидетель, Карина Мусабаева, молодой журналист, она проходила практику в «Орде». Она расскажет, как её учили находить тексты и представлять, выдавать за своё. Секретарю в личку я направлю телефоны.
Судья:
— Ответчик Шишкин, поддерживаете ходатайство?
Дмитрий Шишкин:
— Да-да.
Судья:
— Мнение представителей истца по заявленному ходатайству.
Керимова:
— Так, уважаемый суд, конечно, мы против заявленного ходатайства, поскольку аналогичное ходатайство уже было заявлено, вы определились, каких свидетелей будем допрашивать. Я считаю, что это просто попытка исправить ситуацию после допроса Павлова, который в суде по сути отказался от своих слов и сказал, что претензий к «Орде» не имеет. И в суде мы подтвердили, что Павлов сам не предоставлял ссылку на свой телеграм-канал, чтобы «Орда» дала ссылку на него по той фотографии, которая была сделана 7 января. Сейчас они пытаются исправить ситуацию, понимая, что допрос свидетеля по сути был в нашу пользу проведён, и Павлов подтвердил все наши доводы, что мы неоднократно к нему обращались, а он не давал сам ссылку на телеграм-канал. Теперь они пытаются найти ещё каких-то свидетелей. Мы не знаем, чем эти люди заинтересованы, чтобы давать здесь показания. Карина Мусабаева проходила стажировку в «Орде». Когда проходила, у кого проходила, какое это отношение имеет к существу иска? Мы здесь рассматриваем конкретный иск по посту Шишкина в Facebook. Таких журналистов и на Шишкина мы знаете сколько можем привести сюда? Мы заявили двух свидетелей, вы нам и так одного отказали допрашивать. Не вижу никакого смысла, они будут просто дублировать свои показания, как и Павлов. Это моё личное мнение, это после провала допроса Павлова происходит. И ещё один момент. Я считаю, что сторона ответчика нас вводит в заблуждение, говоря о том, что они на прошлом процессе это заявляли. Никакого разговора о допросе дополнительных свидетелей не было. Нельзя в суде заявлять то, чего не было. Я вообще возмущена. У нас есть стенограмма и аудиозапись процесса, не было ими заявлено, что они хотят ещё кого-либо допрашивать. По поводу Круглова. Круглов в суд обращался к «Орде», претензии какие-либо предъявлял, нет? Это же предмет отдельного судебного разбирательства, поэтому, конечно, я прошу отказать. Это заинтересованные свидетели. Шишкин, понимая, к чему идёт допрос его свидетеля, не наших даже, начинает собирать людей. У меня есть информация, что Шишкин давал объявление, спрашивал у журналистов, кто может прийти дать показания. Наш свидетель, когда мы дальше будем допрашивать, об этом сообщит. То есть сейчас идёт такой обзор журналистов: кто поможет нам в суде, давайте, пойдёмте, дайте показания против Бажкеновой и «Орды». Это недопустимо. Двух свидетелей они заявили, вы удовлетворили. Один из них был допрошен, сейчас второй. Сами ответчики говорят, что мы затягиваем дело, а получается затягивание с их стороны. Мы очень оперативно всё сделали, экспертизы предоставили, свидетелей номера. С их стороны идёт затягивание. Поэтому я прошу в удовлетворении этого ходатайства отказать в полном объёме.
Судья:
— Представитель Жигалёнок.
Жигалёнок:
Да, уважаемый суд, я также прошу отказать в удовлетворении ходатайства и обращаю внимание на такой момент: сам же ответчик предоставила заключение филологической экспертизы, где эксперт, привлечённый ответчиком, указал, что этот пост спорный, о Бажкеновой, он не о редакции «Орда», он не о сотрудниках редакции, он о ней, о Бажкеновой. Значит, что должен доказать ответчик, что Бажкенова заимствует тексты. Сейчас он, получается, приглашает неизвестных людей, чтобы расширить предмет рассмотрения этого иска. И оснований для удовлетворения ходатайства нет.
Керимова:
— Если данное ходатайство будет удовлетворено, то с нашей стороны тоже будут ещё заявлены дополнительные свидетели. Давайте так: равноправие и состязательность сторон, что позволено ответчику, то позволено истцу. Мы тоже приведём других свидетелей и будем до бесконечности судиться и слушать людей, у кого какие-то обиды на Бажкенову остались, кто-то с ней работал, не работал, это, я считаю, ничего хорошего нам не даст и на качестве правосудия никак не скажется.
Шишкин:
— Можно комментарий, пожалуйста?
Судья:
— Дмитрий Иванович Шишкин?
Шишкин:
— Да. Я бы хотел попросить адвокатов ознакомиться с законом «О СМИ» и законом «Об авторском праве». То, что я писал о Бажкеновой, я писал как о главном редакторе «Орды». А в соответствии с законом «О СМИ», главный редактор несёт полную ответственность за действия своей редакции, поэтому я рассказываю, в качестве доказательств того, что я написал — заимствование текстов, мы приводим свидетелей, которые это подтверждают, поэтому это имеет непосредственное отношение к суду. Второе: я бы хотел не извращать показания нашего свидетеля. Дело в том, что в суде выяснилось, что два года висело его видео без ссылки, и вы поставили ссылку в момент суда. То есть закон об авторском праве был нарушен, у нас есть соответствующие скрины. То есть ни в коем его показания не умаляются. Он сказал: вот, поставлена ссылка, у меня нет претензий. Ссылка была поставлена только после того, как Бажкенова подала на меня в суд, и когда было заявлено, что он будет свидетелем. Поэтому прошу не извращать. Мы даже не обсуждали показания свидетеля. Все свидетели, которых мы заявляем, они имеют отношение к нашему делу, к моим словам о неоднократности заимствования текстов у казахстанских журналистов.
Представитель ответчика:
— Разрешите дополнить ходатайство. Особенностью рассмотрения дела о защите чести и достоинства как раз-таки в том, что именно ответчик доказывает достоверность его высказываний. Поэтому мы имеем право и хотим воспользоваться этим правом, хотим доказать, что имели место заимствования. <…> Никто здесь не расширяет предмет иска. Шишкин сказал, что заимствует, вот мы и хотим доказать, что заимствует. Кроме того, это не неизвестные люди, это журналисты и очень известны в журналистских кругах. Отсутствие исков к «Орде», Бажкеновой совершенно не исключает того, что они могут быть выслушанными в суде. По моему мнению, сторона истца возражает против того, чтобы допросить свидетелей в судебном заседании, так как они предполагают, что свидетели и докажут, что их обучали или, как я предполагаю, мы это услышим от свидетелей, направляли на заимствование текстов. Уважаемый суд, если суд откажет в этом ходатайстве, то мы его заявим и в апелляции, и в Верховном суде. Для полноты, коль уж мы посмотрели медали и грамоты Бажкеновой, давайте послушаем и наших свидетелей. Поэтому я настаиваю, чтобы суд удовлетворил наше ходатайство и выслушал свидетелей. Если же эти свидетели не имеют никакого отношения к делу, по мнению истца, то им и беспокоиться не о чем. Мы их допросим, и они успокоятся, что нет никакого заимствования, по мнению истца.
Судья:
— У меня к вам вопрос, вот вы сказали, что свидетель Круглов разместил фото, фото или текст? Потому что у нас предмет иска — это текст. Шишкин писал о заимствовании текста.
Шишкин: (неразборчиво)
Судья:
— Полностью и фото, и видео заимствует «Орда» и Бажкенова?
Шишкин:
— Да, это всё относится к авторскому праву, конечно.
Судья:
— Нет, у нас здесь предмет иска, что вы проводили исследование. Вот вы сами провели исследование по этому тексту, а теперь мы расширяемся до всей деятельности «Орды».
Шишкин:
Нет-нет, подождите, там есть слова, что Бажкенова по привычке берёт и заимствует — именно это оспаривает истец. Чтобы доказать, что это по привычке, нужно доказать неоднократность, и мы вправе доказывать, что это она делает неоднократно, она и руководимая ею редакция, поэтому мы заявляем свидетелей.
Судья:
— Опять мы возвращаемся к предмету иска — «страсть Гульшат к чужим текстам: взять, переписать, копировать с авторской обработкой, самостоятельно взять пересказать чужой текст». Всё-таки текст мы исследовали.
Шишкин:
— Там есть сопровождающая информация, что человек запечатлел скилборд (неразборчиво), который принадлежит государству Казахстан, в аэропорту Антальи. То есть он сообщил эту информацию, они взяли эту фотографию, потому что на фотографии проще показать, что является предметом авторского права, если проводить экспертизу, то найдётся куча совпадений.
Судья:
— Получается, если предложение идёт к фото — это считается текстом? Что такое текст?
Шишкин:
— Текст — это любые три слова, уже текст.
Керимова:
— Картинки и текст — это другое.
Судья:
— Ну хорошо, вы своё мнение уже сказали, мнение представителя истца мы выслушали.
Керимова:
— Нет, мы хотим возразить, они много тут чего про нас ещё наговорили.
Судья:
— Давайте ходатайство обсудим, позже скажете.
Керимова:
— Разрешите возразить. По этому ходатайству я хочу возразить. Сказали такие вещи, которые нельзя просто так оставить, нужно опровергать, в заблуждение вводятся и суд, и участники процесса. Смотрите, по поводу того что мы ссылку поставили во время суда.
Представитель Шишкина: (перебивает)
— Никто никого не вводит в заблуждение.
Керимова:
— Я обращаюсь к суду, пожалуйста, не перебивайте. Мы же молчали, когда вы выступали, почему вы меня перебиваете, ну что это такое. Мы молчали, дождались, когда вы закончите, а вы мне не даёте выступить сейчас. Суд мне дал слово, зачем сейчас опять говорить.
Судья:
— Представитель ответчика, я же вам разъясняла порядок ведения процесса, по очереди.
Адвокат Керимова:
По поводу того, что мы поставили фотографию Павлова во время суда, ну здесь же мы это обсуждали. Павлов не давал эту ссылку, нам пришлось, «Орде», сесть, верифицировать всё, сверять, искать её, и поэтому, они же об этом узнали только в суде, что он собирается прийти в суд и говорить об этой фотографии 7 января. Потом они неоднократно к нему обращаются, говорят: «Кирилл, дай, пожалуйста, ссылку, мы тебя укажем, не жалко, мы укажем» — он не даёт. Мы были вынуждены сами её найти, он же сам это подтвердил в суде. Я им ссылку не дал, потому что мне не понравилась интонация, с которой меня попросили. Не надо сейчас вводить суд в заблуждение и говорить, что мы дали ссылку в момент суда. Здесь совершенно было по-другому.
Шишкин: (неразборчиво перебивает)
Керимова:
— Шишкин, не перебивайте, пожалуйста.
Судья:
— Вы уже переходите на дачу показаний, выскажите своё мнение.
Керимова:
— Я и говорю. Относительно достоверности. Для того чтобы сейчас проверить всё на достоверность, мы с вами по одному посту Шишкина провели две автороведческие экспертизы, казалось бы, по простому вопросу. Да, а сейчас как мы проверим на достоверность публикацию Круглова? Это нам опять надо проводить экспертизу, мы с вами все не специалисты. Как мы — на глаз будем определять или экспертизы назначать? Пусть Круглов обращается в суд, получит судебный акт и тогда приходит в суд и свидетельствует против «Орды» и Бажкеновой. Я так считаю. Иначе это будет опять натянуто. Принесёт он свой пост, фотографии, тексты, и что мы с ними будем делать? Ничего. Каждая сторона будет говорить то, что ей выгодно, вот и все. Теперь по поводу того, что мы переживаем, что обучали стажеров. <…> Голыми словами обвинить людей, очень серьёзное издание. Кстати, международные СМИ сейчас ссылаются только на «Орду». Мы с Еленой посмотрели, что из казахстанских СМИ ссылка у «Медузы» и других СМИ. И мы сейчас будем слушать стажёров, что они скажут бездоказательно. Извините, так, может, и людей с улицы привести, и они тоже скажут: «Ой, «Орда» там такими вещами занимается», но это же всё голословно и, главное, не знаешь, как это опровергать. Поэтому, конечно, эти два свидетеля ни к чему не приведут, и никак они свет не прольют, как они сейчас сказали. Они нальют воду на эту ситуацию. Ничего они нам не прольют, запутают ещё больше. Будет больше противоречий, мы будем заявлять свои возражения, отводы и так далее, суд затянется. Будем просить ещё экспертизы. Мы имеем право, в конце концов, просить своих свидетелей на опровержение этих, а зачем это делать. Вы уже удовлетворили, рассмотрели и потом они могли это заявить сразу, а на каждый процесс они будут приводить своих новых свидетелей, что ли? Им, например, сегодня Маричева не понравится, и на следующий они приведут ещё троих, которые будут опровергать показания Маричевой. Ну это никуда не годится, нужно отказать.
Жигалёнок:
— Можно ещё один момент, уважаемый суд? Я также хочу обратить внимание на пункт 8 «О защите чести и достоинства». Действительно, обязанность лежит на ответчике, но истец вправе также представить доказательства несоответствия действительности сведений, порочащих его честь и достоинство. То есть вот это положение нам даёт право также приглашать свидетелей, которые также будут приглашены.
Представитель Шишкина:
— Конечно, истец вправе, его никто этого права не лишает, пусть заявляет новые ходатайства, новых свидетелей. Я хочу сказать, коллега моя, не услышав ещё показаний свидетеля, дала оценку показаниям этого свидетеля. Суд не может руководствоваться этим положением. Какое отношение имеет, на каких журналистов или на какое издание ссылаются зарубежные издания. У нас же сейчас не какой-нибудь конкурс, речь о защите чести и достоинства, деловой репутации. Шишкина обвиняют, что он обманул. Мы доказываем, что он говорил правду, и мы имеем право привлекать свидетелей. <…> Уважаемый суд, после допроса свидетелей и удаления для вынесения судебного акта суд может давать оценку свидетелю. Поэтому я настаиваю на допросе ещё наших троих свидетелей.
Судья:
— Вот вы ещё заявили свидетеля Ауеспекову (нечётко слышно имя), выпускающий редактор «Орда». По каким основаниям она была уволена?
Шишкин:
— Просто уволилась, ну в смысле там никакого скандала не было у них.
Керимова:
— Откуда он знает? Он не заинтересован правду здесь говорить.
Судья:
Суд, рассмотрев ходатайство, изучив мнение сторон, о допросе трёх свидетелей суд удовлетворяет частично. Допросить свидетеля Аделаиду Ауеспекову. По допросу свидетеля Круглова, как вы сами сказали, он сам имеет право обратиться в суд с соответствующим требованием. Свидетель Карина Мусабаева, которая проходила практику в «Орде», нет необходимости в допросе данного свидетеля. А вот человек, работавший и уволившийся, даст показания, которым суд даст оценку. Ещё раз, заявляя ходатайства и возражения, не используйте оценочные понятия. Оценку показаниям свидетелей дадите в судебных прениях. Никакое доказательство для суда не имеет преимущественной силы. Оценку доказательствам я буду давать в совещательной комнате.
Керимова:
— У нас ходатайство. Можно объявить перерыв…
Судья:
— Представитель ответчика, вы заявили ходатайство о допросе трёх свидетелей, всё, или ещё есть ходатайства?
Представитель ответчика:
— Просим предоставить достаточное время для изучения допзаключения специалиста, поскольку направленное за час мы не успели изучить и высказать своё мнение.
Судья:
— Да, мы сегодня не будем обсуждать, физически не успеем.
Керимова:
— У нас ходатайство. Можно объявить перерыв минут 5–10.
Представитель ответчика:
— Извините, что перебиваю, Маричева уже второй раз ожидает, она очень спешит, прошу не злоупотреблять правами свидетеля тоже, тем, что она нас ожидает. Я прошу приступить к допросу Маричевой.
Керимова:
— В связи с тем, что сейчас сложилась такая ситуация, вы удовлетворяете каких-то новых свидетелей, с чем мы категорически были не согласны, мне необходим небольшой перерыв, чтобы обговорить эту ситуацию с моей доверительницей Бажкеновой. Поскольку она ещё в прошлый раз сказала, что если такое ходатайство будет заявлено, нам нужно будет заявить отвод суду, в связи с тем, что мы суду не доверяем, считаем, что суд косвенно заинтересован в исходе дела. В этой связи я прошу объявить перерыв. Мы сейчас с ней свяжемся, выслушаем её мнение и вернёмся в зал уже с каким-то решением.
Шишкин:
— У меня складывается впечатление, что вы это делаете всегда перед тем, как Маричеву надо заслушать. Первый раз вы сказали, что вам нужно срочно на обед, тут с Бажкеновой. Давайте вы с Бажкеновой обсудите после допроса Маричевой.
Керимова:
— Давайте вы не будете нам указывать, когда нам говорить с Бажкеновой, пожалуйста. Мы сами знаем, когда нам говорить со своей доверительницей. 10 минут ничего не решают, я прошу объявить перерыв, чтобы мы сами сейчас не заявляли отвод, а согласовали его с нашей доверительницей. Это наше право, извините. Ситуация вышла из-под контроля, как я считаю, мы не ожидали таких ходатайств от Шишкина, его стороны, поэтому, конечно, нам надо с ней это согласовать. Дальше процесс не может продолжаться, пока мы не примем решение.
Представитель Шишкина:
— Ну, о Маричевой Баженовой и её представителю было известно на прошлом заседании.
Керимова:
— О Маричевой мы сейчас ничего не говорим, уважаемый суд.
Представитель Шишкина:
— Я настаиваю на том, чтобы начать допрос Маричевой.
Керимова:
— При чём здесь Маричева, вы новое ходатайство заявили, и мы его 20–30 минут обсуждали. Суд принял по нему решение, ситуация изменилась. По поводу Маричевой здесь никто ничего не говорит. Пожалуйста, будем допрашивать, мы готовы к этому допросу. Сейчас вопрос о том, что было частично удовлетворено ваше ходатайство, и мы с этим не согласны, и я уверена, что Бажкенова Гульнар Мейрановна тоже с этим будет не согласна, и мы должны с ней это обговорить, это её конституционное право.
Судья:
— Хорошо, вы заявили ходатайство, второй представитель, поддерживаете?
Жигалёнок:
— Да, поддерживаю ходатайство и обращаю внимание, что это сторона ответчика начала заявлять своё ходатайство, мы готовы к допросу Маричевой.
Керимова:
И ещё один нюанс: Шишкин сказал, что свидетель уволилась по собственному желанию. Ни суду, ни другим — нам, стороне истца, — ничего не известно об обстоятельствах её увольнения, а Бажкеновой нет. Поэтому мы не должны верить Шишкину, мы должны всё проверять. Он сейчас заинтересован в её допросе. Она придёт, и мы выясним, что она уволилась со скандалом, как он сам и сказал, уже будет поздно, вы её будете допрашивать несмотря на то, что она уволилась по негативным каким-то причинам. Поэтому я считаю, мне это однозначно надо обсудить, я не могу дальше участвовать без согласования с клиентом этой ситуации.
Судья:
— Судебное заседание началось, сторона может быть представлена представителем, вы имеете все полномочия. Судебное заседание закончится. Перерыв объявляется либо на обед, либо по каким-то форс-мажорным обстоятельствам. Сейчас допросим свидетеля.
Жигалёнок:
— Уважаемый суд, мы же просим перерыв для обсуждения вопроса заявления отвода суду, это не так просто просим перерыв, чтобы обсудить свидетеля. Мы просим перерыв для обсуждения вопроса заявления отвода суду, мы должны его согласовать со своим доверителем.
Судья:
— А после свидетеля согласовать?
Керимова:
— Нет, почему. Ситуация сейчас произошла, почему мы должны подождать, они же не подождали, а мы должны подождать. Какое у них преимущество перед судом, которого нет у нас? Они заявили, мы возразили, вы разрешили, теперь наша очередь.
Судья:
— Я считаю, что нет необходимости проводить технический перерыв, потому что вы согласуете свою позицию в иное время, кроме судебного заседания. Бажкенова дала вам доверенность, и вы её представляете.
Керимова:
— Даже если бы она была здесь, я имею право с ней согласовать. Я прошу 5–10 минут, я не прошу три дня.
Судья:
— Давайте допросим свидетеля.
Керимова:
— Нет, уважаемый суд, тогда мы заявляем вам отвод.
Судья:
— В письменном виде.
Керимова:
— В устном виде мы заявляем вам сейчас, но напечатаем и оправим через судебный кабинет.
Судья:
— В связи с тем, что заявлен устный отвод, в судебном заседании допрос свидетеля не состоится до рассмотрения отвода, спасибо, до свидания.
Читайте также:
- Слово против слова: суд между главными редакторами наш сайт и Shishkin_like. Часть первая