После импичмента президента Юн Сок Ёля южнокорейская прокуратура активизировала расследование в отношении его супруги, бывшей первой леди Ким Гон Хи. Долгое время дело буксовало, вызывая критику со стороны оппозиции и гражданского общества, однако теперь политическая конъюнктура резко изменилась. Обвинения, ранее названные «необоснованными», в том числе и правящей партией, стали предметом пристального внимания следственных органов. Более того, с официальными извинениями за поведение Ким выступила и та самая партия, что еще вчера называла скандал «охотой на ведьм».
В настоящий момент следствие развивается сразу по нескольким направлениям. Центральным фигурантом оказался скандально известный шаман Чон Сон Бэ (известный как «Кончжин-попса»), которому Ким Гон Хи якобы обязана своими связями с влиятельной и богатой сектой «Церковь объединения». Согласно данным прокуратуры, он передал два роскошных женских аксессуара — сумки Chanel — сотруднице президентской администрации Ю Гён Ок, которая, в свою очередь, обменяла их в бутике на другие товары, доплатив по карте. Ю уже запрещен выезд за границу, как и главе «Церкви объединения» Хан Хак Ча.
Но это только верхушка айсберга. Второй бывший сотрудник администрации — по фамилии Чо — подозревается в содействии лоббизму: через него могло проходить продвижение проекта по освоению земель на реке Меконг в Камбодже с использованием корейской госпрограммы ODA (государственная помощь развитию). Примечательно, что вскоре после личной встречи одного из лоббистов с президентом Юном в 2022 году, южнокорейский минфин удвоил лимит льготных кредитов для Камбоджи.
В деле стали всплывать и имена из предыдущих скандалов. Все тот же Чо фигурировал в истории с пастором Чхве Чжэ Ёном — проживающим в США религиозным деятелем, который, по некоторым данным, просил Ким Гон Хи содействовать перезахоронению политика корейского происхождения в Национальном кладбище. Взамен, как утверждается, он дарил ей украшения — в том числе дорогое ожерелье — и брендовые аксессуары, включая сумку Dior. Посредником вновь выступал Чо, передававший также контактные данные чиновников Министерства по делам патриотов и ветеранов. По данным следствия, Чхве неоднократно звонил Чо после этих «просьб», получая в ответ откровенные упоминания о «сигналах из Сочхо-дона», то есть — от Ким Гон Хи.
Не остался в стороне и третий фигурант — Чон, бывший сотрудник компании Covana Contents, основанной Ким Гон Хи. Он, по утверждению прокуратуры, контактировал с окружением шамана Чона вплоть до его ареста и даже сменил телефон после появления первых подозрений.
Особо настораживает тот факт, что все трое подозреваемых — бывшие сотрудники так называемого Второго офиса первой леди при президентской администрации, а значит — люди из ближайшего круга. Прокуратура уже провела обыски в квартире Ким Гон Хи в Сочхо-доне, в офисе Covana Contents, а также в жилищах фигурантов дела. Следователи заявили, что намерены допросить всех бывших помощников Ким Гон Хи.
Критики же указывают, что прокуратура ведет себя как флюгер. По мере смены политического климата в стране трансформируется и подход следователей. Еще недавно неприкосновенная первая леди сегодня становится объектом полномасштабного уголовного преследования. Что раньше считалось «вторжением в частную жизнь», теперь официально называется «вмешательством в государственные дела через темные каналы».
Примечательно, что до импичмента Юна прокуратура явно не рвалась в бой в отношении дел, связанных с первой леди. Расследования были проведены, но многие считали их поверхностными и сделанными с явной целью снять обвинения. Теперь же все поменялось. Вопрос уже не в том, коснется ли жену экс-президента обвинительный акт — а когда именно это произойдет.
В самой прокуратуре отрицают политическую мотивацию, утверждая, что изменения в подходе вызваны новыми обстоятельствами, а также тем фактом, что Ким Гон Хи больше не имеет статуса, затруднявшего ее вызов на допросы. Впрочем, секретом Полишинеля является тот факт, что Юн Сок Ёль очень негативно и нервно реагировал на попытки «дотянуться» до его жены, что следователи корейской прокуратуры явно принимали во внимание, пока тот был президентом.