Иногда кажется, что попасть на обложку мирового издания можно только если у тебя в руках миллиарды, ядерный проект или хотя бы ракета. Тем заметнее участие в фотопроекте My Toys — о людях со всего мира с их секс-игрушками. Казахстанская журналистка и медиаэксперт Гулим Амирханова стала героиней обложки журнала Saturday авторитетного международного медиа The Guardian. В разговоре с наш сайт она рассказала, почему согласилась участвовать, чего боялась — и о чём на самом деле этот проект.
«Какой богатый дастархан!» — комментируют фото Гулим в фейсбуке. Как пишет Saturday о проекте My Toys известного итальянского фотографа Габриэле Галимберти: «Это визуальная ода удовольствию, которую легко проигнорировать или посмеяться над ней, учитывая наш общий культурный дискомфорт от открытого разговора о сексе и удовольствии. Но нет ничего постыдного в том, чтобы хотеть, жаждать, искать большего».
Сам проект — это целая серия портретов людей с их секс-игрушками. Участники — из Нидерландов, Италии, Китая, Анголы, Таиланда и США — делятся, как менялись их отношения с телом, желаниями и близостью. Кто-то вспоминает, как боялся купить первую игрушку, кто-то — как нашёл в этом новый язык доверия с партнёром. Замыкает статью рассказ Гулим Амирхановой:
«У меня сейчас нет партнёра, поэтому игрушки помогают мне не потерять интерес к сексу. Мой близкий друг владеет секс-шопом и подарил мне мой первый вибратор. Я им больше не пользуюсь, но храню как сувенир. Сейчас мой любимый — Womanizer; я называю его Porsche среди вибраторов. В Казахстане тема секса табуирована. Когда я опубликовала в социальных сетях свои фотографии в нижнем белье, многие сказали, что женщинам с лишним весом должно быть стыдно выставлять себя напоказ. Я хочу бороться с предрассудками о женщинах с лишним весом. Мы тоже красивы, сексуальны, любим секс и оргазмы».
Чтобы оказаться в таком проекте, мало одного случая. Важно не растеряться:
«Осенью прошлого года мне написала знакомая: в Алматы приехал известный фотограф Габриэлле Галимберти и искал героев для съёмки своего фотопроекта My Toys. Она знала, что я уже поднимала тему секс-игрушек в соцсетях, и решила спросить, не захочу ли я сняться», рассказывает Гулим.
Предложение не показалось чем-то из ряда вон ещё и потому, что она преподаёт сторителлинг и давно работает с визуальным форматом:
«Габриэле прислал референсы к съёмкам. Люди из разных стран и континентов, домашняя обстановка, игрушки на переднем плане. Ничего пошлого или порнографического. Я согласилась».
Не в последнюю очередь сработала сноровка редактора-новостника:
«Всё было быстро: отправила фото своего интерьера, мы договорились — и в назначенный день он приехал домой. Я была восхищена его профессионализмом: быстро выстроил композицию, чтобы для человека, который снимается, всё было просто и легко. Когда увидела итог, была поражена: простой кадр, но в нём видны и композиция, и мой образ».отмечает Гулим.
Про образ
Парадоксально, как в стране, где на юге не принято показывать волосы родственникам мужа, для кого-то бигуди стали отражением интимности. Она может быть невидимой.
«Есть стереотип — если секс-игрушки, то это какие-то суперактивные, развратные, мегавамп-женщины или искушённые люди. Я хотела показать, что на самом деле секс-игрушками пользуются, по крайней мере в нашей стране, обычные люди. И бигуди на волосах — показатель того, что обычно женщины носят. Что всё это тоже уже не чуждо нам»,заявляет Гулим.
Гулим знала, как может быть воспринята фотография женщины с кошками и секс-игрушками, и сыграла на опережение:
«Я хотела, чтобы они обязательно были в кадре. Потому что, опять же, и у нас в стране, и в обществе есть стереотип „одинокой, за 45 лет, женщины“. Хотелось сказать: „Вот они — мои две кошечки!“ Потроллить над этим слегонца. И мне понравилось, что Габриэль всё это учёл», делится она.
Для многих эта тема становится, что называется, ближе к телу по мере доступности в регионе:
«Был в моей голове тоже стереотип — что этими вещами пользуются только суперпродвинутые в плане секса люди. Мой друг, владелец интим-магазина, рассказал: если писать портрет покупателя, он не вырисовывается во что-то необычное и сразу понятно: „Ну вот эти-то точно могут пользоваться!“ Это вполне себе рядовые граждане. Не только в больших городах. Заказы идут даже в аулы»,говорит журналистка.
Что пишут люди?
Как отметила автор текста в The Guardian, писательница Роксана Гей, проект — это «откровенное восхваление устройств и аксессуаров, которые мы используем в нашей эротической жизни». В таком ряду снимок Гулим выглядит почти сдержанно:
«Когда прислали референсы, мы обсуждали с друзьями: у кого какой арсенал? Мне как нормальному, любопытствующему журналисту было интересно посчитать и прикинуть, сколько денег в арсенале у других участников? У кого-то сумма зашла за 10 тысяч долларов. Я подумала: „Ну вот это — прямо фанат“. Я бы такие деньги не тратила»,говорит Гулим.
Фотографу удалось с редкой деликатностью для такой темы подчеркнуть её личность:
«Многие мне пишут, что секс-игрушки на фотографии они вообще видят третьими по счёту. Люди видят простую фотографию женщины с кошкой, в красивом интерьере, и только потом — секс-игрушки. Смысл такой и был. Мне кажется, всё это считывается», считает Гулим.
Её читатели не увидели в этом вызова. Скорее что-то близкое, о чём просто не приходилось говорить вслух:
«В основном поддерживают. Пишут, что это смело. Откровенно — в том, что вообще рассказать и признать. Думаю, что многие на самом деле пользуются секс-игрушками. Но всё равно для них это является какой-то, как они говорят, откровенностью».
Не испортили картины даже язвительные комментарии:
«Хейта практически не было. Была парочка ироничных замечаний по типу „сильная, независимая с кошками“. Кто-то там поржал, не использую ли я кошек в качестве секс-игрушек, но не думаю, что они имеют какое-то большое значение. Люди имеют право на какое-то своё ехидное мнение»,признаёт Гулим.
Психологи бы назвали такое защитным механизмом:
«При этом нужно понимать, что любые ехидные замечания на самом деле говорят про человека, который их высказывает. Скорее всего, люди через такие колкости делятся своими страхами, комплексами. Возможно, у самих сексуальная жизнь не очень интересно происходит или хотелось бы что-то попробовать, но это кажется постыдным и так далее.
Но тоже странно: значит, секс-игрушку использовать — это стыдно, а писать незнакомому или знакомому человеку гадость — нет?»подмечает журналистка.
О чём проект
Я задаю сложный вопрос о том, как воспринимать внимание к такой теме одного из крупнейших международных медиа? Как приходящую норму?
«Понятие того, что у нас нормально, — всегда достаточно субъективное. Мы живём каждый в своём пузыре. В больших городах нам, наверное, кажется, что всё свободнее, более открыто о каких-то вещах говорим. Иногда может создаться иллюзия, что это везде так. В более маленьких городах, скорее всего, это не так. В некоторых аулах до сих пор табу: девочки стесняются купить прокладку в магазине. Потому как нельзя, чтобы все знали, что у тебя могут быть месячные, и так далее. Это другая тема. Нельзя по одному материалу говорить о том, что это какая-то большая тенденция».поясняет медиаэксперт.
Фотопроект вызывает не смущение, а почти жадный интерес: хочется разглядеть, что у кого в кадре, как устроено, чем живёт человек. И в этот момент невольно задаёшься вопросом: а жива ли ещё установка, что «приличная женщина» про такое не говорит?
«Стали ли мы в принципе говорить на тему секса более открыто? Наверное, да. Потому что появились какие-то просветительские паблики. В том числе на казахском языке. Но говорить о том, что мы общество, открытое к этим темам настолько, чтобы вообще не переживать? Не прилетит ли тебе за это огромная волна хейта — ты всё равно переживаешь. Поэтому сценарий того, что ты снялась на фотографии с секс-игрушкой, — а тебя заклеймили „женщиной лёгкого поведения“, всё ещё силён в нашем обществе. Потому я бы не стала говорить о том, что мы теперь открытые. Нет. Но при этом, возможно, уже не такие закрытые, как раньше».
Истина, как водится, где-то посередине: у каждого свой способ быть собой. А наблюдая за чьим-то опытом в фотопроекте, человек может найти то, о чём не сразу решается сказать даже себе:
«Это не какой-то мой транспарант — социальный, политический или какой-то ещё. Это просто жизнь на данный момент. Это не о том, что всем надо выходить и рассказывать о том, как ты занимаешься сексом и что ты любишь. Это про то, что в жизни человека есть самые разные сферы, и каждый находит своё решение: как быть счастливым, как быть здоровым и так далее. Если кому-то не страшно, не стыдно рассказать, что он пользуется секс-игрушками, — возможно, не стыдно поделиться и тем, что происходит у тебя в жизни».
Сам секс давно не должен оставаться привилегией. Речь не только о нормах, но и о доступе:
«Я — девушка формата плюс-сайз. В этом плане мне было важно показать, что, как у любого другого человека, у меня тоже есть потребности. Ещё люблю цитировать мысль, которую мне в своё время обозначил мой друг. Когда секс-шопы появились, все воспринимали их с такой „хиханькой“. Всем было страшно зайти, что-то посмотреть. Если заходили — то обязательно ржали над ассортиментом.
Но по большому счёту мы никогда не задумывались, что есть люди, у которых нет доступа к обычной, так скажем, сексуальной жизни. Это могут быть люди с определёнными заболеваниями или ещё чем-нибудь. Мы не можем говорить, что этого в жизни нет — и всё. Это тоже одна из частей, которые делают человека человеком. В этом смысле это не только игрушки. Для некоторых людей — это возможность полноценно жить свою жизнь»,делится Гулим.
Бывает, что самые интимные вещи оказываются… самыми обыденными. Особенно если перестать воспринимать их как сенсацию:
«Есть мнение, что секс-игрушки — только для одиноких. Нет. Я знаю адекватные, счастливые семейные пары, в которых, например, мужчина дарит своей женщине секс-игрушки. И он не считает, что если это его заменяет. Есть пары, которые всё это используют вместе — для качества своей сексуальной жизни. Обычная на самом деле вещь. И если ты про это говоришь, это не значит, что ты возглавила какую-то секс-революцию».
За такой обыденностью, почти бытом, на первый взгляд простая съёмка обернулась сюрпризом. Гулим признаётся, что сама не ожидала, что окажется на обложке:
«Как это часто бывает с известными фотографами, Габриэле сначала снимает, а уже потом предлагает снимки разным редакциям. Я, конечно, не ожидала, что это будет The Guardian. Причём ссылку на этот материал мне прислал френд из фейсбука. Я и не увидела бы. Для меня это „сфоткалась — и сфоткалась“. Не обратила внимания, что это будет что-то такое масштабное»,говорит она.
А масштаб совсем не камерный. Габриэле Галимберти — автор глобальных проектов, объехавший десятки стран — от Исландии до Фиджи, от Нью-Йорка до Гонолулу. Прошёлся по самым чувствительным темам — от национальной кухни до оружия. И каждый раз возвращал зрителя к простому вопросу: что люди считают личным?
«Несколько лет назад я вела медиатренинги для журналистов. В качестве примера классного визуального сторителлинга, который выглядит просто, а в основе — крутая идея, показывала фотопроекты. Про детей и их игрушки. Про людей и их оружие. Имя автора вылетело из головы, но образы остались. А потом он сам написал мне, прислал референсы — и я почувствовала, что давно знаю эти кадры. Стала гуглить — и поняла, что несколько лет назад, можно сказать, была фанаткой работ этого человека. А теперь — сама в его объективе».
Так и получилось, что проект о секс-игрушках — вовсе не только про секс. И иногда близость настигает не в касании, а во взглядах.