От тюрьмы не зарекаются. Поэтому интернет время от времени рекомендует пользователям к просмотру тематические видео типа «Как зайти в камеру первоходу» и «Что нельзя говорить солагерникам». Это не чёрный юмор администраторов видеохостингов, а жизненная необходимость. Проблема только в том, что не всегда источники информации достоверные, да и сами сведения порой устаревшие. Мир меняется, а с ним и тюремная субкультура с её понятиями и правилами поведения.
Чтобы отделить правду от вымысла, наши журналисты поговорили с бывшим надзирателем алматинского следственного изолятора (далее — СИ-18). Он 10 лет проработал в оперативной части режимного учреждения, но потом его уволили из-за коррупционного скандала. Ему повезло, в отличие от некоторых его коллег, ставших фигурантами различных уголовных дел, а потому оказавшихся на нарах. Каково быть по обе стороны камеры, выясняли журналисты наш сайт.
В тесноте, в обиде?
Наш собеседник согласился на условиях анонимности поведать о неприглядных сторонах тюрьмы при условии, что мы не будем писать о специфике его бывшей работы и подробностях увольнения. Алмас поясняет: в своё время у него был допуск к госсекретам, поэтому он не может раскрывать подробности своей оперативной деятельности. С формулировкой увольнения он тоже не согласен, поэтому не хочет говорить о причинах, побудивших его руководство расстаться с ним раз и навсегда. Что ж, это его право!
Алмас, давайте начнём беседу с отвлечённого вопроса. Как сейчас арестанты и заключённые обращаются к надзирателям и руководству администраций пенитенциарных учреждений? В советские времена к офицерам обращались «гражданин начальник», а в наши дни, наверное, «господин»?
— Старое «гражданин начальник» по-прежнему в ходу, но многие сидельцы теперь говорят «бастык», с ударением на первый слог. К надзирателям принято обращаться «постовой». Что касается определений, то между собой сидельцы по старинке называют начальника учреждения Хозяином. А его первого заместителя РОРом: эта аббревиатура расшифровывается как «режим и оперативная работа».
Раньше рядовых надзирателей за спиной называли «дубаками» и «вертухаями», сотрудников оперчасти — «кумовьями», а их руководителя «кумом». А когда на смену язвительным и обидным прозвищам пришли цивильные, и с чем это связано?
— Я полагаю, эти жаргонизмы стали уходить в прошлое после событий 2013 года. Тогда сотрудники КНБ расследовали уголовные дела в отношении лидеров и активных участников транснационального преступного сообщества «Братский круг». Всего по делу проходили 19 человек — это воры в законе, положенцы и смотрящие за лагерями. По приговору суда в 2014 году им дали серьёзные сроки за создание, руководство, участие и финансирование ОПГ. Помню, что самый большой срок наказания, 16 лет лишения свободы, получил ставленник ныне покойного кыргызстанского вора в законе Коли Камчи. Он был назначен им смотрящим за казахстанскими колониями. Если вы не в курсе, то в те годы шло противостояние между Колей Камчой и нашим казахстанским вором в законе Самарой. Наши комитетчики приложили все усилия к спаду воровского влияния в Казахстане, поэтому и блатная культура постепенно нивелировалась.
Это правда, что криминальных авторитетов стараются не держать подолгу в общей массе заключённых? Их постоянно пересылают из одной тюрьму в другую во избежание укрепления их негативного влияния среди спецконтингента?
— Это правда. После суда криминальных авторитетов развозят по колониям строгого режима. Если они начинают отрицательно влиять на других осуждённых, то есть пытаются настроить их против администрации, тогда их раскидывают по локальным участкам ближайших СИЗО. Содержат или в одиночных камерах, или в санчасти по состоянию здоровья. Сами понимаете, что к своим годам авторитеты зарабатывают кучу хронических болезней, потому и держат их под наблюдением медиков. К примеру, Самара и ныне покойный Серик Голова сидели в санчасти алматинского СИ-18. А вот Дикого Армана после суда увезли в костанайский СИЗО.
А кого обычно держат в дисциплинарных изоляторах тюрем?
— Там содержат злостных нарушителей режима, оказывающих неповиновение законным требованиям администрации СИЗО. Если они и дальше продолжают борзеть, то их закрывают в карцере на 15 суток или в одиночных камерах. Ну а самых неисправимых рецидивистов и отрицательно настроенных граждан по решению суда отправляют отбывать наказание в аркалыкскую крытую тюрьму.
Весной 2025 года адвокат Елена Жигалёнок пожаловалась на своей страничке в соцсетях на проблему переполненности алматинского СИЗО. Он рассчитан на содержание 1360 человек, однако по факту там сидят свыше 1800 арестантов. Вы в курсе, как сейчас в СИ-18 обстоит ситуация с наполняемостью камер?
— Вроде бы так же. Я поддерживаю контакты с бывшими коллегами, и, по их словам, СИ-18 сейчас переполнен, впрочем, как и колонии в Алматинской области. Хотя по нормативам на каждого арестанта предусмотрено 2,5 кв. м санитарной площади. Проблема в том, что наши следственные суды избирают для большинства подозреваемых меру пресечения в виде содержания под стражей. Редко когда они отпускают под залог, домашний арест или подписку о невыезде и надлежащем поведении. В результате таких судебных решений тюрьма трещит по швам. Бывали случаи, когда подсудимые не дожидались в Алматы решения апелляционной судебной инстанции. Их отправляли в таразский СИЗО.
Это что ж получается, что людей распихивают по камерам, как сельдь в бочках?
— А как по-другому? Камеры СИ-18 рассчитаны на содержание двух, четырёх, шести, максимум 10 человек. Но по факту они переполнены: ставятся дополнительные койко-места, и люди в тесноте и обиде дожидаются окончания следствия и начала суда. Чтобы решить проблему переполненности учреждения, нужно, чтобы следственные суды не закрывали всех подряд подозреваемых. Как вариант можно построить в Алматы второй следственный изолятор. Каким бы резиновым ни был бы СИ-18, его вместимость тоже ограничена.
Интересно, а где в таком случае содержат иностранных граждан, раз камеры переполнены?
— Иностранцев стараются размещать компактно в двух- или четырёхместных камерах, отдельно от общей массы арестантов. Это предусмотрено 32 статьёй закона «О порядке и условиях содержания лиц в спецучреждениях, обеспечивающих временную изоляцию от общества» от 30 марта 1999 года. Но я не скажу, что иностранцам создают особые суперкомфортные условия содержания. Они сидят на общих основаниях с другими арестантами.
Заворовавшихся бастыков — на нары?
Мы писали, как в 2024 году комитетчики задержали первых руководителей алматинского СИ-18 по подозрению в совершении коррупционных преступлений. Один бастык погорел на незаконной организации вывоза мусора с территории учреждения, за что в итоге получил год и девять месяцев лишения свободы. Второй всё ещё ждёт суда. Он обвиняется в превышении должностных полномочий и присвоении средств, выделенных на поставку товаров и оказание услуг на нужды тюрьмы. Вы знаете их?
— Конечно, знаю, они мои бывшие руководители. Под руководством первого, зама по РОР, я работал в оперчасти. Думаю, его подставили, так как обвинили в том, что не входило в его полномочия. Он не отвечал за коммунальные вопросы, а был ответственным за режим и безопасность. Второй был начальником тюрьмы. Ребята говорят, что его подозревают в хищении 20 млн тенге, выделенных на содержание арестантов. Он вроде как крал продукты питания из пищеблока и продавал их на стороне. Но я не берусь давать ему оценку, потому как человек он неплохой и знает своё дело.
В последние два года в нашей стране прослеживается чёткая тенденция к увеличению числа осужденных экс-сотрудников пенитенциарной системы по коррупционным статьям. Если раньше многим тюремщикам удавалось легко отделаться, то есть их отправляли на пенсию, переводили на нижестоящие должности в другие пенитенциарные учреждения или увольняли, то сейчас им по приговору суда дают ограничение свободы, иногда сажают. Как вы думаете, с чем связано это ужесточение наказания?
— Подозреваю, что идёт заказ сверху. В Алматинской колонии пересажали чуть ли не половину экс-руководства администрации лагерей за получение взяток и превышение должностных полномочий. И чего в итоге добились? Ребята говорят, что в нашем СИ-18 катастрофически не хватает сотрудников. Люди не хотят работать за копейки, да ещё и в опасных для жизни и здоровья условиях.
А что тогда держит простых надзирателей? Почему они годами работают в тюрьме, раз им мало платят?
— Два мотивирующих фактора. Во-первых, льготный стаж: у сотрудников УИС один день работы засчитывается как за полтора. Поэтому есть возможность выйти на пенсию пораньше, по выслуге лет. Во-вторых, материальная поддержка государства. Наши семьи получают компенсацию за аренду жилья. Своих-то квартир нет, вот и мыкаемся по углам. За это каждому члену семьи полагается по 93 тысячи тенге в месяц. К примеру, если в семье четыре человека, то они получают в общей сложности 372 тысячи тенге. На эти деньги в нижней части города можно снять квартиру, а остаток потратить на другие нужды. Многие сотрудники копят средства в Отбасы банке, чтобы затем по программе льготного жилищного кредитования «Наурыз» купить квартиру.
Ваш бывший босс, замначальника по РОР, говорил, что после его ареста его должность оставалась вакантной в течение восьми месяцев. Мол, офицеры боялись занимать его место из опасения быть потом привлечённым к уголовной ответственности. Вы не знаете, кого-то назначили уже на место РОР
— Когда шло следствие по делу первого зама, то его обязанности временно исполнял дежурный. Но поскольку его так официально и не назначили на эту должность, то он ушёл на пенсию. Потом прислали нового офицера, теперь он отвечает за режим и оперативную работу.
Наша редакция рассказывала, как в 2019–2022 годах двое сотрудников ДКНБ по городу Алматы построили незаконный бизнес на организации в тюрьме шести коммерческих камер. Попасть туда могли обеспеченные арестанты, заплатив за входной билет стоимостью от 500 тыс. до двух млн тенге. За это они получали доступ к сотовой связи и вкусной еде, а их VIP-камеры редко досматривали надзиратели. Алмалинский райсуд приговорил экс-комитетчиков к пяти и шести годам лишения свободы. Руководство СИЗО избежало наказания, поскольку оно, как утверждало обвинение, было введено в заблуждение комитетчиками. Что скажете по этим скандальным делам?
— Я в курсе, потому как работал в те годы в СИ-18. Могу сказать, что наши бастыки ничего не могли предпринять против кураторов-комитетчиков. Вы же помните, что это было при старом режиме, когда все боялись подчинённых Масимова. Они делали то, что им приказывали кураторы. Когда шло следствие, наши бастыки поясняли, что полагали, будто шесть VIP-камер в учреждении были организованы с целью оперативной разработки подозреваемых. Поэтому они не вмешивались в работу комитетчиков. Отмечу, что за последние шесть лет сменились два начальника СИЗО. Старые хозяева пошли на повышение в ДУИС.
А что произошло с теми коммерческими камерами после ареста комитетчиков? Почему установленные в учреждении глушилки сотовой связи не срабатывали там в 2019–2022 годах, давая возможность обеспеченным арестантам сутками болтать с родными и близкими?
— Камеры с повышенными комфортными условиями содержания арестантов существовали только три года, пока их курировали комитетчики. Потом лавочку прикрыли, никаких коммерческих камер никто больше не открывал. Что касается глушилок сотовой связи, то они были рассчитаны на связь 4G, в то время как арестанты пользовались связью 5G. Как они могли подавить её? К тому же коммерческие камеры были оборудованы роутерами, которые приносили, а во время досмотров уносили свои люди.
Когда в тюрьме в последний раз проводили ремонт? Говорят, это было в конце 2022 года, когда АФМ закрыло известного журналиста по подозрению в незаконном сборе сведений о частной жизни и распространении заведомо ложной информации.
— Добротный косметический ремонт в СИ-18 провели в 2021 году. За год до ареста вашего коллеги. Когда его закрыли, то просто привели в порядок его камеру — её освежили побелкой.
Кто составляет меню для арестантов? Адвокаты жалуются в последнее время на плохое качество еды в СИ-18. Кто-то из госорганов проверяет ваш пищеблок?
— Нормы питания для следственно-арестованных и осуждённых утверждены постановлением правительства. Меню составляет РГП «Енбек». Пищеблок проверяют сотрудники СЭС. Если вам интересно узнать, сколько и чего положено сидельцам, то загляните на сайт городского ДУИС. Там вы найдёте приказ министра внутренних дел Ахметжанова за № 448 от 5 июня 2023 года «Об утверждении натуральных норм питания и материально-бытового обеспечения подозреваемых, обвиняемых и осуждённых, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы». В этом документе подробно расписано, сколько, к примеру, пачек моющих средств полагается в месяц на одного арестанта, сколько еды, одежды, обуви.
Пока вы работали в СИЗО, какую еду предпочитали арестанты — домашнюю, заказную или казённую?
— Всё зависело от их личных вкусовых предпочтений, финансовых возможностей и наличия родственников в Алматы. Кто-то принципиально ел только домашнюю стряпню — например, куырдак, плов и жаркое. Кто-то предпочитал заказывать доставку готовых блюд, включая суши и роллы, чтобы не напрягать родных. Были и такие, кто ел казённые харчи и покупал продукты питания в местном ларьке, потому что у них нет в Алматы родственников, которые присылали им передачи. Нельзя только передавать и заказывать манты, пельмени и самсу, поскольку наши сотрудники измельчают их, проверяя содержимое. Вдруг там наркота спрятана, сим-карта или любой другой запрещённый предмет?
Некоторые родственники арестантов жалуются на духоту и жару в камерах СИ-18, а также на крыс. Как такое возможно, если, по вашим словам, тюрьму отремонтировали четыре года назад?
— В СИ-18 стены тонкие, поэтому летом они сильно нагреваются, и в камерах становится жарко и душно. Там же нет кондиционеров, только вентиляция работает. Что касается крыс, то они всегда были, есть и будут в закрытых учреждениях. Там же скученность людей, к тому же пищеблок находится! Но грызунов мало, поскольку замначальника учреждения по тылу периодически заказывает услуги дератизации.
Сами себя доводят?
Некоторые арестанты не выдерживают давления следствия и в отчаянии наносят себе увечья, чтобы привлечь внимание дежурных прокуроров. Они вскрывают себе вены заточенными концами столовых ложек, пробивают животы гвоздями, глотают иглы или зашивают рты нитками. Бывает, вешаются на подручных средствах. Почему эти инциденты никто не предотвращает, раз камеры переполнены, а охранники постоянно делают обход и заглядывают в дверные глазки?
— Ну так членовредительство и суициды происходят же не на глазах сокамерников. Они происходят в маломестных помещениях вроде душевой, одиночной камеры или в санчасти, притом в ночное время. Помню случай, когда в душевой молодой арестант повесился на шнурке от ботинок. Он это сделал после того, как следствие переквалифицировало ему обвинение с лёгкого пункта на тяжкий после смерти потерпевшего. Оказывается, молодой человек сильно избил оппонента, а тот спустя пару дней скончался в больнице. Соответственно, ему ужесточили обвинение по статье «Нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего». Он не стал ждать суда и наложил на себя руки. Арестанты в основном вешаются в тюрьме на подручных средствах. Например, на ремнях сумок-баулов, брючинах и рукавах рубашек, притом в положении полусидя. Редко когда кто-то прибегает, если так можно сказать, к классическому вертикальному повешению.
Как можно повеситься на полу сидячем положении? Разве человек в таком положении не может вытащить шею из петли, передумав прощаться с жизнью?
— В момент удушения кровь перестаёт поступать в мозг, поэтому у человека неизбежно появляются проблемы с координацией действий. Он осознаёт, что может погибнуть, но уже не в состоянии помочь самому себе. Он не может вытащить шею из петли, потому медленно, мучительно погибает от удушья.
Кто проводит расследование таких ЧП?
— Следователь районного отдела полиции. Он возбуждает в таких случаях уголовное дело по ст. 105 УК «Доведение до самоубийства» и выясняет обстоятельства. Допрашивает арестантов и сотрудников СИЗО, потом назначает судмедэкспертизу, которая устанавливает причину смерти и характер травм. Эксперты сразу могут определить, человек сам повесился или его повесили. Также следователь назначает посмертную судебную психиатрическую экспертизу. Она выявляет, в каком психоэмоциональном и психическом состоянии находился погибший перед смертью. Если выясняется, что человек добровольно ушёл из жизни, то дело закрывают. Так было, к примеру, в 2022 году, когда в камере СИЗО нашли повешенным отставного генерала полиции. Он подозревался в незаконном получении денег и имущества одного гражданина, взамен он якобы обещал ему прекратить его уголовное дело. Следствие выяснило, что генерал добровольно ушёл из жизни.
А у вас в СИ-18 были случаи, когда убийство арестантов пытались выдать за несчастный случай?
— Я помню только один такой случай. В санчасти нашли тело арестанта, страдавшего эпилепсией. Внешних признаков насилия мы на нём не обнаружили, поэтому предположили, что он погиб в результате припадка. Язык типа запал, и он задохнулся. Однако судмедэксперты при тщательном исследовании трупа обнаружили, что у него сломана подъязычная кость. Мы стали выяснять обстоятельства и задержали подозреваемого. Им оказался сокамерник погибшего. Оказывается, у бедолаги ночью действительно произошёл припадок, но его сокамерник вместо того, чтобы вызвать постового, сам стал оказывать медпомощь. Он засунул ему ложку в рот, пытаясь разжать сомкнутые челюсти и зафиксировать язык, но перестарался и нечаянно убил его, сломав ту самую подъязычную кость. Сам он отпирался от предъявленных обвинений, говорил, что, дескать, спал. Но потом нехотя признал вину.
А почему больного эпилепсией вообще держали в тюрьме? Какое наказание понёс его убийца?
— Они оба подозревались в нанесении тяжких телесных повреждений, но только по двум разных делам. Почему эпилептика закрыли в СИ-18, спросить лучше у следственного судьи, избравшего ему такую меру пресечения. Что касается незадачливого сокамерника-убийцы, то он не дожил до суда — умер от рака желудка в тюрьме.
Мало того, что эпилептика закрыли в СИЗО, так ещё и онкобольного? А сколько человек работает в санчасти тюрьмы? Почему они, по словам некоторых родственников арестантов, отказываются принимать у них лекарства для лечения больных?
— Когда я служил в СИ-18, то в нашей санчасти работали 10 человек. Они ставили больным инъекции по назначению врача, сбивали артериальное давление и высокий сахар, купировали боли. Начальник санчасти числился в штате 24-й поликлиники Алматы. С 1 июля 2023 года медобеспечение осуждённых и арестантов передано в ведение Минздрава. Поэтому если сидельцу становится плохо, мы вызываем бригаду скорой помощи. Затем под конвоем увозим его в приёмный покой больницы. Лечат арестантов так же, как и законопослушных граждан, в районных поликлиниках. Лекарствами сидельцев обеспечивает СК «Фармация». Все вопросы по количеству и списку выделяемых лекарств вам нужно задать в горздрав.
Мы рассказывали, как жену онкобольного вора в законе не пропустили к нему в палату весной 2025 года. По её словам, мужа охраняли сотрудники областного ДУИС. Когда она подняла в больнице скандал, то прислали усиление в виде спецназовцев и оперативников УБОП. Ей так и не дали увидеть мужа, через неделю он скончался. Кто обычно охраняет в больницах пациентов-арестантов, и кому они подчиняются?
— В онкобольницах больных арестантов и осуждённых охраняют сотрудники СИЗО. Не оперативники УБОП или сотрудники конвойной службы из числа военнослужащих Нацгвардии, как говорят некоторые, а наши ребята. Соответственно, они подчиняются начальнику СИЗО. Советую родственникам заболевших арестантов, прежде чем ехать в больницу, сначала обратиться к следователю за разрешением на свидание. Потом этот талон надо подписать у начальника СИЗО, и вперёд. Без согласования никто жену или родителей арестанта не запустит в палату.
Самыми страшными, по рассказам многих осуждённых, камерами во всех СИЗО являются так называемые пресс-хаты и петушатники. В первых, дескать, бьют арестантов, отказывающихся признавать свою вину и сотрудничать со следствием. Во вторых камерах содержат пассивных геев, контактировать с которыми другим категориям сидельцев категорически запрещается по неписаным правилам. Почему руководство тюрем допускает существование подобных пыточных и кунсткамер?
— Может быть, потому, что это как-то связано с системой сдержек и противовесов, кто знает? А если разобраться, то корни проблемы следует искать в тюремной субкультуре. К примеру, люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией сами просят сотрудников учреждения содержать их отдельно от основной массы арестантов, потому как знают, какое место им будет уготовано в общей камере. Их собирают в камеры, которые на зэковском языке называются петушатниками. А по поводу «пресс-хат» скажу так: не верьте всему тому, что вам говорят сидельцы. Они любят сгущать краски, и в беседе с вами, журналистами, не упоминают про свои постоянные внутренние разборки и выяснение отношений.
Сколько побегов арестантов вы предотвратили, а сколько не смогли?
— При мне удачных побегов не было. Мы все их предотвратили, потому что добрые люди заранее предупреждали о готовящемся преступлении. Последний побег произошёл в январе 2025 года, когда осуждённый на шесть лет за кражу сиделец рванул через ограждения. Через час его поймали, а потом к основному сроку ему добавили ещё дополнительные три года за побег. Об этом писали все СМИ.
А фильмы, в которых героям удаётся удачно сбежать из тюрьмы и скрыться от преследователей, насколько они правдивы? Могут ли наши сидельцы перенять опыт киногероев и удрать из вашего учреждения?
— Если вы имеете в виду знаменитый фильм «Побег из Шоушенка» или аналогичные картины вроде «План побега», «Побег из Алькатраса», то разочарую вас. Канализационные трубы в нашем СИ-18 узкого диаметра, сиделец ни в одну из них не пролезет. Делать подкоп тоже не резон, в тюрьме полы бетонные, их не так легко пробить. Земля вокруг тюрьмы представляет собой пласты глины, долго копать придётся. Варианты с подгоном мобильного частного вертолёта или самолёта тоже не пройдут, так как на вышках дежурят вооружённые охранники. Завидев беглеца, они сначала произведут предупредительный выстрел, потом будут стрелять на поражение. Не на смерть, но ноги точно прострелят, так что долго лежать придётся на больничной койке. Сколько ни готовься и ни планируй идеальный план побега, но из нашей остроги не сбежишь!