Как СМИ освещали скандальное дело о поборах на казахстанско-китайской границе в разные годы, и какое неожиданное развитие история получила в 2023 году, рассказывает наш сайт.
Самым громким коррупционным делом в криминальной летописи Казахстана считается хоргосское. Оно было связано с экономической контрабандой и поборами на казахстанско-китайской госгранице в 2011 году. Потом подобных дел будет ещё два, но в гораздо меньшем масштабе. Расследовать их будут тихо, без привлечения внимания СМИ и общественности.
«Хоргосское дело № 1», напротив, освещалось активно. Долгие годы оно преподносилось как победа отважных сотрудников финансовой полиции и спецпрокуроров над коррумпированными высокопоставленными офицерами КНБ и должностными лицами таможенного департамента по Алматинской области, «подмявших» под себя стратегический участок госграницы. Отмечалась также работа военного суда алматинского гарнизона как пример честного, объективного и беспристрастного отправления правосудия.
Всё изменилось в конце 2023 года. В СМИ и соцсетях прошла информация, что Генпрокуратура пересматривает старое дело. Основанием послужили заявления экс-осуждённых комитетчиков и таможенников о фальсификации доказательной базы обвинения, пытках и истязаниях. Спецпрокуроры возбудили уголовное дело. Уже задержаны подозреваемые.
Над бывшим главой финпола и Генпрокуратуры Кайратом Кажамжаровым стали сгущаться тучи, ведь это же его подчинённые много лет назад расследовали хоргосское дело. Ещё в худшем положении оказался бывший агент финпола Талагат Махатов по прозвищу Саныч или Бетон. Когда-то его пиарили как героя, выведшего на чистую воду законспирированную банду контрабандистов и их кураторов-комитетчиков. Сейчас Махатов сам проходит подсудимым сразу по нескольким громким делам.
наш сайт вспоминает, как СМИ освещали ход следствия и суда по коррупционному делу 2011–2014 годов, и рассказывает, как сейчас преподносят информацию о новом расследовании.
По обе стороны баррикады
Мы писали в мае 2023 года о ходе следствия и суда по «Хоргосскому делу № 1», поэтому не будем сегодня останавливаться на деталях. Напомним, что оно считается беспрецедентным в судебной практике Казахстана по объёму и сложности рассмотрения. Уголовное дело насчитывает 1576 томов, 600 свидетелей, 47 подозреваемых, 48 адвокатов и 38 общественных защитников.
Специально для проведения судебного разбирательства в алматинском следственном изоляторе КУИС МВД соорудили огромный зал, так как ни один районный суд города не мог вместить всех участников. Для работы СМИ был открыт также брифинг-зал, где в онлайн-режиме журналисты могли наблюдать за ходом судебного процесса. Вот как вспоминает то время обозреватель медиасайта Elmedia Мирас Нурмуханбетов.
«Процесс проходил открыто, однако мало кто из журналистов посещал брифинг-зал. Представители провластных СМИ давали только официальную информацию, ссылаясь на пресс-релизы правоохранительных органов. Им не было резона лишний раз приходить в суд. Я работал тогда на сайте Guljan.org, поэтому постоянно посещал судебные заседания, чтобы разобраться в деталях очень спорного дела. Ещё коллеги из «Азаттыка» регулярно приходили, да представители принадлежавших олигархическим группам СМИ. Сам процесс должен был показать казахстанцам, кто из силовиков является героями, а кто коррупционерами, поэтому его так пиарили», – говорит Нурмуханбетов.
По словам Мираса, он заинтересовался хоргосским делом после того, как к нему поступила горячая новость. Она касалась жены главы Агентства по борьбе с экономической и коррупционной преступностью (далее финпол) Кайрата Кожамжарова.
«В августе 2011 года я узнал, что на счёт Салтанат Ахановой в Dubai Bank поступило 18 млн долларов. Эти деньги как-то были связаны с хоргосским делом, про которое я тогда ничего не знал. Салтанат Аханова — это жена Кайрата Кожамжарова. Она занимала пост вице-президента торгово-промышленной палаты Казахстана. Я узнал из своих источников, что, помимо счёта в дубайском банке, у неё есть ещё и особняк в престижном районе Дубая. Я написал об этом, и Ахановой не понравилась моя статья. Она подала на моего шефа, главного редактора, иск о защите чести и достоинства в Медеуский районный суд Алматы. В качестве доказательств она предоставила справку из Генпрокуратуры о том, что у неё нет зарубежной недвижимости и банковских счетов. Мы проиграли суд и выплатили Ахановой пять млн тенге в качестве компенсации морального вреда. После этого я стал копаться в хоргосском деле, чтобы понять, кто же за ним стоит», — говорит Нурмуханбетов.
По воспоминаниям журналиста, в 2011–2014 годах мало кто из СМИ критиковал работу межведомственной следственно-оперативной группы. В основном все хвалили следователей и оперативников финпола и их руководителя-спецпрокурора за высокие профессиональные качества и слаженность в работе. Например, авторы программы «Бюро расследований» телеканала «Хабар». Они подготовили двухсерийную передачу, в которой подробно рассказали о расследовании «Хоргосского дела № 1». В частности, как агенту финпола Талгату Махатову удалось внедриться в банду контрабандистов и собрать доказательства вины всех причастных к поборам на таможне лиц.
В программе показали скрытые съёмки Саныча, на которых было видно, как посредники передают коррумпированным таможенникам взятки, и как брокеры и предприниматели дают расклад, кто и на каких условиях их крышует. Также давались распечатки телефонных переговоров комитетчиков с главарями банды контрабандистов, а затем признательные показания некоторых подозреваемых. Герои выпуска — финполовцы — раскрывали детали преступной деятельности осуждённых — к тому времени обвиняемых — и делились шокирующими деталями об их наворованном богатстве.
Много писал о сращивании криминала со спецслужбой и таможней известный журналист-расследователь Геннадий Бендицкий. Его разоблачительные материалы выходили в газете «Время», затем на «31 канале», а после его смерти в 2017 году — на сайте Ratel в качестве ретроспективы лучших творений мастера.
Бендицкий в своих публикациях всегда открыто называл имена героев, невзирая на их фамилии и положение в обществе. К примеру, вот как он писал в 2011 году о том, кто стоял за поборами на границе:
«Два важнейших фигуранта этого расследования — Талгат КАИРБАЕВ по кличке Аулие и его компаньон по контрабандному промыслу Бахыт ОТАРБАЕВ — уже давно и по полной программе «слились» следователям. Поминутно, пошагово, детально рассказали, кому, сколько и при каких обстоятельствах им приходилось платить, чтобы беспрепятственно заниматься контрабандой на границе с Китаем… Аулие-Талгат в своих показаниях утверждает, что границу в то время «держал» находящийся сейчас в розыске Руслан КАРАСАРТОВ, который, опять же по показаниям Каирбаева, занимался контрабандой вместе с Арланом ШАБДАРБАЕВЫМ — сыном тогдашнего председателя КНБ Амангельды ШАБДАРБАЕВА и братом начальника финпола Алматинской области Нурлана ШАБДАРБАЕВА. По словам Каирбаева, он был вынужден еженедельно(!) передавать через Руслана Карасартова для Шабдарбаева-младшего от 250 до 450 тысяч долларов — в зависимости от интенсивности трафика».
Бендицкий не ограничивался официальной информацией, а находил с помощью своих источников альтернативную, которая порой имела эффект разорвавшейся бомбы. После выхода одной его статьи городская прокуратура Алматы возбудила уголовное дело «по факту утечки секретной информации», где он проходил в качестве свидетеля с правом на защиту. Но журналист категорически отказался рассекречивать свои источники информации, и от него в итоге отстали.
«По нашей информации, Талгат Каирбаев в своих показаниях в полный рост «светит» и участие в этой деятельности пришедшего на смену Аману Шабдарбаеву в кресло председателя КНБ Адиля ШАЯХМЕТОВА. Утверждает, что посредником от его имени выступил некий Азамат, которому пришлось платить по 1000 долларов США с каждой прошедшей через границу машины. Потом Азамата на тех же условиях заменил некий Ринат — якобы действующий сотрудник КНБ… Что особенно любопытно — примерно то же самое в своих показаниях твердит и другой лидер ОПГ контрабандистов Бахыт Отарбаев. С той только разницей, что он был в дружеских отношениях с начальником Алматинской областной таможни полковником Курманом АРТЫКБАЕВЫМ и через него вышел на крышующую контрабандистов группу чекистов-оборотней. За это Отарбаев еженедельно платил Артыкбаеву мзду от 250 до 300 тысяч долларов — из расчёта примерно пять тысяч долларов с растаможенной автомашины. Передавал деньги таможенному начальнику через своего водителя», — писал Бендицкий.
В отличие от Геннадия Бендицкого, занявшего сторону обвинения, его молодой коллега по газете «Время» Тохнияз Кучуков придерживался позиции защиты. Поэтому нельзя говорить, что издание только пиарило финпол. Оно давало взвешенную, объективную информацию, отражающую весь спектр мнений. Вот как, например, Тохнияз описывал процесс идентификации вещдоков в ходе следствия.
«Тем временем недавно несколько адвокатов, защищающих фигурантов хоргосского дела, вместе с представителями следственной группы побывали на СВХ, где находится весь арестованный контрабандный товар. По данным финполовского следствия, он стоил казне 1 579 583 377 тенге ущерба. Адвокаты хотели своими глазами увидеть то, из-за чего их подзащитные в скором времени станут подсудимыми в рамках самого громкого в истории страны коррупционного процесса. Увиденное потрясло видавших всякое юристов. На складе № 13 им показали товар, выгруженный из машины с госномером В 087 TON, — женские норковые шубы… Однако вместо 21 длинной норковой шубы там оказалось всего 13. Более того, адвокаты обнаружили на некоторых шубах магнитные пластиковые коды супермаркетов, которые устанавливаются во избежание краж дорогой одежды из бутиков! Самое любопытное — с большинства тюков китайский упаковочный материал вообще не снимался, а в уже раскрытых коробках вместо товаров народного потребления оказался… бытовой мусор».
Мы спросили Тохнияза, чем же его так привлекло хоргосское дело?
«Оно интересно своей неординарностью и сложностью. Прецедентов в истории нашей страны не было. Поэтому журналисты нашего издания писали правду. Я не могу говорить сейчас за покойного Геннадия, скажу за себя. Я знал ещё тогда, что у некоторых подследственных показания выбивали под пытками, что имела место фальсификация материалов уголовного дела, что ключевых свидетелей физически убирали. Так или иначе, но смерть пятерых сотрудников таможни связана с хоргосским делом. Некоторые подозреваемые ещё в 2012–2013 годах писали жалобы в Генпрокуратуру и администрацию президента, но никакой реакции не последовало. Тогда всеми силами и средствами хотели дело быстрее загнать в суд», — говорит Кучуков.
А что насчёт информационных войн вокруг хоргосского дела и перспективах дела о пытках в финполе?
«Я думаю, что правильнее будет говорить о межведомственных войнах КНБ с финполом и МВД с таможней за влияние над Хоргосом. Наверняка каждый хотел что-то с этого поиметь. Что касается перспектив дела о пытках, то мне сложно что-либо прогнозировать, поскольку я не знаю, какими доказательствами располагает следствие. Знаю точно, что экс-осуждённые Кайрбаев и Отарбаев признаны потерпевшими. По их заявлению спецпрокуроры задержали бывшего финполовца Улана Мадиева по подозрению в пытках», — говорит Кучуков.
У журналиста Мираса Нурмуханбетова своя точка зрения по поводу информационных войн.
«Они однозначно были. Нас, независимые СМИ, гасили по всем фронтам. То угрожали судебными исками за клевету и подрыв деловой репутации, то пытались подкупить. Холодные войны между силовыми ведомствами разворачивались за сферы влияния. Писали, что якобы финпол крышует серый импорт на границе и подпольных организаторов азартных игр, а комитетчики, мол, — наркотрафик. Но я хочу отметить другое: осуждённые полковники КНБ были невыгодны отдельным руководителям финпола, потому что они в своё время раскрывали дела, в которых были замешаны люди Кожамжарова и Мами (председатель Верховного суда РК — прим. авт.)», — считает журналист.
Мирас вспомнил, как он писал о незаконно проведённой специалистами торгово-промышленной палаты товароведческой экспертизе по хоргосскому делу. Следствию тогда надо было установить размер причинённого материального ущерба и определить цену конфискованного у подозреваемых добра, поэтому финполовцы обратились к специалистам этой палаты.
«Специалисты проверили и выдали заключение, но потом выяснилось, что у них не было лицензии на проведение экспертной деятельности. Минюст не выдавал её, а значит, их заключение не имело юридической силы. Но его, тем не менее, приобщили к материалам уголовного дела. Наверное, сыграло свою роль то, что жена Кожамжарова была вице-президентом торгово-промышленной палаты», — говорит Нурмуханбетов.
Уроки скандального дела
Нейтральной позиции в освещении хоргосского дела придерживались информационно-аналитический портал Informburo и еженедельная газета «Караван». Они в основном вели репортажи из зала суда в 2013 году, а один раз «Караван» написал заметку о том, какие уроки из скандального процесса извлекли руководители таможенного ведомства.
«Как преступники смогли всё организовать? Если опустить нюансы, то грубо схема выглядела следующим образом: фуры с товаром пересекали границу якобы транзитом, но до конечного пункта назначения добирались не все. Товар «оседал» в казахстанских городах, шёл по той же схеме в другие страны, «забывая» и о таможенных пошлинах, и о прочих обязательных платежах. И главный вопрос здесь уже не кто виноват, а что делать. Как перекрыть саму возможность создания подобных схем в дальнейшем? И ещё тогда, в разгар скандала, руководство комитета госдоходов Минфина РК пообещало улучшить оснащение казахстанско-китайских переходов. Чтобы бизнесменам было удобно проходить таможенную очистку на границе, а весь процесс администрирования стал прост, понятен и прозрачен. В первую очередь порядок навели на Хоргосе. А в октябре 2017 года в рамках государственно-частного партнёрства модернизировали Калжат. Здесь была открыта первая очередь современного транспортно-логистического центра,» — пишет издание.
Забегая вперёд, скажем, что руководитель этого транспортно-логистического центра в декабре 2023 года будет осуждён вместе с бывшим директором пограничной службы за злоупотребление властью. Мы писали об этом коррупционном деле, стоившего директору четырёх лет лишения свободы, звания генерал-лейтенанта и конфискации имущества.
Что касается освещения хоргосского дела, то мы брали комментарии у адвокатов осуждённых за экономическую контрабанду и участие в ОПГ лиц. Они рассказали о многочисленных огрехах в работе следственно-оперативной группы и, что самое важное, указали в качестве источника всех бед межведомственные войны.
«Я полагаю, что здесь был конфликт двух ведомств — Агентства экономических и коррупционных расследований и КНБ. Финпол оказался на шаг впереди КНБ, поэтому все лавры победителей и награды достались ему. А если так разобраться, то хоргосское дело, как мне кажется, — это не более чем обыкновенный рейдерский захват налаженного и сверхприбыльного бизнеса. Один клан переборол другой в делёжке сферы влияния, поэтому и появились крайние люди в лице осуждённых по показательному делу», — говорит адвокат Гульхан Окапова.
Мы спрашивали, почему же правоохранителям не удаётся покончить с поборами на границе, несмотря на все мероприятия по профилактике коррупции? Почему назначаемые на должности начальников таможенных подразделений офицеры не всегда проходят испытание золотым тельцом, а становятся оборотнями в погонах?
«Мой ответ прост: коррупцию в Казахстане никто и никогда не искоренит, потому что она у нас в крови. Все антикоррупционные мероприятия, по моему мнению, — не более чем фикция. Когда я слышу, как сотрудники одного ведомства задерживают за взятки на границе представителей другого ведомства, то я ловлю себя на мысли об очередном чьём-то рапорте для отчётности. Вот, мол, какие мы молодцы, поймали взяточников с поличным. Проблема в том, что в сети правоохранителей попадается в основном мелкая рыбёшка; крупные хищники, как правило, ускользают», — говорит Окапова.
Мы обращались за комментариями к адвокатам экс-осуждённых полковников КНБ и работников таможни. Просили их организовать интервью с клиентами, те обещали подумать, и пауза затянулась почти на год. Правда, один раз на нас всё-таки вышел один из главных фигурантов хоргосского дела, и мы стали общаться. Но в какой-то момент он неожиданно передумал давать комментарии и перестал отвечать на наши звонки.
Отдельно мы хотим остановиться на персоне бывшего агента финпола Талгате Махатове. В 2011–2014 годах его превозносили как героя, который помог спецпрокурорам и финполовцам отправить за решётку коррумпированных комитетчиков и таможенников. Но с годами ореол святости и непогрешимости Саныча поблек. Его имя стало мелькать в некрасивых историях. Писали, что он, мол, был замешан в аферах с отчуждением земель в Алматы. Потом выяснилось, что он подозревается в пополнении арсенала криминального авторитета Дикого Армана во время Январских событий.
Теперь стало известно, что Махатов — подсудимый в деле об убийстве таможенника Медета Жамашева в 2012 году. Жамашев проходил свидетелем обвинения по делу, которое расследовал КНБ в отношении финпола. Незадолго до своей гибели он намеревался дать показания, сколько наличных и кому конкретно он передавал от руководства таможни города из высокопоставленных финполовцев. Но его забили на улице арматурой и пытались замаскировать это под хулиганское нападение.
«Я слышал, что Махатова уже задерживали летом 2017 года по подозрению в убийстве Жамашева, но неожиданно отпустили за недостаточностью улик. А прокурора Виктора Тихонова, который расследовал это преступление, наоборот, отстранили, а затем оговорили и посадили на три года по надуманному обвинению по другому делу. Но после Кантара Тихонова полностью оправдали, а Махатова опять задержали», — рассказал нам в доверительной беседе наш коллега, попросивший не называть его имени.
Процесс по убийству таможенника идёт в Специализированном межрайонном суде по уголовным делам города Алматы. На скамье подсудимых — пятеро человек, считая Махатова. Однако уже месяц как судебные заседания откладываются из-за его болезни. Говорят, ему сделали операцию, он лежит сейчас в больнице.
В ожидании слушаний мы узнали ещё одну историю, связанную с Махатовым. Произошла она в 2017 году в Алматы, после его задержания. Его знакомый Есбол, как следует из приговора суда, стал шантажировать их общего с Махатовым знакомого — офицера управления административной полиции ДВД города Алматы. Он сначала грозился рассказать начальству офицера о его подозрительной дружбе с Махатовым, а затем сообщил, что его самого должны задержать. Есбол пообещал перепуганному офицеру решить его проблему с законом за 50 тыс. долларов, и тот со страху заплатил ему деньги.
Позже полицейский осознал, что его обманули, и обратился с заявлением в КНБ. Подозреваемого задержали и предъявили обвинение по нескольким уголовным статьям, включая «Мошенничество в особо крупном размере». Махатов проходил по делу как свидетель обвинения. Весной 2019 года специализированный суд по уголовным делам города Алматы признал Есбола виновным и по совокупности преступлений приговорил к 14 годам лишения свободы. Осуждённый не признал своей вины. Он заявил, что его дело сфабриковано КНБ, а показания выбиты под пытками, угрозами и шантажом.
Таким образом, Махатов минимум дважды проходил в судах как свидетель обвинения. Сейчас он проходит сразу по двум делам как подсудимый.
От редакции
Мы будем отслеживать процесс над Махатовым, заодно постараемся узнать детали расследования дела о фальсификации материалов «Хоргосского дела № 1». Если у экс-осуждённых полковников КНБ и бывших работников таможенного департамента по Алматинской области есть что поведать о своём старом или новом деле, то обращайтесь к нам. То же самое касается представителей Кайрата Кожамжарова и его экс-подчинённых. Мы всех выслушаем и опубликуем интервью.
Читайте также: