Казахстан планирует обратиться к России с предложением увеличить сток Волги или как-то перенаправить волжскую воду в Каспийское море из-за его обмеления. Об этом на днях заявил вице-министр водных ресурсов и ирригации Казахстана Болат Бекнияз. Причем к такому прожекту подключились ряд азербайджанских экспертов, предлагающих также ни много ни мало переброс воды Черного моря в Каспий – с российского или грузинского побережья. Словом, российские и околороссийские водные ресурсы притягательны для соседей.
Казахстанский вице-премьер сетует: «К сожалению, Волга не относится к трансграничным рекам между Казахстаном и Россией. Между нашими странами существуют соглашения только по Уралу и другим трансграничным рекам. Мы планируем выйти в 3-м квартале с. г. с предложением к РФ о создании совместной рабочей группы по Волге. В дальнейшем работа будет вестись именно через эту группу».
Традиционно от 75 до 80% речной воды в Каспийское море ежегодно поступало из Волги, но за последние 3,5 года её сток в море существенно сократился почти на 15%, по максимальным же экспертным оценкам, сокращение составило около 20%. Причина – всё более частые маловодные периоды в этом бассейне, обусловленные негативными изменениями климата и, соответственно, волжской гидрографии. Дополнительно влияют, согласно заключению недавних форумов по экологическим проблемам рек и водохранилищ РФ, периодические нарушения режимов средне- и нижневолжских водохранилищ, высокие водопотери в средне- и нижневолжской системах сельхозорошения, сброс неочищенных сточных вод, других отходов.
Впрочем, последнее характерно уже не первый год и для казахстанского побережья вблизи волжской дельты.
Обмелению Волги и волжско-уральского, то есть основного северо-казахстанского сектора Каспия, способствуют также с начала 1960-х почти повсеместная вырубка обширных лесопосадок/сплошных лесополос и деградация новосозданных прудов, организованных еще в конце 1940-х – середине 1950-х не только вдоль Нижней Волги и вблизи её дельты, но и в межбассейновом, то есть российско-казахстанском ареале Волга–Урал. Причем тогда эти лесозащитные мероприятия привели к увеличению водонаполненности Нижней Волги и ее дельты (в целом) более чем на 15%, прикаспийского (Нижнего) Урала – почти на 15% к концу 1950-х. Но постепенно в этом показателе стала преобладать обратная тенденция ввиду отмены мероприятий по лесоразведению и созданию приречных/лесных прудов.
В контексте означенных факторов вполне можно согласиться с Дмитрием Кирилловым, главой «Росводоресурсов»: обмеление Каспийского моря – «следствие изменения климата, оно не связано с регулированием стока воды на Волге. А самое простое в теме обмеления Каспия – это «свалить» всё на Волгу и на регулирование ее водохранилищ. Но это совсем не так. Там много факторов, в том числе изменения температуры и, как следствие, увеличение испарений с самой поверхности моря». По мнению Д. Кириллова, «для решения проблемы обмеления Каспия нужны совместные, притом комплексные усилия всех стран, граничащих с водоемом».
Между тем в Казахстане отнюдь не первый год заглядываются на волжскую воду. Так, в начале февраля 2023 г. в ходе переговоров в Волгограде казахстанского посла в РФ Ермека Коршебаева с губернатором Волгоградской области Андреем Бочаровым дипломат заявил: «Волгоградская область граничит с обширной соседней областью Казахстана. И Волгоград по границе с Казахстаном сейчас разрабатывает проекты мелиорации. Можно было бы сделать совместный проект: речь идет и о доставке воды из Волги. Это очень интересно. Там, где будет мелиорация, – там будет решен вопрос кормовой базы, кормовая база дальше – это развитие животноводства». Губернатор области, к сожалению, ничего конкретного не ответил.
Напомним, что такой проект – канал Волга–Урал в том же регионе – начал реализовываться еще в начале 1950-х, но вскоре был отменён (1955 г.) ввиду негативных экологических последствий для саратовского и сталинградского Заволжья. О том проекте вспомнили в Казахстане в середине 1970-х, затем в начале 2010-х и 2020-м, но возобновления реализации проекта не последовало.
Между тем Казахстан с начала 1920-х имеет прямой доступ к волжской дельте: через трансграничный левый рукав/приток Кигач и ряд соседних менее крупных рукавов-притоков, впадающих в дельту. Казахстанские эксперты в 2021-м предложили перенаправить течение Кигача с дельты Волги в район впадения Урала ввиду его нарастающей маловодности, в Каспий – вблизи г. Атырау (примерно 250 км).
С российской стороны комментариев не последовало. Хотя очевидно, что именно сопредельность Казахстана с волжской дельтой подвигает Астану на «прессинг» об увеличении каспийского стока Волги.
Как-то уходит в сторону, потому что сверхинтенсивные нефтегазовые разработки в казахстанском секторе Каспия, сопредельном с волжской дельтой и российским сектором моря, наносят этой части бассейна всё более весомый ущерб. В том числе снижая его из без того проблемную водонаполняемость.
Прежде всего, это разрастающаяся деятельность западных корпораций из работающего на северокаспийском шельфе консорциума North Caspian Operating Company. Сообщается без каких-либо опровержений, что трупами тюленей и птиц покрылся берег уникального водоёма при пассивности властей. Огромные пятна нефти дрейфуют по морю: только за апрель с. г. спутник Sentinel-1A здесь обнаружил 15 пятен нефтесодержащих загрязнений общей площадью свыше 30 кв. км. Казахстанский сектор Каспия оказался наиболее загрязненным нефтью и смежными жидкостями: выявлены и обширные зоны нефтепроявлений, брошенные компаниями-добытчиками.
Сокращается также сток впадающей в Каспий казахстанской Эмбы (юго-восточнее прикаспийского сектора р. Урал), что связано с последствиями прибрежных и морских нефтегазоразработок, отсутствием прибрежных лесополос. Аналогичная ситуация, как известно, со стоком Урала в Каспий: воднонаполняемость этой реки сокращается в ее казахстанском секторе. Это обусловлено климатическими перепадами в этом районе, высокими темпами его опустынивания и, повторим, почти 100%-ной ликвидацией примыкавших ранее лесонасаждений.
Вдобавок, по имеющимся данным, со дна Каспия подрядчики означенного консорциума вывели на поверхность за последние 6 лет не менее 20 млн тонн грунта, разрушив здесь экосистему и ускоряя процесс высыхания акватории. Это оказывает негативное влияние и на Астраханскую область, Калмыкию, Дагестан, как и на низовья Волги. Так что «обвинять» Волгу в усыхании северного Каспия, мягко говоря, преувеличение.
Нелишне напомнить, что практически весь Прикаспийский регион Казахстана с 1987 г. получает водоснабжение именно с волжской дельты, точнее с приграничного с Казахстаном сектора этой дельты. Причем еще в 1981-м казахстанские власти, убедив Москву в нерентабельности якобы собственного водоснабжения того региона, настояли на создании соответствующего водотрубопровода почти в 1300 км. В первой половине 2020-х эта система была реконструирована, что увеличило её мощность более чем на треть – до 170 тыс. кубометров ежесуточно. В ближайшей перспективе планируется этот показатель довести до 200-215 тыс. куб. м в сутки.
Официальная информация о российских тарифах за поставки воды по этой артерии не публикуется, но, по имеющимся данным, казахстанская сторона не предлагала и не предлагает РФ снизить эти тарифы. То есть они, можно сказать, бессрочно приемлемы для Казахстана. Но насколько эта артерия сокращает нижневолжский, особенно дельтовый, сток в Каспий, никогда не оценивалось. В любом случае волжская вода стабильно поступает в крупном объеме в Казахстан из Астраханской области свыше 40 лет: уже поэтому неуместно настаивать на увеличении волжского стока в Каспий.
Как видим, интерес Казахстана к волжским водоресурсам стародавний. Впрочем, не только к волжским. Готовится переброс трансграничного с РФ Ишима (Есиля) в казахстанский сектор Аральского бассейна, что не оговорено с российской стороной – по крайней мере, нет официальных данных по такому согласованию. По имеющейся информации, разрабатывается аналогичный проект по трансграничному с РФ Тоболу.
Подключается и Баку. Ряд азербайджанских СМИ не только поддерживали предложения Казахстана насчет большего стока Волги в Каспий, но и на днях спрогнозировали возможное введение неких «санкций» (!) против РФ, если Москва не согласится с позицией Казахстана и «примкнувшего» к нему Азербайджана по водонасыщению Каспия. Это при том что, например, сток азербайджанской Куры в Каспий за последние 3,5 года сократился более чем втрое не только из-за климатических перепадов и экологически ущербного водопользования в этом бассейне, но и из-за сверхмощных азербайджано-иранских ГЭС-каскадов «Гасынлы» и «Худаферин», расположенных на впадающем в Куру Араксе. Свою лепту вносят и крупные турецкие гидропроекты на Араксе-Куре, не согласованные с соседями, а это сокращает и сток Аракса в Куру. При том что доля Куры в общем речном стоке в Каспий до недавнего времени не была «символической», достигая почти 15%.
Впрочем, упомянутые реляции связаны с более масштабным предложением, притом синхронным с казахстанским. А именно: азербайджанская компания ADOG выдвинула предложение о строительстве тоннеля для переброски черноморской воды в Каспий через Россию или Грузию. Утверждается, что это, дескать, поможет стабилизировать уровень воды в Каспийском море. А сам проект, оказывается, «будет реализован с соблюдением строгих экологических норм. Компания надеется на рассмотрение этой инициативы на государственном уровне и призывает к проведению предварительных консультаций с компетентными органами».
Казахстанские СМИ оперативно растиражировали такую инициативу, что позволяет предположить неофициальную – пока неофициальную – ее согласованность с Астаной.