С того момента, как казахстанское общество и государство чуть оклемались от Январских событий, в стране начали активно возвращать незаконно приобретённые активы. Субъектами этого процесса стали в основном олигархи и коррупционеры. Кто-то возвращал активы в результате громких уголовных расследований, кто-то — добровольно. Но объединяет их одно: всё их добро забирает Компания по управлению возвращёнными активами (КУВА). Как работает эта организация, сколько денег в неё стекается и как реализуют дорогие объекты, рассказал корреспонденту наш сайт её директор Куанышбек Мукаш.
Офис компании находится в современном бизнес-центре на левом берегу Астаны. Тут в окружении ресторанов, дорогих офисов и всего этого левобережного бетонного убранства расположился офис КУВА. Несмотря на то, что её сотрудники — в каком-то смысле государственные служащие, обстановка напоминает офис крупной частной компании.
Кстати, как рассказал нам Куанышбек Мукаш, сам этот офис — возвращённый актив. Только его решили не продавать, а отдать тем, кто будет такие активы продавать. Само здание принадлежит BI Group, но КУВА не платит за аренду.
В целом офис выглядит… как обычный офис: стеклянные перегородки, минимализм, столы с компьютерами. Выделяются разве что маленькие флажки Казахстана, развешанные по всему коридору. Патриотично. В конце коридора в своём кабинете нас встречает Куанышбек Мукаш. Ранее он работал в органах прокуратуры. Потом занялся бизнесом. Сейчас отвечает за управление и реализацию активов, возвращённых государству.
Как сейчас построено взаимодействие между Комитетом по возврату активов и вами?
— Комитет по возврату активов — рабочий орган. Есть экосистема возврата активов. Комитет занимается в целом поиском, потом анализом всех субъектов, которые подлежат включению в реестр. Реестр формируется с учётом того, что, например, у человека есть больше 100 миллионов долларов в состоянии. Это камерально проходит, то есть без контакта сначала исследуется, а потом, если возникают вопросы, тогда уже начинается процесс. Если выявляются какие-то активы, происхождение которых сомнительно, особенно активы, которые ранее принадлежали государству, национальным компаниям или ещё кому-то. Например, гостиница «Думан», которая нам перешла. Они свои результаты выносят на комиссию перед премьер-министром.
Orda: гостиница «Думан» в Астане, кстати, косвенно принадлежала Дариге Назарбаевой. О том, как дочь экс-президента Назарбаева была связана с гостиницей, читайте тут.
Они решают, есть ли основания включать человека в реестр и им заниматься. Комитет в целом нацелен на добровольный возврат активов. Это такой современный, международный, достаточно передовой метод возврата активов. Лучше в гражданском порядке заниматься возвратом активов, чем возбуждать уголовные дела. Потому что уголовные дела по срокам очень долгие. Ну и это может принести имиджевый ущерб для того же самого субъекта реестра, предпринимателя или бывшего должностного лица. Поэтому не нужно карательно закрывать всех. Нужно, чтобы активы были возвращены государству и служили во благо народа.
А если возбуждать уголовные дела, то это может выйти за грани Казахстана, уйти в какую-то международную инстанцию. Там тяжбы. Это всё затраты со стороны государства. Если комитет доказывает, что тот или иной актив был приобретён незаконно или же имеются деньги, происхождение которых человек не может объяснить, то ставится вопрос: возвращайте государству. Если человек идёт на это, заключается соглашение о добровольном возврате. В рамках этого соглашения наша компания является от лица государства инстанцией, которая принимает этот актив на свой баланс.
Orda: ранее мы уже разбирали, как именно работает алгоритм по возврату активов. Министерство финансов Казахстана хранит деньги. Для этого в октябре 2023 года был открыт Специальный государственный фонд — контрольный счёт наличности. Мы выяснили, что государство предпочитает именно деньги, и олигархи по добровольному соглашению или по решению суда переводят их напрямую на счёт Спецфонда. Тратят эти средства на социальные проекты.
Как потом объект попадает к вам?
— В комитете сообщают, что было подписано соглашение, такие-то активы нам должны передать. Всё, мы встречаемся с представителями субъекта или же с самим субъектом, и он нам договором передачи отдаёт свои активы. Либо если это в гражданском суде происходит, то судебное решение для исполнения присылается нам, и мы связываемся с субъектом и запускаем процесс передачи активов.
К вам поступают только имущество или деньги тоже?
— Деньги идут напрямую в специальный государственный фонд при Министерстве финансов. А нам только поступают недвижимость, земельные участки, любые материальные ценности. Как, например, с гостиницей «Думан». Она же может продаваться очень долго, но продолжает работать.
Гостиницу «Комфорт», которую вы имеете в виду, вернули ещё до появления нашей компании, поэтому её отдали напрямую в акимат Астаны. Если я не ошибаюсь, её уже предали в доверительное управление за 3,5 млрд тенге.
Orda: гостиницей «Думан» сейчас руководит управляющая компания. А КУВА получает доход от этого. Каждый квартал на счета компании падает порядка 100 млн тенге. Все деньги отправляют в специальный госфонд.
Если не получится продать «Думан» по текущей цене, то по нашим правилам мы должны её выставить на продажу с дисконтом в 15 %, если не поможет, то ещё раз выставить со скидкой уже в 30 %. Но в любом случае торги будут на повышение (по английскому методу — прим. авт.).
Orda: КУВА вообще исключила для себя вариант продавать имущество методом торгов на понижение.
Какие сейчас активы есть у вас на продажу?
— Активы, которые вот-вот будут разыграны на аукционе, — это земельные участки, которые находятся в Алматинской области. Разного целевого назначения. Сейчас у нас ещё есть две стопроцентные доли участия в двух энергетических компаниях. Сейчас мы их пытаемся продать, но они, как говорится, хлеба не просят, потому что сами себя обеспечивают. Плюс каждый квартал от 30 до 40 млн тенге дают нам дивиденды.
Orda: одна компания находится в Алматы, а вторая — в области Жетысу.
Ювелирные изделия есть, но их пока не продали. Я думаю, сложность тут связана с тем, что они уже были в пользовании. В целом все эти брендовые вещи (ювелирные украшения, швейцарские часы) очень интересны, они будут проданы в любом случае. Но я думаю, что понимающие люди прочитали наши правила и ждут, когда мы начнём снижать цены.
Orda: об этих люксовых вещах мы тоже писали. Вот ссылка.
А вот, допустим, человеку, у которого забрали эти активы, те же часы, они ему дороги как память, он может сам их выкупить?
— Таких фактов у нас ещё не было, но никаких ограничений по этой части нет. Если он заплатит за них деньги и они пойдут на строительство социальных объектов, то что в этом плохого? Самое главное, чтобы заплатил.
Где вы храните все эти ценности?
— Ювелирные вещи хранятся в банковских ячейках, в Астане. Банк называть не буду.
Какие сейчас главные трудности в продаже активов?
— Трудностей, с которыми мы бы не справлялись, нет. Но есть нюансы, связанные с тем, что, во-первых, портал E-Qazyna довольно архаичный, там продаётся в основном всякий неликвид. Люди, которые там что-то покупают, не привыкли к таким люксовым вещам, дорогой недвижимости. Поэтому мы дублируем наши объявления на нашем сайте, на Krisha.kz. Где-то таргетируем объявления и таким образом создаём воронку продаж и привлекаем людей. Плюс нам ещё очень классно помогают средства массовой информации. Люди приходят, начинают перебивать цену. Так, например, участок в Алматы смогли продать за 656 млн тенге, хотя стартовая цена были 175 млн.
А автомобили у вас были?
— В Казахстане не было автомобилей, но были два в Эмиратах. Мы их успешно продали через местные автосалоны. Такие вещи привозить сюда смысла нет. Стоимость перевозки, уплата таможенных пошлин сильно поднимают цену.
В чём главная трудность продавать активы за рубежом?
— Налоги. Чтобы забрать какой-то актив, его нужно переоформить на себя. А это дорого. В Европе любая нотариальная или юридическая услуга очень дорогостоящая. Во Франции нотариус берёт 7 % за заверение договора купли-продажи. Но наша главная задача — это не только продать, но и минимизировать издержки. Поэтому мы стараемся через риелторские компании включить эти расходы в сумму договора. В итоге цена может подняться выше рынка.
Orda: в ОАЭ существуют особые законы о праве собственности, которые регулируют владение недвижимостью несовершеннолетними. Это создаёт юридические сложности при управлении такими активами.
Что самое дорогое вы продали за рубежом?
— Турецкая недвижимость, две квартиры — вернее, два дома в Бодруме и одна квартира в Стамбуле. Мы её продали через риелторские компании, но это было сложно. Ведь именно ту стоимость, которую установили, нужно перевести в госфонд. Поэтому все комиссии на транзакции и риелторские услуги нельзя просто включить в стоимость. Поэтому пришлось долго искать клиентов, готовых взять на себя все эти издержки.
Orda: по состоянию на 31 января 2025 года на балансе КУВА находится 61 актив. В основном это недвижимость, доли участия в ТОО, земельные участки, а также пул ювелирных изделий (196 единиц). Общая стоимость активов составляет 86,66 млрд тенге.
На что тратят деньги специального государственного фонда?
— Специальный государственный фонд — это просто контрольный счёт казначейства, которым управляет комитет госимущества, который находится под Министерством финансов. Он внебюджетный и в тенге. Из года в год местные исполнительные органы обращаются в министерство о выделении денег на какие-то свои запросы. На строительство школы в отдалённом районе, например. Бюджета на него не хватило, но заявка так и висит в профильном министерстве. В Минфине видят, что была такая потребность, и выделяют деньги из фонда.
Orda: за счёт вырученных с продажи активов денег в стране обещают построить детсад для особенных детей на 300 мест в Актобе, спорткомплекс в Алматинской области, школу-интернат в Атырауской области, общежитие на 300 мест для вспомогательной школы-интерната в Шымкенте, больничный комплекс в ВКО и другие объекты.
Сколько человек у вас работает?
— У нас работает 57 человек. Четыре департамента, три курирующих заместителя. В департаменте приёмки и распоряжения объектами принимают активы, изучают правоустанавливающие документы, регистрируют их, проводят инвентаризацию. Принять объект — это тоже большая работа. Вот недавно передавали нам дом, и внутри этого дома больше пяти тысяч внутренних предметов: картины, столы, стулья, фарфоровые вазы, тренажёры, бассейны, всякое такое. И это же надо всё принять, опечатать, инвентаризировать. В этом и заключается наша ежедневная работа.
Orda: кажется, мы даже знаем, о каком конкретно доме говорит Куанышбек. Это интервью мы записывали за неделю до появления в продаже дома Карима Масимова. А там действительно было много интересного. Выяснилось, что бывший глава КНБ РК — большой любитель караоке, украшений и разного рода холодного оружия. Подробнее об этом читайте здесь.
После того как объект приняли на баланс со всем внутренним инвентарём, его готовят к продаже. Если это действующий объект, его можно сдать в аренду и получать до реализации какую-то прибыль. Как бизнес-центр в Алматы в микрорайоне Коктем-2, например, он нам передался совместно с арендаторами. И тогда, грубо говоря, они перезаключают все договоры аренды. И мы уже занимаемся получением аренды, обслуживанием этого бизнес-центра, ремонтом. Бывает, что весной дождь пойдёт, крыша течёт, канализация, трубы, чистка дворов, охрана, обеспечение… всё это ложится на нас.
Почему закрыта информация о тех, у кого забрали активы?
— Во-первых, это может негативно повлиять на продажу. Например, вы обычный предприниматель и знаете, что человек, у которого забрали, очень влиятельный, связан с криминалом… И вы думаете: так, пойду я покупать у КУВА этот объект, если я примерно знаю, кому он принадлежал, а завтра вдруг этот человек придёт ко мне, а я его буду бояться.
Вот я ювелирные изделия продаю, я, например, не хочу раскрывать бывших владельцев. Зачем вам знать? Хорошая вещь, доступная цена — покупайте. А кому она принадлежала, это уже неважно. А если будут все знать, кому она принадлежала, это может оттолкнуть человека от решения купить эту вещь.
Также мы должны понимать, что сейчас под исследование Генеральной прокуратуры подпадают практически все люди, у которых есть крупный бизнес, который листингуется где-то там в биржах Англии или Дубая, или Америки, или ещё где-то. И раскрытие информации может повлиять на стоимость акций и другие факторы. А вдруг это градообразующие предприятия, которые сейчас хорошо работают? Ну да, он (бизнесмен — прим. авт.) в своё время гостиницу приобрел по своим связям. Сейчас он её готов вернуть, а зачем объявлять на всю страну его имя, очернять его. Это может повлиять на его текущий законный бизнес, и он может потерять деловую репутацию.
Мы же ведь всё-таки хотим, чтобы всё прошло на добровольных началах, чтобы люди вернули и дальше жили спокойно.