Как в семейской колонии для бывших правоохранителей годами существовала преступная группировка из числа заключённых, занимавшаяся вымогательством у солагерников, и почему органы не сразу пресекли её деятельность, выясняла наш сайт.
«Бей своих, чтобы чужие боялись!» Похоже, таким принципом руководствовались девять осуждённых колонии № 19 города Семея, когда самоутверждались за счёт солагерников. Они наладили за колючей проволокой жёсткую систему поборов, которая действовала несколько лет, пока терпению одной из жертв не пришёл конец. Сиделец ранее уже откупился от них за спокойное пребывание в учреждении, но им показалось этого мало, и они вновь стали требовать деньги. Устав от угроз и побоев, он обратился с заявлением в спецпрокуратуру, надзирающей за соблюдением законности и порядка в местах лишения свободы.
По факту вымогательства возбудили уголовное дело. Подозреваемых вывезли в следственный изолятор Усть-Каменогорска, где один из них вскоре покончил с собой. Потерпевших, а их к тому времени набралось несколько человек, укрыли в безопасном месте.
5 мая 2025 года специализированный межрайонный суд по уголовным делам области Абай признал восьмерых подсудимых виновными и приговорил их к новым срокам. Сейчас они ожидают апелляции. Наши журналисты выясняли обстоятельства скандального дела бээсников, которое так не хотят комментировать в КУИС МВД, Генпрокуратуре и суде области Абай.
Место под солнцем
Об этой криминальной саге, получившей название «дело Барона», мы узнали случайно в сентябре 2024 года. Добрые люди поведали нам о ЧП в следственном изоляторе Усть-Каменогорска. Тогда в одной из камер нашли повешенным осуждённого, который считался смотрящим за семейским 19-м лагерем. Он был одним из главных фигурантов уголовного дела о вымогательстве, где потерпевшими, подозреваемыми и свидетелями выступали бывшие сотрудники правоохранительных органов. Естественно, мы заинтересовались необычным делом.
Оказалось, что в Учреждении № 19 ДУИС области Абай, где отбывают наказание бывшие оперативники, следователи, прокуроры и судьи, несколько лет безнаказанно орудовала банда вымогателей. Её лидерами были два авторитетных осуждённых — Барон и Мирас. Барона называли серым кардиналом, поскольку он рулил обстановкой в лагере для осуждённых силовиков. Мирас был смотрящим за лагерем, его правой рукой.
Костяк банды вымогателей составляли физически крепкие зэки со спортивными разрядами. Объектами их повышенного внимания становились осуждённые, мотавшие срок за плохие, по тюремным понятиям, статьи. Например, за изнасилование, пытки, мошенничество и сбыт синтетических наркотиков в особо крупном размере. С каждой жертвы они требовали мзду за спокойное пребывание в бээсной колонии. Деньги требовалось собрать в течение месяца, в противном случае зэка избивали в назидание другим потенциальным жертвам.
У нас возникли резонные вопросы: а куда всё это время смотрели органы, курирующие бээсный лагерь? Как они могли допустить, чтобы в режимном учреждении бесчинствовала преступная группировка? Наверняка к ним поступали тревожные сигналы о нездоровой обстановке в лагере, но почему-то они не сразу среагировали на них. Более того, не предъявили претензий администрации, проморгавшей банду в робах.
Мы пытались обсудить эти щекотливые вопросы со знакомыми сидельцами, но те или держали рот на замке, или отвечали пространно, уклончиво, ссылаясь на то, что не в курсе расследования уголовного дела Барона. Было понятно, что, разоткровенничайся они, и им несдобровать: оставшиеся в лагере сторонники Барона быстро бы вычислили источники слива информации и затем наказали бы их.
Нам ничего не оставалось, кроме как ждать суда над бригадой Барона. Он прошёл на удивление быстро, по соглашению сторон. Практически все подсудимые признали свою вину, заключив соглашение с прокурором. Потерпевшие просили суд назначить своим обидчикам минимальное наказание, поскольку те полностью возместили им материальный ущерб.
2 мая 2025 года в СМУС области Абай прошли прения сторон, а 5 мая огласили приговор. Суд признал восьмерых подсудимых виновными по ч .4 ст. 194 УК РК «Вымогательство под угрозой и с применением насилия, неоднократно» и ч. 2 ст. 262 УК РК «Участие в преступной организации». Им назначили различные сроки наказания, начиная с восьми с половиной лет и заканчивая 16 годами лишения свободы. Примечательно, что минимальный срок получил Барон, несмотря на то, что его признали виновным в тяжком преступлении – создании и руководстве преступной организацией. Обычно лидеры ОПГ получают более строгое наказание, чем рядовые члены банды, но не в случае с Бароном.
Вот что интересно: на сайте информационной базы «Судебный кабинет» новость о прошедшем 5 мая процессе появилась только 13 июня. Самого текста приговора суда в открытом доступе нет. Мы несколько раз обращались к знакомым сидельцам с просьбой раздобыть его копию, но увы. Сначала они говорили, что, дескать, секретарь суда не успевает размножить копии приговоров и раздать их участникам процесса. Но затем кто-то проговорился, что дело засекретили, поэтому приговор есть только у немногих участников.
Потерпевшим якобы запретили комментировать дело Барона, потому что слишком много в нём щекотливых моментов, которые бросают тень на уголовно-исполнительную систему наказания в нашей стране в целом и на безупречный образ правоохранительных органов в частности. Один из участников процесса крайне неадекватно повёл себя в переписке с нами, поэтому у наших журналистов пропало всякое желание оказывать бээсникам информационную поддержку в освещении их проблем.
Когда в редакцию наш сайт пришло анонимное письмо, якобы составленное осуждёнными Учреждения № 19, то мы раздумывали, публиковать его или нет. Обычно мы не обращаем внимание на такие пасквили, но на этот раз сделали исключение. Авторы коллективной жалобы беспокоились по поводу возвращения в бээсный лагерь бригады Барона. Они боятся, что в таком случае всё вернётся на круги своя: люди серого кардинала снова будут заниматься поборами с заключённых, но только в более завуалированном виде. Поэтому жалобщики просят президента Токаева, генпрокурора Асылова и председателя КУИС МВД Кайырбекова обеспечить защиту людей, давших показания в суде против банды Барона.
Наши журналисты по горячим следам тут же направили в Генпрокуратуру и ДУИС по области Абай запрос. Мы просили ответить на два важных вопроса: будет ли обеспечена защита заключённым, выступивших потерпевшими по делу о вымогательстве в бээсном 19-м лагере, и будет ли проводиться повторная проверка по указанным в коллективной жалобе фактам нарушений законности в этом учреждении. Заодно мы просили спикеров сказать, где сейчас содержатся восемь осуждённых, и куда их планируют этапировать.
Через четыре дня мы получили ответы из областной прокуратуры и департамента уголовно-исполнительной системы. Как и ожидалось, они были предельно лаконичными и сухими, поскольку спикеры выборочно прокомментировали то, что хотели.
Бригада Барона
Переписка с госорганами не удовлетворила наше профессиональное любопытство, поэтому мы всё же нашли и разговорили двух участников процесса. На условиях анонимности они рассказали, что им известно о деле Барона и сложившейся в бээсной колонии ситуации. При этом они просили не называть их местонахождение и расписывать, какие именно показания они дали в суде.
Первым нашим собеседником стал Берик.
Где в период следствия и суда содержались потерпевшие заключённые? Что это за безопасное место, которое не раскрывают в своих ответах областные прокуроры и тюремное начальство?
— Это дисциплинарный изолятор семской бээсной колонии. Там обычно содержатся проштрафившиеся осуждённые, нарушившие режим содержания, но нашлось место и для нас, потерпевших и свидетелей по делу Барона. Нас закрыли в соответствии со статьёй 12 Уголовно-исполнительного кодекса РК «Обеспечение личной безопасности». Она гласит, что любой осуждённый при возникновении угрозы своей жизни или здоровью может обратиться к начальнику учреждения с просьбой защитить его от преследователей. Если речь идёт о каких-то местечковых разборках, то в ДИЗО держат до 30 суток. Максимум три месяца. Но нас прятали гораздо дольше.
А что, действительно существовал риск для вашей жизни? Вы боялись, что люди Барона доберутся до вас?
— Конечно же, мы сильно рисковали и очень боялись за себя. Прочитайте внимательно то анонимное письмо, там же говорится, что во время следствия люди Барона имели доступ к запрещённым сотовым телефонам. Они звонили и угрожали нам расправой за то, что мы дали против них показания. В лагере оставались их сторонники, поэтому они могли добраться до нас.
В приговоре сказано, что бригада Барона действовала в бээсном лагере в период с 2021 по 2024 годы, тогда как сведущие люди называют более ранний срок — с 2019 года. Так с какого же времени она берёт свой отсчёт, и что послужило триггером?
— Нужно знать маленькую предысторию, чтобы понять, как такое могло произойти. В 2017 году бээсную колонию перевезли из посёлка Долинка Карагандинской области в город Семей. На новом месте был назначен новый смешанный режим содержания осуждённых. Это в одном месте собрали экс-правоохранителей, совершивших особо тяжкое преступление, — например, убийство двух лиц или изнасилование несовершеннолетней, — и тех, кто совершил преступление небольшой тяжести, — например, кражи, нанесение тяжкого вреда здоровью. Два года народ обживался и привыкал к новому режиму, а потом Барон заявил о себе. Потерпевшие поначалу молчали и не заявляли на вымогателей, но потом нашёлся смельчак, который не побоялся и обратился в спецпрокуратуру. Его примеру последовали другие осуждённые, так следователи на основании их показаний и определили для себя время отсчёта деятельности ОПГ с 2021 года. Хотя можно было бы начать отсчёт с 2019 года.
В приговоре не указывается точное количество потерпевших, только число подсудимых — восемь. Сколько осуждённых стали жертвами ОПГ Барона?
— Задайте вопрос полегче. Насколько я слышал, количество потерпевших достигало 50 человек. Однако позже следствие почему-то перевело большинство из них в статус свидетелей обвинения. Например, меня, хотя я об этом не просил. В итоге в суде выступали, говорят, только четверо потерпевших. То же самое можно сказать и о количестве подозреваемых. В СИЗО Усть-Каменогорска поначалу закрыли 15 человек. Один из них, Мирас, наложил на себя руки. Но на скамье подсудимых почему-то оказалось восемь обвиняемых. Куда делись другие, непонятно. То ли они заключили соглашение с прокурором и их перевели в статус свидетелей, то ли их вина была не доказана и их вернули в колонию, никто не знает. Судебный процесс проходил онлайн, в ускоренном режиме, поэтому узнать все подробности не представляется возможным.
Вы знаете, где сейчас содержатся члены ОПГ Барона и насколько вероятно, что их вернут обратно в бээсный лагерь?
— Они до сих пор находятся в следственном изоляторе Усть-Каменогорска, так как приговор ещё не вступил в силу. Я полагаю, что их потом отправят отбывать наказание в крытую тюрьму, поскольку суд признал в их действиях опасный рецидив. Теоретически их могут вернуть в семский бээсный лагерь, да только кому это надо? Место Барона, покойного Мираса и их людей давно уже заняли другие. За лагерем, бараками, промышленной зоной и молодёжью смотрят новые авторитеты, которые вряд ли будут рады возвращению старой гвардии. Думаю, это с их подачи другие осуждённые написали и отправили вам то анонимное письмо. Есть также предположение, что жалобу составили активисты, которые работают на администрацию учреждения. Им тоже не нужны проблемы в виде гвардейцев бывшего серого кардинала зоны.
Руководство колонии осталось на местах?
— Кто-то остался, а кто-то ещё в самом начале следствия перевёлся в другое место или ушёл на пенсию. Скандал с Бароном отразился и на администрации. Она строго теперь бдит за порядком в лагере под неусыпным контролем нового спецпрокурора.
Так можно говорить о том, что обстановка в бээсном лагере стабилизировалась и поборов больше нет?
— Поборы есть в любом закрытом учреждении, только где-то они идут чуть ли не открыто, а где-то втихую. Всё зависит от режима и уровня влияния администрации учреждения. Если она контролирует ситуацию, то риски вымогательства минимизированы, а если нет, то поборы поставлены на широкую ногу.
Авторы коллективной жалобы писали, что в лагерь прибыли участники другой ОПГ «Золотники», и теперь они боятся, что в случае возвращения бригады Барона обе ОПГ могут объединить усилия по выколачиванию денег из простых зэков. Неужели такое возможно?
— Про «Золотников» ничего не знаю, так как они прибыли из другого учреждения и мне, слава Всевышнему, не пришлось с ними столкнуться. Однако не стоит забывать, что в бээсной зоне остались сочувствующие Барону сидельцы, которые могут тайком скооперироваться с ними или с любыми другими понаехавшими в противовес новому смотрящему за лагерем.
На чём построена система поборов в лагерях?
— На лжи, угрозах и побоях. Людей провоцируют на конфликты или обманом вовлекают в различные сомнительные сделки, а затем под предлогом разоблачения шантажируют их. Например, их приглашают сыграть в карты, а когда те проигрывают, начинают выбивать с них долги. Другой вариант — вовлекают в процесс распространения в зоне запрещённых предметов, таких как сотовые телефоны, сим-карты, алкоголь, а потом используют это как компромат. Поводов для шантажа масса, все они строятся на том, что вымогатели грозятся жертвам донести на них в администрацию учреждения или смотрящему, и те идут у них на поводу. К примеру, один из потерпевших был раньше смотрящим за бараком. Он хотел отойти от дел, но в процессе передачи денег обнаружилась недостача в кассе общака. Спрос за это был бы с него жёсткий, поэтому он попросил закрыть его в ДИЗО, а затем написал заявление на вымогателей.
Авторы анонимного письма жалуются на таких активных участников бригады Барона, как Тоха, Шадияр, Акимжан и Руслан. Что вы знаете о них?
— Тоха — это бывший полицейский-наркоборец. Он выполнял роль главного вышибалы. Руслан Ш. — это новый смотрящий за одним из бараков лагеря, жёсткий по натуре человек, которого боятся многие. Двоих других тоже нельзя назвать ангелами.
Берик, можете поделиться копией приговора суда от 5 мая 2025 года?
— Нет, не могу. Я её в глаза не видел. Свидетелям же не выдают приговор на руки, только потерпевшим и их представителям, а также подсудимым и их адвокатам. Я вообще узнал о том, что приговор вынесен, в середине мая.
Не верь, не бойся, не проси?
Вторым нашим собеседником стал Роман. Он был тем первым смельчаком-потерпевшим, кто заявил на вымогателей в спецпрокуратуру.
— Я попал в колонию за экономическое преступление. Сам — бывший сотрудник административной полиции. Люди Барона сразу потребовали от меня отступные, но я отказался платить. За это они избили меня. Пришлось отдать им чуть больше миллиона тенге. Я полагал, что раз и навсегда откупился от них, но спустя пять месяцев они снова стали требовать деньги. Я возмутился и отказал. Они стали угрожать расправой, тогда я обратился к замначальника колонии с просьбой закрыть меня на безопасном режиме. Почему-то ему не понравилась моя просьба, и, как я подозреваю, он натравил на меня людей Барона. Те опять избили меня, но на этот раз очень сильно. Я потом 12 дней пролежал в закрытой комнате общего барака, которую осуждённые шутя называли реанимационкой. За медпомощью я не обращался, чтобы не усугубить своё и без того шаткое положение, лечился сам.
Почему вы решились заявить на вымогателей?
— Потому что устал от их беспредела. Я убедился в том, что они не остановятся и постоянно будут трясти с меня деньги, вот и обратился в 2024 году в прокуратуру. Кстати, в заявлении я жаловался не только на вымогателей, но и на администрацию нашего учреждения. Именно из-за её халатности бригада Барона безнаказанно годами хозяйничала в лагере. Поначалу прокуроры не серьёзно отнеслись к моему обращению, но потом они пересмотрели своё отношение, и процесс пошёл. Говорят, сейчас несколько сотрудников бывшей администрации учреждения проходят подозреваемыми по коррупционному делу. Деталей не знаю, так как следствие ведут комитетчики.
Кто вам обеспечивал безопасность во время следствия и суда?
— Ернар Байконыр из Генпрокуратуры и Сарсен Абильтаевич, забыл его фамилию, из прокуратуры области Абай. Благодаря им мы, потерпевшие и свидетели, дожили до суда. Позже некоторым из нас смягчили наказание: кого-то досрочно освободили от дальнейшего отбывания наказания, кого-то перевели в колонию-поселение.
В каком статусе вы проходили по делу Барона?
— Я был признан потерпевшим, но в суде без объяснения причин меня неожиданно перевели в статус свидетеля обвинения. Один раз допросили онлайн и больше не беспокоили. В отличие от других участников, меня никто не запугивал. Наоборот, предлагали хорошие отступные за нужные показания. Я отказался, так как понимал, что это была провокация. Если бы я взял деньги, то меня бы самого потом могли обвинить во всех смертных грехах.
Вы довольны приговором? Вы были на его оглашении?
— Меня не оповещали о вынесении приговора, я случайно узнал от других участников процесса, что Барона и его подельников осудили пятого мая. Что касается наказания, то я крайне недоволен тем, что не всех виновных привлекли к ответственности. Некоторые осуждённые, причастные к делу о вымогательстве, соскочили в ходе следствия.
Барон или покойный Мирас распускали руки, когда царствовали в лагере? Спрашиваю, потому что знаю: их высокие статусы в тюремной иерархии не позволяли им опускаться до уровня вышибал. Но, с другой стороны, говорят, оба они отличались крутым нравом и находились в отличной спортивной и физической форме, что не мешало им жёстко ставить на место оппонентов и недовольных.
— Когда дело доходило до поборов, они не распускали руки. Эту грязную работу выполнял «секач», то есть главный вышибала и его сподручные. У Барона к тому же подходил к концу срок заключения, он не мог рисковать. Любая оплошность с его стороны автоматически отсрочивала дату освобождения, поэтому он действовал осторожно, чужими руками. Правда, когда его злили, он мог с одного удара уложить оппонента на пол. Он ведь жил в спортивном зале колонии, а не в общем бараке.
Вы в курсе, сколько денег заработали люди Барона за то время, что орудовали в лагере?
— Прокурор как-то обмолвился, что вроде бы у подсудимых нашли около 400 млн тенге. Из них половина принадлежала Барону. Эти деньги нашли на счетах их родных и близких.
Вы ничего не путаете? Может, всё-таки 40 млн тенге, а не 400 млн? В пресс-релизе суда говорится, что подсудимые компенсировали ущерб потерпевшим, неужели они отдали им эту баснословную сумму?
— Всё может быть. Я лично слышал такую цифру, поэтому и называют вам её. Удивляться нечему, так как бригада Барона орудовала минимум четыре года. Размер единоразового принудительного взноса в их копилку составлял от 500 тысяч тенге до двух миллионов тенге. С кого-то они брали больше. Что касается компенсации ущерба, то деньги подсудимые выплатили только нескольким потерпевшим, кто участвовал в суде, а не всем, кто пострадал от них. Говорят, будто бы Барон вкладывал свою долю в развитие собственного бизнеса на воле. Ему приписывают владение несколькими железнодорожными тупиками в Алматы, а это логистика, то есть перевозка и хранение грузов на складах, прибыльный бизнес.
Вы упомянули об уголовном деле, возбуждённом против отдельных сотрудников бывшей администрации бээсной колонии по коррупционным статьям. А вы не можете назвать негласные тарифы, которые существовали пару лет назад в учреждении для облегчения казённой жизни сидельцев? За какие радости жизни они платили надзирателям и посредникам?
— За добро на свидание с понравившейся девушкой в дневное время сиделец платил 40 тысяч тенге. Если она оставалась на ночь, то он отдавал 90 тысяч тенге. За пронос в барак заполненной алкоголем сумки китайского производства, называемой в народе челночной, взимали 150–200 тысяч тенге. За пользование сотовым телефоном, планшетом или другими гаджетами осуждённый отдавал от 30 тысяч до 50 тысяч тенге. Сам гаджет осуждённый покупал отдельно.
А если заключённый хотел побаловать себя деликатесами или получить вещевую бандероль сверх установленного лимита веса, то как он решал этот вопрос?
— Обычно осуждённые сами скидываются на продукты питания. Если они хотят деликатесы, то доплачивают сверху 10–15 тысяч тенге в качестве благодарности тем, кто следит, чтобы они вовремя получили вкусняшки. Самый дешёвый тариф предусмотрен за перевес вещевой бандероли — это две пачки сигарет. Сколько берут за наркотики и психотропные вещества, не спрашивайте. Я никогда их не употреблял, поэтому не интересовался расценками за их пронос и распространение в лагерях.
Авторы анонимной жалобы пишут, что простые бээсники боялись Барона из-за его крыши в лице сотрудников местного ДКНБ. Дескать, поэтому он годами царствовал в лагере. Вы придерживаетесь этой конспирологической версии или нет?
— Я сам видел, как Барон общался с местными прокурорскими работниками и сотрудниками управления собственной безопасности областного ДУИС. Это были скорее тёплые, приятельские взаимоотношения, нежели сухой, протокольный контакт с соблюдением субординации. Поэтому я допускаю мысль, что у него могла быть серьёзная крыша в лице отдельных комитетчиков. Иначе как бы он годами разделял и властвовал в бээсном лагере? Вы бы уточнили информацию в компетентных органах.
От редакции
Мы уже задавали прокурорам и тюремному начальству неудобные вопросы в своём редакционном запросе. Но они игнорировали их, выборочно ответив на те, что им пришлись по нраву. В КНБ запрос мы не отправляли, хотя, наверное, стоило бы после прочтения анонимной коллективной жалобы бээсников. Остались у нас вопросы и к Верховному суду по поводу засекреченности приговора по делу Барона.
Следствие и суд, насколько мы знаем, проходили в открытом режиме. Правда, без участия СМИ, которых традиционно не оповещали об идущих в Семее судебных заседаниях по скандальному делу. О приговоре Барону журналисты узнали постфактум, спустя 40 дней после оглашения приговора. Ладно, бог с ним, может, стороны не хотели присутствия массмедиа? Но мы не можем понять, почему текст приговора не доступен общественности. Ведь в материалах дела не содержатся госсекреты, расследовалась махровая уголовщина по статьям «Вымогательство» и «Участие в преступной организации». Если бы наши журналисты получили копию приговора, то мы смогли бы найти ответы на некоторые интересующие нас вопросы, связанные с обеспечением законности и порядка в бээсной колонии.
Обращаемся ко всем, кто имеет отношение к делу Барону. Поделитесь своим мнением и покажите решение суда первой инстанции, если оно не засекречено, чтобы у нас была полная, ясная и объективная картина произошедших событий.
P. S.: Прозвища и имена героев нашей статьи изменены из соображений безопасности.
Читайте также: