В специализированном межрайонном суде по уголовным делам города Алматы прошли прения сторон по делу общественников Дамира Кушеева и Руслана Каримова, сообщает наш сайт. Вместе с предпринимателями Андреем Белянским и Курмангазы Айтмукановым они обвиняются по ч. 4 ст. 194 УК РК «Вымогательство в особо крупном размере». Адвокаты просили суд признать их подзащитных невиновными. Подсудимые в своём последнем слове также просили суд полностью оправдать их.
Гособвинение настаивает на вынесении приговора с учётом смягчающих и отягчающих вину обстоятельств. К примеру, общественнику Кушееву прокуроры просят назначить восемь лет лишения свободы. Это почти минимальная планка наказания, предусмотренная законом для особо тяжкого преступления, поскольку порог начинается с семи лет, а потолок — 15 лет с конфискацией.
Накануне прений выступил Андрей Белянский. Он рассказал историю своего многолетнего конфликта с потерпевшим Бахтияром Блаевым, возникшего на фоне имущественного спора, и пояснил, почему считает обвинения в свой адрес голословными и несостоятельными. Подсудимый также сделал замечание одному из прокуроров за проявленное неуважение к себе, и суд полностью поддержал его. Заметим, что это редкое явление: обычно суды игнорируют подобные выпады защиты в сторону обвинения.
Баш на баш?
Андрей Белянский — директор ТОО «Престиж-ДорСтрой». Блаева знает с августа 2019 года. В сентябре того же года они приступили к совместной работе по благоустройству жилого комплекса в микрорайоне Алмалы. Отношения между ними поначалу складывались ровные, рабочие, но потом они резко испортились.
«Мы выполнили работу по ЖК „Нурдала“. Одним договором шло строительство спа-центра и без договора — ЖК „Метрополь“. Мои ребята рыли котлован для возведения ЖК. Денег на оплату их труда не хватало, так как Блаев просил меня в первую очередь закупать стройматериалы, чтобы быстрее закончить работы. С его слов, 31 декабря на объект приехал аким, а там ничего не было готово. Я ушёл с объекта 29 декабря, выполнив 95 % работ, ещё и дополнительную работу выполнили», сказал Белянский.
Подсудимый говорит, что партнёр обещал рассчитаться с ним до конца 2019 года согласно акту выполненных работ. Нужно только было подождать, пока заказчик не перечислит деньги.
«Злополучные 16 млн тенге были с ЖК „Метрополь“, который мы строили без договора. Блаев часть денег скинул на счёт моей жены Людмилы. После окончания работ я приехал к нему в офис с просьбой заключить официальный договор и заплатить оставшуюся сумму. Однако он вместо этого стал увещевать меня, чтобы я написал расписку о получении 16 млн тенге. Он хотел показать её директору ЖК „Метрополь“, типа он со мной рассчитался. Блаев обещал, что заключит с ним договор, а потом отправит нам оставшиеся деньги. Мне показалось это странным, поэтому я отказался давать ему расписку».
По мнению Белянского, именно с этого момента отношение Блаева к нему резко изменилось. Он перестал выходить с ним на связь вплоть до весны 2020 года. Позже экс-деловой партнёр якобы утверждал, будто Белянский покинул объект ещё в ноябре 2019 года, притом с деньгами, полученными от генподрядчика за их совместную работу.
Подсудимый рассказал, что 17 марта 2020 года ему позвонили знакомые. Они просили арендовать принадлежавшему его ТОО спецтехнику. Белянский поехал на объект «Нурдала», чтобы забрать грейдеры и каток, но не нашёл их там.
«Техника оставалась на объекте с 29 декабря 2019 года. Я не забирал её по двум причинам. Во-первых, холодно было, а, во-вторых, рассчитывал получить другой заказ. Когда я приехал на место, то увидел, что техники нет. Звоню Бахтияру, он трубку не берёт. Я дозвонился до его отца Кудайбергена. Тот пообещал всё выяснить у сына. Потом Кудайберген перезвонил мне и сообщил, что Бахтияр недоволен мной и моя техника находится у него. Я с женой отправился в райотдел полиции и написал заявление на Бахтияра».
По словам подсудимого, он полагал, что полицейские будут расследовать дело по статьям «Угон транспортного средства» или «Кража». Но они вместо этого закрыли его, посчитав, что оно относится к гражданско-правовым отношениям. Сторонам предложили обращаться в суд. Белянский подозревает, что Блаев каким-то образом повлиял на стражей правопорядка.
«В тот день, когда между нами проводилась очная ставка, я видел, как Блаев заходит в управление полиции и общается по телефону. У нас с супругой на входе забрали телефоны, а он спокойно общался. На очной ставке он тоже разговаривал по телефону, решал свои вопросы. Мы сделали следователю замечание. Вообще мы видели, что Блаев общается с полицейскими как с друзьями или хорошими соседями. Он обнимался с начальником следствия. Я понял, что у него там всё схвачено».
Далее Белянский сбивчиво рассказал, как они с Блаевым годами судились и писали друг на друга встречные заявление в правоохранительные органы. В детали он не вдавался, просто вскользь упомянул, как однажды Блаев подал на него иск и просил взыскать с его ТОО 17 млн 780 тыс. тенге.
«У нас, согласно акту сверки, сумма составляла 14 млн 966 тыс. тенге. Плюс у меня были подтверждающие документы о покупке материалов на сумму 21 млн тенге. Однако судья вынес решение в пользу Блаева, я с ним не согласен. Блаев должен был мне за мою работу. Вместо этого по постановлению суда я должен был выплатить ему 23 млн тенге. У меня небольшая компания, поэтому я таких объёмов работ и заказов, как он, не имел. Таких покровителей тоже не имел. У него в компании всего два человека числились — он да его отец. А всё делалось нашими руками и руками других пяти подрядчиков».
Но Фемида, оказывается, не всегда была на стороне Блаева. Позже Алмалинский районный суд Алматы признал его виновным по двум уголовным статьям. Одна из них была «Самоуправство»: Блаев получил её за угон спецтехники, принадлежавшей предприятию Белянского. Наказание он отбывал в 13-й колонии-поселении.
«Блаев говорил в суде, будто ЧСИ забрал мою технику. Это далеко не так. Жаль, Алмалинский районный суд не усмотрел в его действиях такого состава преступления, как мошенничество. Он столько людей подключил к работе, а потом, извините меня, кинул всех!»
Блаев отрицал вину в самоуправстве. Он заявлял, что обязательно обжалует свой обвинительный приговор, для чего уже подал на подсудимых Белянского и Айтмуканова заявление о привлечении их к уголовной ответственности за ложный донос. Белянский в ответ привёл другие примеры того, что его оппонент проигрывал дела в судах.
«Видать, в сером веществе Блаева отложились те 16 млн тенге, что он до сих пор не может забыть их. Он стал негативно относиться к моей компании, несмотря на то, что мы проводили все работы на должном уровне. К примеру, семейство Блаевых узнало, что я родился в Таллинне. Что они предприняли? Перечислили моей супруге восемь миллионов тенге, а потом подали на неё иск в Турксибский райсуд города Алматы. Якобы она должна была привезти им технику из Эстонии, но не привезла. В 2021 году они подали на меня аналогичный иск с той лишь разницей, что я якобы должен был привезти им спецтехнику из России. Оба иска Блаевы проиграли».
По словам подсудимого, предприятие, принадлежавшее семье Блаевых, j.i.t group, задолжало его компании «Престиж-ДорСтрой» в общей сложности 40 млн 200 тыс. тенге. Но поскольку у него не было официального договора на благоустройство ЖК «Метрополь», то он не смог доказать потом, что понёс расходы на такую сумму. Хотя, опять же, по словам Белянского, в акте выполненных работ прописана сумма в 31 млн тенге.
Жертва провокации?
Что касается событий 22 января 2025 года, то подсудимый уверяет, будто не был в курсе планов своего знакомого Курмангазы Айтмуканова. Он до последнего момента знать не знал, что юристы готовят текст медиативного соглашения, согласно которому Бахтияр Блаев отказывается от всех претензий к чете Белянских и Айтмукановых, включая взыскание крупной суммы долга по решению суда.
«В 10 часов утра мне позвонил Курмангазы. Он предложил встретиться в офисе наших адвокатов по одному общему вопросу, связанному с Верховным судом. Мы с женой приехали в эту злосчастную юридическую консультацию. Там уже находились Курмангазы со своей бывшей женой, наши адвокаты и ещё двое других людей. Тогда он сказал, что, возможно, подъедет Кудайберген Блаев со своим адвокатом Динарой. Они хотят о чём-то поговорить с нами. Скоро появились Блаевы — отец с двумя сыновьями. Бахтияр с ходу заявил, что всем всё прощает и к нам претензий не имеет».
Как уверяет подсудимый, именно Блаев предложил Белянским и Айтмукановым заключить мировое соглашение. Он даже якобы поинтересовался у них дополнительными пунктами для включения их в договор. Белянский напомнил ему, что в ноябре 2022 года со счёта его предприятия сняли 2 млн 966 тыс. тенге, предназначенные для уплаты налога. Поэтому ему хотелось, чтобы их вернули ему.
«Бахтияр сказал, что эти деньги снял ЧСИ, но он готов вернуть их наличными. Мне был неважен способ оплаты. Ещё я поднял вопрос по поводу моей спецтехники стоимостью 30 млн тенге. Мы забрали её в декабре 2024 году по приговору суда и перевезли на спецСТО. Однако она успела простоять на улице четыре года, что плохо отразилось на её состоянии. Когда мы, к примеру, забирали каток, то у него не было трубок на тормозах и ни одного аккумулятора. Спецтехнику мы грузили с помощью двух кранов и двух тралов. Перевозка тоже была недешёвым удовольствием — всё это я сказал Блаеву».
Блаев якобы обещал ему возместить половину стоимости ремонтных работ. Поэтому Белянский созвонился со своими подчинёнными, занимавшимися составлением дефектного акта, и поинтересовался расценками на восстановление неисправной спецтехники. В итоге стороны сошлись на трёх миллионах тенге.
«Часть неисправной техники мы отремонтировали, а часть нет из-за того, что нужно было ждать поступлений запчастей из Китая. Она же была 2011 года выпуска, производства КНР».
Подсудимый уверяет, что не вмешивался в процесс подготовки медиативного соглашения, поскольку доверял юристам. Он вспомнил, что в тот момент Блаев постоянно твердил про какое-то видео и про то, что они с Айтмукановым должны были отозвать из Верховного суда своё заявление о пересмотре его обвинительного приговора.
«Почему мне вменяют статью по вымогательству, я до сих пор не пойму. Инициатива полностью исходила от Блаева. Он спрашивал меня, знаю ли я блогеров Кушеева и Каримова и смотрел ли их видео? Я ответил, что нет. У меня нет страниц в соцсетях, поэтому я не читаю и не смотрю никаких блогеров. Это сейчас я знаю, что ребята общественники. А так ни Айтмуканов, ни Кушеев с Каримовым не отправляли мне никакого видео».
Белянский пояснил суду, что он с Айтмукановым были недовольны приговором по уголовному делу братьев Блаевых — Данияра и Бахтияра. Они считали его мягким, поэтому пытались обжаловать его в Верховном суде. По мнению подсудимого, Бахтияр боялся, что они добьются ужесточения наказания, потому и действовал на опережение. Заманил их в ловушку.
«Под влиянием Блаева и его адвоката Веры Семёновны была создана провокационная ситуация, заложниками которой оказались мы с женой. Мне кажется, Блаевы пришли в юридическую контору с целью отомстить Айтмуканову, но они не ожидали увидеть и нас там. Видать, Бахтияр решил на месте отомстить всем. Он же был осуждён по нашим с Курмангазы заявлениям в департамент экономических расследований города Алматы».
Белянский поделился с судом и присяжными другими своими подозрениями в адрес Блаева.
«Пока медиаторы составляли соглашение, я выходил на улицу. Блаев тогда предложил мне то, что позже я расценил как ещё одну провокацию. Он сказал: „Давай я тебе деньги в машину принесу, чтобы ты в конторе не ждал?“ Я отказался, словно почувствовал подвох… Я никакого преступления не совершал. У Блаева ничего не вымогал. Мы обсуждали вопросы гражданско-правового характера. Я думал, что мы поняли друг друга, а оказалось, что человек ещё раз обманул меня».
По словам подсудимого, текст медиативного соглашения умещался на семи страницах. Он успел подписать только один лист, когда в офис юридической консультации ворвались оперативники УБОП вместе со спецназовцами.
«Они всех к стене лицом поставили, а не на пол положили. Но у меня даже от этого зрелища давление поднялось до 220х120. Сотрудники полиции вызвали скорую и меня в их сопровождении госпитализировали в 12 горбольницу. Я успел увидеть, как обыскивают Курмангазы. У него деньги из кармана куртки вытащили пятитысячными купюрами».
Белянский напомнил новому составу присяжных заседателей, что ранее показания в суде давал медиатор. Так вот, свидетель заявил, что составленное 22 января 2025 года соглашение было недействительным. Оно заключалось между юридическими лицами, то есть предприятиями. У Белянского тогда не было с собой печати ТОО «Престиж-ДорСтрой» и правоустанавливающих документов, а без них договор не имел силу.
«Я ехал на встречу с адвокатами, а не для заключения медиативного соглашения с Блаевым, поэтому не взял с собой печать и документы. Кстати, Кудайберген Блаев дважды мне предлагал осенью 2024 года заключить с ним мирный договор, но я отказался тогда. А потом передумал. Когда ты четыре года не работаешь, а тебе предлагают помощь в восстановлении поломанной техники и обещают вернуть долги, кто откажется?»
23 января Белянского вызвали в департамент полиции города Алматы в качестве свидетеля. 14 апреля допросили уже в качестве свидетеля с правом на защиту. 15 мая признали подозреваемым. А 8 июля его задержали и водворили в следственный изолятор КУИС МВД.
«На 16 мая 2025 года у нас было назначено заседание в Верховном суде по поводу нашего заявления на Блаевых. Мы с женой купили уже билеты на самолёт. Блаевы, скорее всего, узнали об этом. Чтобы самому избежать наказания, Бахтияр решил воспользоваться случаем и в четыре часа утра 22 января 2025 года написал на нас заявление в полицию, обвинив в вымогательстве».
По словам Белянского, всего в высшей судебной инстанции страны прошло два заседания. Белянский и адвокаты Блаевых участвовали в них офлайн, а братья Блаевы онлайн.
«Прокурор в Верховном суде заявил, что отправит материалы уголовного дела Блаевых на доследование. А вы, Вера Семёновна, писали жалобы ранее, почему меня, мол, долгое время не признают подозреваемым по делу о вымогательстве. Данияр Блаев уже тогда назвал нас вымогателями, и судья почему-то поверил ему», сказал Белянский, обращаясь к защитнику Блаева.
Далее мы почти дословно цитируем диалог между адвокатом подсудимого и его подзащитным.
Андрей Николаевич, как ваше самочувствие? Вы состоите на учёте врачей?
— Сейчас вроде как норм. А так я состою на учёте у терапевта и кардиолога. В 2023 году перенёс операцию на сердце. После водворения в следственный изолятор три недели лежал в санчасти из-за проблем со здоровьем. В последнее время часто беспокоит нарушение ритма сердца.
Как вы можете охарактеризовать потерпевшего Блаева?
— Бахтияра Блаева я характеризую как паталогического лжеца, который не хочет отдавать деньги людям, которые на него работали. Считаю, что он был справедливо осуждён. Он нас кинул на деньги, при этом позарился ещё на деньги государства, которые выделялись на строительство жилых домов. Он провёл левые счета-фактуры, обогатился незаконно, поэтому получил свой срок.
Как вы думаете, почему вас признали подозреваемым, ведь у вас был поначалу статус свидетеля?
— Изучая материалы дела, я понял, что был заказ на Айтмуканова и Кушеева. Когда в юридическую контору вбежали сотрудники УБОП, нас расставили по разным углам. Айтмуканова сразу обыскали, но я не видел, у кого в итоге нашли пакет с деньгами, так как меня на тот момент уже госпитализировали. Меня признали подозреваемым, потом обвиняемым — видимо, потому, что на скамье подсудимых не хватало запасного игрока. Меня держали в качестве запасного варианта.
Вы что-то говорили о дополнительных работах на объектах. Можете пояснить суду и присяжным, что это были за работы?
— Мои ребята по просьбе Блаева переделали плитку во время строительства ЖК в Ремизовке. Это обошлось в миллион 700 тысяч тенге. Потом они переложили асфальт на объекте Алмалы. Блаев при этом перечислял деньги за выполненную работу на личный счёт моей супруги Людмилы, чтобы не заключать договора с нашим предприятием. Он пояснял, что это мелкие суммы переводов, поэтому зачем заморачиваться составлением документов.
В свою очередь, представитель потерпевшей стороны задала Белянскому такие вопросы, что на большую их часть он просто не стал отвечать. У подсудимого есть такое право — не давать показания против себя и близких, чем обвиняемый предприниматель воспользовался. Вот часть этих вопросов:
- почему при получении своей спецтехники вы составили лишь акт о выявленных дефектах, а не получили заключение специалиста?
- почему не опротестовали решение специализированного межрайонного экономического суда в пользу Блаева, если считали его несправедливым и незаконным?
- почему не подали иск о взыскании многомиллионного долга с Блаева, если у вас на руках были счета- фактуры о покупке стройматериалов и если ваши показания могли подтвердить сотрудники вашего предприятия?
- почему не обращались с заявлением в прокуратуру по факту давления в суде? Есть ли у вас доказательства того, что Блаев оказывал давление на суды или правоохранительные органы?
На резонный вопрос представителя потерпевшей стороны, почему Белянский долго тянул с обращением на Блаева, раз тот задолжал ему деньги, подсудимый ответил, что надеялся на его порядочность. Думал, что рано или поздно экс-деловой партнёр осознает свою вину и вернёт ему долги. Когда этого не произошло, Белянский обратился с жалобой в Верховный суд, но из-за истечения сроков подачи заявление у него не приняли.
Пока подсудимый давал показания, чувства настолько накрыли Блаева, что он не мог порой сдерживать их. Он дважды назвал Белянского сказочником и отразил на лице такой спектр эмоций, что окончательно вывел его из себя.
«Уважаемый суд, можете сделать замечание Блаеву? Пусть ведёт себя спокойно, а то меня это уже начинает раздражать!» попросил Белянский
Судья Батырхан Бакирбаев за словом в карман не полез.
«Человек если такой эмоциональный, что поделаешь? Мимику можете свою попридержать?» спросил судья, обращаясь к потерпевшему.
Тот в ответ смог только растерянно вымолвить:
«Всё-всё, уважаемый суд, не буду больше!»
Затем представитель потерпевшей стороны попросила подсудимого прокомментировать эпизод с компенсацией Блаеву морального вреда.
«В 2021 году мы записали коллективное видеообращение, что Блаев не платит подрядчикам. Я был среди тех, кто жаловался на него. Блаев подал на нас иск о защите чести и достоинства и выиграл суд. По решению суда с меня взыскали 30 тысяч тенге в его пользу».
Затем адвокат потерпевшего сообщила присяжным, что Верховный суд в итоге оставил в силе приговор первой инстанции по делу о самоуправстве. Он не ужесточил его, как просили истцы, они же подсудимые. В этот момент адвокат и общественный защитник в лице сына Белянского стали выкрикивать с места что-то в его поддержку, поэтому судья сделал им замечание за нарушение порядка. Общественный защитник сразу успокоился, а вот адвокат продолжила громко комментировать без разрешения суда вопросы представителя потерпевшей стороны, поэтому судья осадил её.
Затем настал черёд гособвинения задавать вопросы. Цитируем почти дословно.
Белянский, поясните, пожалуйста, почему вы не пытались обжаловать решение СМЭС в пользу компании, принадлежащей Блаеву?
— Я находился в таком состоянии, что не помню сейчас, почему этого не сделал тогда. Просто нигде не хотят слушать нашу правду!
Вы говорили, что Блаев проявлял инициативу в юридической консультации. Тогда почему судебная психолого-филологическая экспертиза от 15 июля 2025 года показала обратное? А именно, что он выступил в роли лица, принимающего на себя определённые обязательства, тогда как вы — в роли лица, побуждающего собеседника на определённые действия?
— Спросите эксперта, почему он пришёл к такому заключению.
Вам не показалось странным, что Блаев вдруг решил заключить с вами медиативное соглашение и простить долги после стольких лет судебных тяжб?
— В шоке сам был. Вообще я не считал, что должен ему был.
Вы пытались всех убедить в зале, что у Блаева есть покровители в правоохранительных органах Алматы. А как тогда получилось по итогу, что, имея таких покровителей, он был привлечён к уголовной ответственности сотрудниками ДЭР и осужден райсудом?
— Не по адресу вопрос.
В этот момент подсудимый посмотрел в сторону второго прокурора, а затем обратился в суд с просьбой сделать тому замечание. Не всем было понятно, почему он так поступил. Ясность внёс адвокат подсудимого Кушеева, который сидел ближе всех к Белянскому, выступавшему на трибуне.
«Уважаемый суд! Попросите прокурора подобающим образом вести себя в зале судебных заседаний. Нельзя жевать жвачку, когда собираешься обратиться к подсудимому, это явное проявление неуважение к нему!»
Прокурор начал было возмущаться пассажем адвоката, но судья, к немалому удивлению многих собравшихся в зале, поддержал защитника. Он потребовал, чтобы тот с уважением относился ко всем участникам процесса. Мол, не комильфо, когда прокуроры в ходе судебного процесса жуют жвачку: какой пример они подают другим?
Последний вопрос, который задал Белянскому первый гособвинитель, касался психологического прессинга во время следствия. Напомним, на предыдущем заседании суда подсудимый Кушеев утверждал, что полицейские оказывали давление на его родных, друзей и спонсоров, а также на других подсудимых. Якобы они требовали дать показания против него.
Белянский, вас принуждали к даче показаний против других подсудимых?
— Нет, не принуждали.
Приговор по резонансному делу общественников Дамира Кушеева и Руслана Каримова и предпринимателей Андрея Белянского и Курмангазы Айтмуканова ожидается сегодня, 14 октября.