Постковидная траектория развития промышленности Кыргызстана демонстрирует устойчивость, которая еще пять лет назад выглядела неочевидной. Пандемия сократила объемы производства до 91.4% уровня предыдущего года, отбросив отрасль назад и обнажив уязвимость локальных производственных цепочек. Однако восстановление, начавшееся в 2021 году, оказалось не просто компенсаторным — оно постепенно привело к структурным сдвигам, меняющим сам профиль индустриального сектора страны.
В 2024 году объем промышленного производства в действующих ценах достиг 599.8 млрд сомов. Этот показатель сам по себе малоинформативен без сопоставления, но динамика впечатляет: индекс физического объема составил 105.5% по сравнению с 2023 годом и 122.9% относительно 2019-го. За пять лет отрасль выросла более чем на четверть, даже с учетом волатильности добывающих производств и зависимости части экспортоориентированных предприятий от внешней конъюнктуры. При этом статистика демонстрирует важную особенность: даже если исключить из расчетов вклад «Кумтора», являющегося крупнейшим и наиболее нестабильным компонентом индустриальной системы Кыргызстана, общий положительный тренд сохранится. Это означает, что рост перестал быть исключительно золоторудным феноменом и все меньше определяется судьбой одной компании.
Занятость в промышленности также расширяется. В 2024 году в отрасли работали 142.3 тыс. человек — на 8.1% больше, чем в 2020-м, и на 4.0% больше, чем годом ранее. Для страны с высоким уровнем миграции, где трудовые ресурсы не просто ограничены, но и постоянно утрачиваются из-за оттока рабочей силы, такой прирост выглядит значимым. Средняя начисленная зарплата в промышленности достигла 54.3 тыс. сомов, что отражает постепенное выравнивание доходов между секторами экономики, хотя и не компенсирует различий между высоко- и низкоквалифицированной занятостью. При этом доля промышленной добавленной стоимости в ВВП снизилась до 16.5% по сравнению с 17.6% в 2020 году, что указывает на более быстрый рост других отраслей и относительное сжатие промышленного удельного веса в структуре экономики.
В отраслевом разрезе 2024 год оказался неоднородным. Добыча полезных ископаемых выросла на 4.0%, что стало следствием восстановления внешнего спроса и стабилизации объемов добычи золота и строительных материалов. Обрабатывающая промышленность увеличилась на 4.4%, подтверждая, что ее рост оказался более устойчивым и сбалансированным, чем в предыдущий период. Особняком стоит энергетический сектор — производство и распределение электроэнергии, газа и пара выросло на 15.8%. Такой скачок редко бывает случайным: он отражает либо увеличение водности рек и объема гидрогенерации, либо расширение экспорта электроэнергии, либо ввод новых мощностей. Для Кыргызстана, базирующего энергетику на ГЭС, подобная динамика одновременно свидетельствует о благоприятной гидрологической ситуации и о нарастающем внутреннем спросе, связанном с восстановлением промпроизводства. Водоснабжение, очистка и переработка отходов выросли на 17.7%, что выглядит как результат модернизации инфраструктуры и повышения регуляторных требований, а не как следствие расширения потребления.
Однако за общим ростом скрываются значимые контрасты. Производство основных металлов снизилось на 4.7%, что может быть связано с волатильностью мировых цен на металлопродукцию, перебоями в поставках руды и изменением экспортных маршрутов. Выпуск электрооборудования упал на 19.5%, а транспортных средств — на 51.1%. Снижение в электрооборудовании — тревожный индикатор, учитывая глобальный рост спроса на кабели, соединители, трансформаторы и другие компоненты энергосетей. Кыргызстан в этой нише мог бы усиливать свои позиции благодаря соседству с Казахстаном и Узбекистаном, где идет масштабное строительство подстанций, ЛЭП и солнечных парков, но пока не использует эту возможность.
Самые заметные изменения произошли в структуре промышленности. Если в 2020 году доля добычи полезных ископаемых составляла 5.5%, то в 2024-м она выросла до 10.7%. Это удвоение означает усиление сырьевой ориентации промышленности, даже если номинально происходит диверсификация отдельных направлений добычи. Обрабатывающая промышленность снизила долю с 82.0% до 77.0%. На первый взгляд снижение небольшое, но в действительности это симптом важного структурного сдвига: если темпы роста добычи стабильно будут выше темпов развития переработки, через десять лет промышленность Кыргызстана может окончательно принять сырьевую конфигурацию, где производство добавленной стоимости будет ограничено. Показатели энергетики снизились с 11.5% до 11.3%, хотя сектор сохраняет стратегическое значение в долгосрочной перспективе. Сектор водоснабжения, несмотря на рост объемов, сохранил долю на уровне 2020 года, что указывает на умеренный, но стабильный характер развития.
Отраслевые тренды согласуются с общими структурными особенностями промышленности, сложившимися за последние годы. Кыргызстан продолжает зависеть от узкого набора сегментов — добычи золота, производства продуктов питания, текстильной индустрии, энергетики и отдельных направлений легкой промышленности. Колебания в одном секторе способны предопределить общую динамику. В 2021 году резкий рост золотодобычи обеспечил впечатляющий скачок промышленного производства, а год спустя спад в этом же сегменте привел к обратному эффекту. Появление новых драйверов роста — например, электроники, машиностроения, материалов высокой переработки — пока остается задачей будущего, поскольку текущая структура ограничивает потенциал диверсификации.
С другой стороны, восстановление промышленности после пандемии демонстрирует важный факт: даже без масштабных реформ страна способна поддерживать рост в базовых сегментах. Однако такой рост неустойчив. Он зависит от внешних цен, миграционных потоков, состояния ГЭС, поставок сырья из соседних стран и транспортных маршрутов. Промышленности требуется более устойчивый внутренний контур, где производство будет опираться не только на экспортно-сырьевой спрос, но и на формирующиеся отрасли внутреннего рынка. Этот процесс уже начался — рост численности занятых и увеличение заработных плат в отрасли являются его индикаторами. Но для формирования полноценного промышленного ядра необходимо развитие локальных цепочек: металлургия — машиностроение — энергетическое оборудование — строительство — логистика.
Интересной особенностью последних лет становится усиление значения энергетики как драйвера промышленного роста. Потребление электроэнергии промышленностью растет быстрее, чем бытовое, что отражает структурные сдвиги в экономике. Восстановление промпроизводства совпало с периодом высокой водности, что позволило нарастить генерацию и поддержать экспортные поставки электроэнергии в Узбекистан и Казахстан. Синхронность этих процессов создает впечатление стабильного роста, но является крайне уязвимой к изменениям климата. В условиях таяния ледников, снижения стока рек и увеличения энергопотребления будущие показатели могут колебаться гораздо сильнее, чем кажется по данным последних лет.
Еще одна тенденция — постепенное, но устойчивое улучшение производительности труда. Если обобщить статистику за пятилетие, можно увидеть, что объем промышленного производства рос быстрее, чем численность занятых. Это означает, что предприятия увеличивали выпуск не только за счет расширения штата, но и за счет модернизации оборудования, автоматизации отдельных участков и оптимизации процессов. Хотя уровень технологической оснащенности кыргызской промышленности остается невысоким, даже умеренная модернизация дает заметный эффект в условиях низкой базы.
Промышленность Кыргызстана входит в новый цикл, где устойчивость роста будет зависеть от ширины и глубины внутренней производственной базы. На данный момент восстановление выглядит уверенным, но структура остается уязвимой. Увеличение добычи полезных ископаемых поднимает общие показатели, но снижает долю переработки. Рост энергетики усиливает промышленность, но зависит от гидрологии. Прирост занятости в промышленности улучшает социальные показатели, но не решает проблему нехватки квалифицированных кадров. Пандемия показала, насколько легко разрушаются внешние цепочки, и насколько сложно восстанавливать даже базовые сегменты промышленности.
В перспективе ближайших пяти–семи лет ключевым станет вопрос не только о темпах роста, но и о его структуре. Если Кыргызстан сумеет нарастить производство в обрабатывающих сегментах, связанных с региональным спросом — строительные материалы, легкая химия, элементы электрооборудования, металлообработка, пищевое производство нового поколения — промышленность сможет перейти в более устойчивую фазу. Если же дальнейший рост будет обеспечиваться преимущественно добычей, страна окажется в ситуации высокой волатильности, где промышленный цикл будет определяться не внутренними решениями, а глобальными ценами и гидрологическими условиями.
Постковидный период стал стресс-тестом для всей индустриальной системы Кыргызстана. Несмотря на внешние шоки, страна продемонстрировала способность к восстановлению. Но на следующем этапе требуется не восстановление, а развитие — переход от экстенсивного роста к формированию системной промышленной политики, которая сможет выровнять риски, укрепить производственные цепочки и создать сегменты устойчивого роста, не зависящие от одной-двух отраслей. Именно от этого будет зависеть, останется ли нынешнее восстановление эпизодом, или превратится в основу нового индустриального цикла страны.