Содержание:
Эрдоган вручает президенту Токаеву государственную награду Турции. Фото Акорды
Накануне в Анкаре прошёл Совет стратегического сотрудничества высокого уровня Казахстана и Турции. От мягкой силы тюркского единства до жёсткой экономики транзитных коридоров — эти договорённости звучат особенно весомо, когда их продвигает Турция, страна с одной из крупнейших армий НАТО. В материале наш сайт — разбор значимости этих шагов и комментарии политолога Айдара Амребаева о ключевых направлениях сотрудничества.
«Атажурт» и политическая химия
То, что Реджеп Тайип Эрдоган лично встретил Касым-Жомарта Токаева в аэропорту, подметили даже те, кто далёк от тонкостей международной политики. Строится всё на позитивной истории взаимоотношений:
«Есть общая культурная традиция, мы являемся близкими народами по языку, вере и историческим прецедентам. Достаточно вспомнить, что даже в период казахских ханств наши правители переписывались с султанами Османской империи. Это тоже был период высокого международного авторитета Великой степи. Этот исторический контекст всегда служит позитивным фоном межтюркского взаимодействия»,рассказывает Айдар Амребаев.
Есть и то, что не измерить договорами и протоколами:
«Я некоторое время работал в Турции и видел, насколько они воспринимают Казахстан и весь этот регион как „атажурт“ — землю предков. Крупные турецкие лидеры, начиная с Тургута Озала, Сулеймана Демиреля и других, всегда с большим удовольствием и пиететом приезжали в Казахстан, считая, что именно отсюда произошли турки-сельджуки, а затем и османы — предки современных турок. Поэтому связи очень тонкие, чувственные, я бы сказал. Это очень важно для установления политической химии на уровне высшего руководства».
Преемственность здесь лишь укрепляет основу партнёрства:
«В своё время наш первый президент, Нурсултан Назарбаев, тоже имел очень хорошие отношения с турецкими лидерами. Ему даже поставлен памятник в Анкаре. Его считали аксакалом тюркского мира. Сейчас Касым-Жомарт Кемелевич Токаев имеет весьма доверительные отношения с лидером Турецкой Республики».говорит эксперт.
Вынужденная прагматика
При этом внешняя политика — лишь инструмент внутреннего развития. Классика международных отношений:
«Задача на внешнем треке — использовать новые возможности международного сотрудничества. Ведь успешная внешняя линия создаёт благоприятные условия для внутренней стабильности и развития. Хотя Казахстан сегодня сталкивается с серьёзным внешним давлением», отмечает Амребаев.
Каким бы безупречным ни казалось знание политического ландшафта, реальность отказывается укладываться в его карты:
«Наш ближайший партнёр — Российская Федерация — переживает тяжёлый период, находится под санкциями и в международной изоляции, что объективно затрудняет реализацию желаемого уровня взаимодействия. Казахстану грозят вторичными санкциями в случае восстановления прежнего уровня и качества сотрудничества с этой страной. Мы вынуждены с этим считаться.
В то же время рядом с нами — Китайская Народная Республика, одна из крупнейших и стремительно развивающихся держав мира, которая по многим показателям уже считается глобальным лидером. Она обладает мощным производственным, технологическим и инвестиционным потенциалом. И на этом треке мы стоим перед непростой дилеммой в условиях конфронтации и торговых войн между Китаем и США»,
анализирует политолог.
Приходится определять своё место в системе координат:
«Возникает вопрос: как выстроить систему контрбалансов, к какому кругу государств мы примыкаем и каким образом минимизировать риски? Например, немецкие аналитики относят Казахстан к категории „средних держав“ — а это значит, что различные центры силы стремятся вовлечь нас в свои альянсы и проекты. Но это имеет как позитивную сторону, так и грозит определёнными уязвимостями. Мы должны просчитывать каждый свой шаг.
В этом контексте стоит отметить недавний саммит ЕС — Центральная Азия в Самарканде. Европейский союз активно наращивает присутствие в регионе, а Казахстан выстраивает конструктивные отношения с ведущими европейскими державами — Францией, Германией, Италией. Мы должны сохранять свою международную субъективность во взаимодействии с такими развитыми партнёрами».
Карта интересов: где Казахстан?
Где ещё следует расставлять опоры для устойчивости:
«Не меньший интерес проявляют и страны с растущим глобальным влиянием, такие как Индия — мировой лидер по численности населения, обладающий серьёзным технологическим потенциалом и контролирующий важные логистические маршруты в Южной Азии.
Пакистан — ещё один важный игрок, крупная мусульманская держава с модернизирующейся транспортной инфраструктурой. Мне довелось побывать в порту Гвадар, где осуществляется расширение возможностей крупнотоннажной транспортировки. В партнёрстве с Китаем это позволяет создать новые, улучшенные маршруты в южном направлении. При этом мы наблюдаем продолжающуюся конфронтацию между Индией и Пакистаном, несмотря на то, что они, как и мы, входят в ШОС».
Горизонты внешней политики расширяются, но сходятся на линиях, очерченных Казахстаном задолго до нынешних событий:
«Иран также активно вовлекается в пространство центральноазиатского взаимодействия. Сегодня он полноправный член Шанхайской организации сотрудничества, где Казахстан, в свою очередь, выступает одним из государств-основателей.
Казахстан заинтересован в такой диверсификации взаимодействия на внешнем треке. Несмотря на наличие конфронтационных линий, нам необходим контрбаланс: если доминирует один вектор, ему нужны крупные игроки в противовес. Возможны и контральянсы»,предполагает Амребаев.
И на этих пересекающихся линиях особенно заметны точки притяжения регионов:
«В этом смысле Турция — активный и авторитетный игрок на международной арене: в Стамбуле регулярно проходят переговоры между Украиной и Россией, и это не случайно. Не каждое государство обладает авторитетом, позволяющим организовывать такие сложные диалоги. Реджеп Тайип Эрдоган — политик самого высокого уровня, к мнению которого прислушиваются и в Брюсселе, и в Вашингтоне, и в Москве, и в Пекине.
Всё это, по мнению Амребаева, позволяет рассчитывать на конкретный, деловой и осознанный формат отношений:
«Когда возник вопрос о территориальной целостности, независимости нашей страны, то Турецкая Республика первой признала Казахстан, да и Эрдоган тоже заявлял, что Турецкая Республика всегда готова прийти на помощь в случае угрозы национальной безопасности, территориальной целостности и независимости нашего государства».
Такое партнёрство можно назвать братским:
«Хотя я не очень люблю использовать этот термин. Вспоминаю классическое изречение, что в международных отношениях не бывает вечных друзей, вечных врагов, но есть вечные национальные интересы».
Поле для манёвра или столкновений?
После санкций против России борьба за транспортные маршруты обострилась: транзит грузов сместился с северного пути на Транскаспийский коридор, который может связать Японию, Китай и другие страны Востока через Центральную Азию и Каспийское море, далее через Азербайджан и Турцию с Европой в обход РФ. На коридор возложены большие надежды: объёмы уже достигли 2,7 млн тонн и могут утроиться к 2030 году. На фоне этого конкуренция усиливается и внутри проекта: Узбекистан и Кыргызстан продвигают свои маршруты, Турция стремится усилить свою роль, а Евросоюз, Япония и Китай активно инвестируют. Стоит также отметить: чем больше игроков, тем выше риск раздробленности и потерь для ключевых стран, включая Казахстан.
Эксперт осторожно формулирует главное в этих договорённостях — превращение коридора в рабочий инструмент:
«Решение, принятое на саммите в Сиане о строительстве, предполагает тесное взаимодействие между тюркскими государствами, расположенными вдоль этого направления: Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Туркменистан, Азербайджан и другие страны Южного Кавказа».
Теперь стрелка политического компаса может тянуться и к Босфору:
«Важно, что к проекту готова присоединиться и Армения — через Зангезурский коридор, который будет модерироваться и координироваться при участии США. Всё это открывает выход на Турцию, порты Чёрного моря и далее в страны Европейского союза к ёмкому и привлекательному европейскому рынку. И это имеет ключевое значение».
Турция как точка пересечения
Ещё одна важная тема — безопасность: членство Турции в НАТО придаёт партнёрству особую значимость для Казахстана. Вооружённые силы Турции насчитывают около 355 тысяч военнослужащих в активе и 380 тысяч — в резерве, что делает их второй по численности армией НАТО, тогда как Казахстан располагает примерно 110 тысячами активного состава и 135 тысячами резервистов, оставаясь крупнейшей военной силой Центральной Азии.
По индексу Global Firepower 2025 года, отражающему совокупный военный потенциал стран, Турция занимает девятое место из 145 государств с показателем 0,1902, а Казахстан — 57‑е с индексом 1,1016. Здесь чем ближе к нулю, тем выше мощь и ближе к «идеалу». Учитываются живая сила, техника, логистика, ресурсы и геополитические факторы.
Читайте также: Армия Казахстана самая сильная в ЦА? Что говорит о рейтинге Global Firepower военный эксперт
Турция делает ставку на собственную оборонную промышленность, создавая беспилотники Bayraktar TB2, ракеты и десантный авианосец TCG Anadolu при экспорте вооружений на $7,1 млрд, тогда как Казахстан модернизирует советскую технику и закупает вооружение у Турции, Китая и России. Турция активно проецирует военную силу через базы и операции на Ближнем Востоке, в Африке и на Балканах, а Казахстан сосредоточен на региональной безопасности и участвует в миротворческих миссиях под эгидой ОДКБ и ООН. Амребаев акцентирует на другом:
«Казахстан хоть и состоит в противоположном блоке ОДКБ, тем не менее обладает, так сказать, магией синергии, позволяя взаимодействовать с разновекторными системами, политическими режимами, экономиками и цивилизационными традициями».
Казалось бы, банальность, но важно также уметь переводить конфликты с языка эмоций на язык рациональных решений:
«При поддержке Турецкой Республики это вполне реализуемые и жизнеспособные проекты. Турция умеет остужать горячие головы — в отличие от некоторых наших партнёров, которые сегодня ведут себя не слишком ответственно и не всегда руководствуются нормами международного права. В такой ситуации нам особенно важны те, кто способен эффективно сдерживать подобные эмоциональные импульсы».
Серьёзные аргументы положено готовить заранее:
«Есть страны, которым необходима серьёзная, в том числе силовая поддержка. Сегодня турецкая армия оснащена современными технологиями и техникой. Ведь именно эффективное применение турецких дронов сыграло ключевую роль в победе Азербайджана в 44-дневной войне за Нагорный Карабах. Не случайно у нас с Турцией подписан договор в сфере ВПК, в рамках которого производятся беспилотники — это важный практический результат сотрудничества».
Есть и другие перспективные темы:
«Сегодня многие страны, стремясь войти в число технологических лидеров, активно ищут доступ к редкоземельным металлам. В этом контексте Казахстан предлагает реальные возможности: у нас есть необходимые ресурсы, а законодательство и публичные заверения президента подтверждают открытость к сотрудничеству — в том числе в сфере геологоразведки и разработки месторождений».
Закрепить всё вышеперечисленное можно IT-технологиями и применением искусственного интеллекта:
«Турция активно развивает это направление, и здесь открывается поле для партнёрства — от науки и образования до совместных технологических проектов. Всё это логично дополняет уже упомянутые формы взаимодействия в политике, безопасности и экономике».заключает эксперт.