Содержание:
Каждый раз, когда в магазинах дорожают молоко, яйца или картошка, звучит один и тот же вопрос: кто за это отвечает? Одни говорят, что стоимость накручивают фермеры, другие винят торговые сети, а третьи уверены — государство могло бы удержать цены, если бы захотело. наш сайт разбиралась, почему продукты становятся дороже, как работает механизм стабфондов и что на самом деле влияет на себестоимость продовольственных товаров.
Скорая помощь, а не лекарство
Стабилизационные фонды — это старый механизм, придуманный ещё до рыночных реформ, чтобы смягчать скачки цен на продукты первой необходимости. В теории работает просто: в сезон избытка акиматы закупают дешёвый товар и хранят его на складах. Зимой, когда цены взлетают, этот запас выбрасывается на рынок по фиксированной цене — обычно на 10–15 % ниже средней.
Но на практике часто бывает так, что эта система срабатывает, лишь когда цены уже взорвались.
«Стабфонды срабатывают не только в период дефицита. Они срабатывают и в период высокой цены. Закон же рынка. Когда на рынке переизбыток товара, это низкая цена. Если, допустим, по тому же мясу все торговали по пять тысяч тенге, и в это время заходит стабфонд с ценой 3200 тенге. Это вынуждает других участников рынка снижать цену»,объясняет вице-министр сельского хозяйства Азат Султанов.
Азат Султанов приводит пример с картофелем, цена которого периодически возмущает казахстанцев:
«Когда цена картошки на рынке была 280 тенге, а в Magnum — 320, мы привезли картофель из Сарыагаша по 200 тенге, 40 тенге ушло на доставку, и по 240 выставили в Астане. Тут же цена снизилась до 240 тенге на всём рынке».
Такие меры действительно способны охладить ажиотаж в магазинах и на рынках. Но у системы есть и слабые стороны — логистика, хранение, скоропорт, а также человеческий фактор.
«Были факты, когда акиматы рапортовали о наличии продукции в стабфондах, а при проверке выяснялось, что её нет. После этого принимались дисциплинарные меры»,признаёт вице-министр.
Чья зона ответственности?
Главный вопрос — где проходит линия ответственности. Формально за торговую политику и контроль наценок отвечает Министерство торговли и интеграции. А вот за производство, хранение, обеспечение запасов и работу стабфондов — Министерство сельского хозяйства.
«Есть такой, так сказать, небольшой дисбаланс между госорганами. Задача Министерства сельского хозяйства — произвести. А Министерство торговли уполномочено в сфере торговой деятельности: это и регулирование цен, и контроль за торговыми сетями, и продвижение продукции на экспорт. Но при этом механизм стабилизации цен предусмотрен и в наших правилах», говорит Султанов.
Фактически это значит, что МСХ и МТИ работают параллельно, а на местах управление стабфондами ложится на акиматы и социально-предпринимательские корпорации (СПК).
Минсельхоз и Минторговли лишь контролируют исполнение индикаторов: чтобы в каждом регионе был трёхмесячный запас социально значимых товаров.
«Крупные города — Астана, Алматы, Шымкент — должны быть обеспечены трёхмесячным запасом. Или, допустим, Атырауская и Мангистауская области, где сельхозпроизводства нет. А вот Павлодару незачем формировать стабфонд картофеля, он сам крупный производитель»,уточняет Султанов.
Проще говоря, Минсельхоз производит и хранит, а Минторговли — регулирует и продаёт. Но когда цены растут, критику получают все без исключения.
«Когда мы говорим о том, что цена на говядину или молоко высокая, нас критикуют, потому что население считает, что государство должно сдерживать цену. Но сельхозпроизводство не может быть дешёвым».
Результат — двойная логика. Производитель требует компенсации за рост себестоимости, торговля требует не повышать, а потребитель практически всегда недоволен ценами на продукты. В итоге государству приходится вмешиваться вручную: договариваться, квотировать, кредитовать.
Почему растёт цена?
Если спросить казахстанца, что подорожало сильнее всего, большинство назовут три вещи — молоко, яйца и картошка. И все три продукта идеально отражают слабые места рынка. Начнём с молока.
«Цена складывается из фактора себестоимости. Молоко жирностью 2,5 % попадает под госрегулирование, но население в основном потребляет 3,2 %. Соответственно, есть тенденция на подорожание премиальных товаров. Государство их никак не регулирует»,акцентирует вице-министр.
Азат Султанов раскладывает структуру цены на молоко по полочкам:
«Если закупочная цена — 250 тенге, а продают по 550, это не значит, что кто-то наживается. Внутри себестоимости сидят переработка, термообработка, упаковка, логистика. Упаковка у каждого разная — у кого-то тетрапак, у кого-то как у Зенченко (одноимённая торговая марка), Сауэра (продукция „Родина“) — мягкая упаковка. У „Зенченко“ литраж идёт 0,9, а у „Родины“ — один литр ровно. Но цена у них одинаковая, потому что „Родина“ находится в 70 км от Астаны, а „Зенченко“ в 500 км и, соответственно, вот эти 100 мл дают возможность держать одну и ту же цену».
Читайте также: Кто доит страну: на чём держится молочный бизнес в Казахстане
Яйцо — один из чувствительных продуктов. Сезонность и логистика, по словам вице-министра, бьют по цене каждую зиму:
«По яйцу, допустим, категория С2 попадает под регулирование. А отборное, высшей категории — нет. Летом яйцо дешёвое, зимой дорожает. Это сезонность».
В прошлом году Минсельхоз даже ограничил импорт российского яйца, чтобы внутренние фабрики могли держать стабильную цену.
Рынок на ручнике
По словам Султанова, себестоимость продуктов в Казахстане растёт не из-за жадности, а из-за структурных затрат: топливо, логистика, энергия, зарплаты.
«Сельхозпроизводство — это не бизнес с маржой под 50 % или 100 %. Везде маржа на уровне 10–12 %, всё остальное — себестоимость»,отмечает он.
Но проблема в другом — государство слишком часто вмешивается, тем самым ломая естественную рыночную динамику. На практике стабфонды, субсидии, квоты и договорённости заменяют стратегию. Вместо прозрачного рынка — постоянные «оперативные штабы» и телефонные звонки с «поручениями».
«Есть ещё и фактор рыночной экономики. Влияние государства не всегда положительно сказывается на выживаемости субъектов предпринимательства», признаёт Султанов.
Система, которая сама себя ест
У стабфондов есть ещё одна слабость — контроль и отчётность. Так, в некоторых регионах картошку из стабфонда просто выкидывали — сгнила. Где-то формировали запасы там, где они не нужны. Так и живёт система: одни покупают, другие отчитываются, третьи проверяют. А цены всё равно растут.
Рост цен на продукты — не следствие чьей-то ошибки, а отражение того, как устроена сама экономика страны. Сельское хозяйство должно быть рентабельным, а рынок — сбалансированным. Стабфонды и регулирование — это меры, которые помогают пройти острые моменты, но они не подменяют собой рыночные механизмы.
Пока Минсельхоз и Минторговли выстраивают чёткие границы ответственности, важно одно — понимать, что регулирует государство, а что формирует сам рынок. Только тогда разговор о ценах перестанет быть эмоцией и станет реальным инструментом анализа.