Анализируя внешнюю политику Турции по отношению к странам Центральной Азии за последние несколько лет, исследователи приходят к выводу об усиливающихся неоосманистских и пантюркистских амбициях Анкары в регионе. Одним из наиболее ярких примеров подобных устремлений, пожалуй, можно назвать попытки расширить кооперацию посредством взаимодействия в рамках Организации тюркских государств (ОТГ).
По объективным причинам роль лидера ОТГ принадлежит именно Анкаре, она стремится продвигать инициативы, отражающие, в первую очередь, собственные интересы. Являясь форпостом НАТО на Ближнем Востоке, в то же время Турция принимает попытки расширить военное сотрудничество со странами ОТГ и создать т.н. «тюркские силы быстрого реагирования». Несмотря на то, что инициатива по созданию такой вооруженной структуры не получила развития на Саммите ОТГ в Астане в начале ноября, была достигнута договоренность о формировании «механизма гражданской обороны ОТГ», предполагающая координацию усилий соответствующих ведомств стран-участниц.
Однако есть основания полагать, что продвижению стратегических инициатив Турции в центральноазиатском регионе могут помешать усиливающиеся внешнеполитические трудности, равно как и нестабильная обстановка в самой стране. Некоторые события последних месяцев могут свидетельствовать в пользу подобного предположения.
Существовавшие и ранее трения между Турцией и другими странами НАТО усилились после начала СВО и отказа Швеции и Финляндии от внеблокового статуса. Анкара при этом не консолидировалась с союзниками по альянсу по вопросу принятия в него новых членов. После ряда уступок Финляндия все же вступила в НАТО, однако Турция и по сей день стремится выторговать для себя наилучшие условия в обмен на готовность принять в блок Швецию. Так, например, в ноябре стало известно о новом требовании Анкары закрыть новостное агентство «Nordic Monitor» в Стокгольме. Основанное двумя опальными турками, издание публикует результаты расследований деятельности политического руководства и спецслужб республики, что не может не доставлять неудобство Р. Эрдогану и правящей партии.
Кроме того, Турция и большинство стран Североатлантического альянса заняли прямо противоположные стороны в вооруженном конфликте между Израилем и ХАМАС. Ожидаемо, что Соединенные Штаты и страны Европы поддержали своего ближайшего союзника в регионе Ближнего Востока, в то время как Анкара резко раскритиковала непропорциональный ответ Израиля на действия вооруженных формирований палестинской группировки. Однако следует отметить, что если Вашингтон отправил в акваторию Восточного Средиземноморья свои корабли, то поддержка палестинской стороны Турцией ограничивается лишь риторикой. В целом действия Турции, как и большинства арабских стран, говорят о второстепенности таких популистских лозунгов, как «арабское единение» и «исламское единение», по отношению к государственным интересам стран, которые их продвигают. Турции также не удалось продвинуть свою пропалестинскую позицию на Саммите ОТГ. В итоговой декларации делегаты используют весьма сдержанную формулировку, в которой выражается глубокая обеспокоенность эскалацией конфликта и содержится призыв о доставке гуманитарной помощи в сектор Газа.
Помимо отсутствия единой позиции по ряду важных вопросов между Турцией и ее партнерами по НАТО и ОТГ, отношения республики с Евросоюзом также переживают не лучшие времена. Показательным является содержание ежегодного доклада Европейской комиссии о внешней политике Турции и реакция Анкары на него. В документе, опубликованном 8 ноября, говорится о том, что односторонняя внешняя политика Турции противоречит интересам ЕС, а также критикуется поддерживающая риторика в отношении группировки ХАМАС после ее нападений на Израиль 7 октября. Уровень согласия Турции с позицией ЕС по внешней политике и политике безопасности, согласно приведенным данным, составляет всего 10% по состоянию на август 2023 года. Анкара, в свою очередь, резко отреагировала на подобные выпады. В заявлении МИД сказано, что политика, основанная на универсальных ценностях, международном праве и гуманитарных принципах, не может быть ограничена Украиной или другими регионами Европы, но должна проводиться повсеместно, включая Ближний Восток.
Обострение палестинско-израильского конфликта также оказало влияние на обстановку внутри Турции. Так, 5 ноября в день визита в Анкару госсекретаря США Энтони Блинкена полиция вынуждена была применить водометы и слезоточивый газ для разгона участников пропалестинского митинга возле авиабазы Инджирлик, на которой базируются военные США. Этому событию предшествовало выступление в Стамбуле Исмаила Сонгура, главы Mavi Marmara Derneği, ассоциации, созданной Фондом защиты прав человека и свобод и гуманитарной помощи (Insan Hak ve Hürriyetleri ve Insani Yardım Vakfı, или IHH). В своей речи общественный деятель поставил вопрос об использовании авиабазы иностранными армиями и самого ее существования. Другая акция протеста прошла в Анкаре, где тысячи митингующих подняли плакаты с призывами к восстановлению исламского государства (халифата) вместо существующей в стране демократической системы, в ответ на конфликт в Газе. Возможно предположить, что целью подобных акций являлось создание рычагов давления на позицию Вашингтона в предстоящих переговорах Э.Блинкена с министром иностранных дел Турции Х. Фиданом.
Внутриполитическую нестабильность в Турции ярко продемонстрировали также результаты президентских выборов, прошедших в мае. Р. Эрдогану удалось получить совсем незначительное преимущество перед вторым по популярности кандидатом от Республиканской народной партии Кемалем Калычдароглу. Это показало недостаточно устойчивые позиции действующего главы государства. В свете трудного переизбрания лидера на новый срок любопытно посмотреть на результаты опроса общественного мнения, проведенного социологической компанией Metropoll в сентябре 2023 года. Самые популярные политические деятели в стране – Хакан Фидан (министр иностранных дел) – 45,8%, Реджеп Тайип Эрдоган – 45,4% и Сельчук Байрактар – 43,7%. Первый и третий – имеют положительное «сальдо» между одобрением и неодобрением, в то время, как у президента баланс близок к нулю. В этих условиях Р. Эрдоган, вероятно, вынужден будет в первую очередь укрепить свои позиции внутри страны, нежели предпринимать активные действия во внешней политике.
Количество вызовов, которые стоят перед политическим руководством Турции сегодня, позволяет предположить, что существующий потенциал государства не позволит в ближнесрочной перспективе эффективно сосредоточить усилия на одном или нескольких направлениях. Руководство республики, прежде всего, будет вынуждено ориентироваться на общественное мнение своего населения, чтобы избежать внутриполитической нестабильности. Одновременно с этим, в силу огромных внешнеполитических амбиций Анкары, необходимо будет отстаивать свои позиции одновременно со всех сторон: продолжить ослабление России путем военных поставок киевскому режиму, снизить уровень противоречий с союзниками по НАТО и, в первую очередь, США, не утратив свою независимую позицию, обеспечить свои интересы на юге в регионе Ближнего Востока и Северной Африки. Останется ли при этом возможность продолжить активную интеграцию тюркских государств под своим крылом и расширять турецкое влияние в Закавказье и Центральной Азии – большой вопрос.