16 августа 2020 года, за 10 дней до своего 30-летия, в Лондоне внезапно умер Айсултан Назарбаев. «Внезапно» — пожалуй, слово, которым можно описать всю его жизнь: резкие повороты на границе между государственным и личным. Внук первого президента родился в семье, где любое движение имело политический вес. Где фамилии были должностями, а родство — приговором или шансом. Это интервью с одним из немногих, кто знал Айсултана с самого детства, порой звучит как исповедь, а порой — как голос ненадёжного рассказчика, который помнит слишком много, чтобы быть беспристрастным. наш сайт поговорила с экс-главой КНБ Альнуром Мусаевым.
Путь Айсултана был пёстрым: от футбольных команд до военной службы, затем кабинеты «Казахмыса», где он успел поработать в маркетинге и на позиции директора по закупкам. А что привело к трагедии?
— Начну с того, что когда Айсултан вернулся с ЛТП (лечебно-трудового профилактория), он приехал в Австрию и сказал, что очень хочет быть моим биографом. До этого мы много раз встречались, он интересовался моей жизнью, биографией, службой и всем-всем подобным. Теперь, быть может, мы с вами исполним его желание — только наоборот. Поделимся небольшой биографией Айсултана Назарбаева. Айсултана Рахата — он взял фамилию отца.
Впервые я познакомился с ним в 1994-м году. Это был четырёхлетний ребёнок. Такой пухленький. Рахат его с собой всегда водил на свободные мероприятия, на спорт прежде всего.
Мы играли в футбол на стадионе ЦСКА, на углу Сатпаева и Фурманова. Там я его и увидел. Такой серьёзный-серьёзный ребёночек. Нельзя сказать, что что-то особенное там было. Симпатичный, хороший мальчишка. С тех пор практически постоянно каким-то образом я пересекался с этим ребёнком. Айсултан рос на моих глазах.
По характеру и ментальности, по воспитанию он был очень похож и на Рахата, и на своего деда Нурсултана Назарбаева, и на свою мать — Даригу. Когда он стал юношей, все эти черты проявились.
Проявлялась вдумчивость умудрённого жизненным опытом деда, стремление руководить всем и вся. Появился и авантюрный, адреналиновый характер Рахата — метался между разными занятиями, был в постоянном поиске. Точно как Рахат.
Рахата многие звали комиссаром Катани, но он был мягким, добрым человеком — эта черта передалась Айсултану. А Дарига, наоборот, жёсткая, волевая, с характером. И этот твёрдый стержень проявлялся и у Айсултана.
Я видел его часто. Не знаю, чем это было вызвано, но он всегда тянулся ко мне. Где бы мы ни встречались — дома, на отдыхе, — он неизменно находил способ оказаться рядом. На яхте, к примеру, почти всё время проводил в моей каюте.
А потом грянул большой скандал 2007 года между его отцом и дедом — водораздел, после которого Рахат покинул Казахстан, а Айсултан оказался в самом центре семейного конфликта. В тот период он жил у меня, а не у отца. Так сложилось. И позже, уже взрослым, приезжая в Австрию, он останавливался в моём доме. К Рахату не ездил — отношения между ними оставались напряжёнными.
Видели ли в Айсултане преемника когда-нибудь?
— Ощущалось всегда, что из всех внуков Нурсултан Абишевич выделял именно его. И Кулибаевских, и Алиевских в семье было много мальчишек, но Айсултан был у президента на особом счету. Это чувствовалось всё время, пока он был ребёнком.
После скандала, конечно, появились серьёзные моменты политического характера.
Никому бы не пожелал оказаться в такой ситуации. Втянутым в политику или в какой-то большой многомиллиардный бизнес. Можно сказать, что политический скандал, который возник между его отцом и дедом, просто разрушил его жизнь.
Последующая наркомания стала следствием глубокого психологического кризиса, вызванного этой историей. Даже взрослому человеку тяжело такое пережить. Сам Рахат не выдержал и, по официальным данным, покончил жизнь самоубийством.
Имя Айсултана в последующие годы не раз звучало в сводках. Почти всегда в связи с историями на грани личной драмы. Осенью 2017-го он сам вышел на публику с признанием: зависимость от наркотиков из-за стресса, пережитого после гибели отца и смерти деда Мухтара Алиева. Пост, написанный от первого лица, был удалён почти сразу, но его успели процитировать десятки изданий.
Айсултан окончил британскую Королевскую военную академию Сандхёрст, где повидали «золотых» сынов: учились эмир Катара, король Бахрейна и потомки самых разных султанатов. Дисциплина была на первом месте. А как было с учёбой у Айсултана?
— Учился в обычных школах. Здесь, в Австрии, — в средней школе по старым меркам. Отец всё время пытался сделать из него футболиста. Оформил его в престижный лондонский клуб «Челси». С Абрамовичем договаривался. Потом Айсултан тренировался здесь, в Австрии, в «Рапиде», позже играл в «Кайрате» в Казахстане. Приличного уровня добился в футболе.
СМИ также писали, что на одной из своих пресс-конференций Айсултан рассказал, как не хотел играть в футбол в детстве, но полюбил его уже будучи подростком.
Но ситуация в семье, конечно, сломала его интересы. Когда ему было лет 17–18, мы разговаривали в Австрии — он всё расспрашивал про мою военную биографию, про службу. Я тогда сказал: «Если хочешь — учись в академии. Будет толк из тебя. У тебя есть всё: данные, знания, опыт». После этого дед устроил его в Королевскую академию.
Я всё время созванивался, наблюдал. Там был режим выживания — их заставляли жить подолгу в лесах без связи с цивилизацией. Это серьёзная нагрузка для любого мужчины.
Все королевские семьи проходили через это — гоняли тех, кто хотел идти по военной линии. Айсултан выдержал этот этап, но, вернувшись, не стал развивать карьеру с нуля. Я советовал: «Езжай в Отар, начинай с рядовых должностей, учись». Но он мечтал сразу стать генералом — юношеский максимализм.
В итоге пробыл на полигоне около года, не выдержал и переехал в Астану, где некоторое время работал в Министерстве обороны по линии разведки. Позже и мать, и дядя — он хорошо общался с Тимуром Кулибаевым — отговаривали его от военной службы. Они знали о нашем близком общении и не хотели, чтобы он шёл этим путём. По странному стечению обстоятельств он был привязан ко мне и к моей супруге нынешней. Такой у него был интересный характер.
Хотя ещё в 2007 году, когда начался скандал с Рахатом Алиевым, я его насильно посадил в самолёт в Казахстан. Забрали у Рахата документы, паспорт, и я отправил его: «От деда не отходи, будь рядом. Это твоя жизнь, твоя карьера зависит уже не от отца, а от деда. Отец в конфликте со всем государством. Не лезь в политику. Делай то, что скажет дед».
Нурсултан Абишевич познакомил его с двумя своими младшими сыновьями — Тауманом и Байкеном. Он с ними некоторое время общался.
А как Айсултан относился к этому?
— Он рассказывал: «Меня попросили — я был дома, общался с детьми, водил их куда-то, что-то рассказывал. Но особого интереса к этому у меня не было». Видимо, мать и президент, когда отношения в семье были нормальными, просили его поддерживать связь — как родственник с родственниками. Его привлекли, когда дети были совсем маленькими, но возиться с малышнёй ему, как я понимаю, было не интересно. Его тянуло на подвиги, хотел стать кем-то великим.
Вот он и мотался по Испании, Лондону, Австрии, стоило только выехать из Казахстана. Нигде не находил себе места. Психологическое состояние было тяжёлым. В конце концов его мать и тесть уговорили лечиться уже в Москве, в якобы достаточно престижной клинике.
И с этой клиникой он меня буквально замучил звонками. Я удивлялся: «Как ты вообще вырываешься на связь? Там ведь запрещены контакты». Но он находил способ — добыл телефон и звонил постоянно: «Не могу здесь, помогите мне отсюда выбраться». В итоге я поднял свои связи в России и отправил туда спецназ.
Это была моя самая большая ошибка — что я не дал ему долечиться. Он пробыл там месяцев восемь, может, меньше. Российская полиция вытащила его насильно.
Он позвонил из Москвы, поблагодарил. Я сказал: «Не приезжай сюда, езжай в Казахстан». И он поехал как раз перед Новым годом — встречать праздник. В Алматы собралась вся семья, Дарига, Нурсултан Абишевич. И там его президент выругал. Сказал ему: «Ты предатель. Что ты здесь делаешь?» После этого личная охрана предупредила Айсултана не подходить к нему.
Думаю, моё вмешательство в Москве они тогда сочли, будто я настраиваю его против семьи. Но это не так: при множестве свидетелей я постоянно говорил ему одно и то же: «Прекрати этим заниматься, будь рядом с дедом, это твоя главная задача». Он не слушал, продолжал мотаться. А после того как дед сказал: «Ты предатель. Езжай к Мусаеву, ты мне не нужен», он окончательно впал в прострацию и почти не выходил из наркотического состояния. Это было в период с 2019-го по 2020-й.
5 июня 2019 года в Лондоне прогремел инцидент, который попал в полицейские протоколы и британские газеты. Айсултан проник на балкон чужой квартиры в районе Ковент-Гарден и громко кричал, угрожая покончить с собой. Соседи вызвали полицию, при задержании Назарбаев проявил агрессию: ударил констебля Росса Самбрука в грудь и укусил его за руку. Полицейский шибанул Айсултана электрошокером. Этим эпизодом он заработал обвинение в причинении вреда здоровью и повреждении имущества.
Лондонский суд признал 29-летнего Айсултана Назарбаева виновным в сопротивлении полиции и нападении на офицера. По версии обвинения, он находился под воздействием кокаина. Суд приговорил его к году лишения свободы условно с испытательным сроком 18 месяцев, назначив 140 часов общественных работ, обязательное лечение от наркозависимости, штраф £1 000 и компенсацию пострадавшему £5 000. Сообщалось, что представители казахстанских властей якобы пытались не афишировать дело, чтобы не позорить семью Назарбаевых, но британская полиция от этого отказалась. Сама семья по итогам суда никаких официальных комментариев не дала.
В 2020 году он снова попал в наркологическую клинику в Лондоне. Но удивительное дело: на Западе в таких клиниках полная свобода. Хочешь лечиться — лечись. Не хочешь — потребляй. Он, естественно, плюнул и уже, как говорится, поехала крыша в этот момент.
Начали появляться эти странные публикации: Иисус Христос, конец мира и всё прочее. Мусаев меня хочет убить, мать меня хочет убить, вот это всё у него пошло, но это уже уже полная психическая деградация была.
22 января 2020 года Айсултан сделал несколько сенсационных заявлений в фейсбуке. Сообщил, что с июня 2019 не пользовался соцсетью, так как якобы находился «в тюрьме», и что его аккаунтом управляли «мама» и Альнур Мусаев. В тот же день он заявил, что Нурсултан Назарбаев на самом деле не его дед, а биологический отец: «Моя мать держала деда на крючке из‑за того, что я его сын». Эти публикации вызвали широкий резонанс.
13 февраля 2020 года Айсултан написал, что просит политического убежища в Великобритании. В своём посте он пояснил, что на это его сподвигли «давление со стороны семьи» и знание «о высокомасштабной коррупции между правительством России и Казахстана» при экспортёре казахского газа. Одновременно Айсултан заявил, что опасается попыток «устранить его или объявить душевнобольным». Также в разное время он упоминал, что в различных коррупционных схемах замешаны олигархи Владимир Ким, Данияр Акишев и его тесть Кайрат Боранбаев. Высказывания раскритиковали официальные лица Казахстана: Даурен Абаев, который в тот момент занимал пост министра информации, назвал их «фантазиями зависимого человека», написанными под чужим влиянием.
Вы не разделяете версию о том, что его могли отравить?
— Да не выдержало сердце. Ну кому нужно было его травить? Теорий много сразу появилось. Я, например, причин для того, чтобы специально его травить, не видел. Ни финансовых моментов там не было, ни политических. Для президента он был отрезанный ломоть, после того, как несколько раз выступил на политические темы. Особо против президента-то и не выступал, но лез в политику. А президент, обжёгшись на Рахате, уже боялся любого близкого человека, что вот так может поступить с ним.
Он мечтал сделать политическую карьеру?
— Он хотел сделать политическую карьеру, когда разгорелся скандал. Но всё это выглядело по-детски. Много разговоров у нас на эту тему было. Нанял ему политтехнолога здесь, в Европе. Он с ним работал, чтобы Айсултан создал нормальную биографию. Но начали появляться друзья — молодёжь. Всё-таки внук президента. Прилипли. Я не говорю, что это плохие ребята или виноваты в его наркомании. В наркомании виновата ситуация в семье…
С политтехнологом они работали, по-моему, целый год. У меня до сих пор в столе лежат все эти программы: как выстраивать поведение, настраиваться психологически, говорить с аудиторией, овладевать ораторским искусством. Целый комплекс политтехнологических знаний ему преподавали, и он проявлял к этому заметный интерес. Пару раз даже выступал на пресс-конференциях — может, и не слишком убедительно, но в 20–25 лет сложно сразу выйти и уверенно держать зал.
]
Он хотел управлять и руководить, хотел быть в политике. Но что именно делать с Казахстаном? Какую линию вести? Здесь у него не было чёткого представления. И всё же желание было — сильное, настойчивое. Футбол, политика, военное дело, спецслужбы — это был его круг интересов. И, к сожалению, рядом всегда шла наркомания.
А как же семья? Он был женат.
— Я с семьёй Боранбаевых не знаком совершенно, но по его отзывам всё было по любви.
Конечно, сначала он хотел жениться по расчёту — в голове были фантазии о браке с арабской принцессой или дочерью какого-нибудь президента. Но в отношениях с Алимой у него, как я знаю твёрдо, были настоящие чувства.
Пышная свадьба прошла 31 августа 2013 года в Алматы. Его супругой стала дочь олигарха Кайрата Боранбаева Алима. Свадьба прошла в отеле Royal Tulip, собрала как политическую элиту, так и звёзд шоу-бизнеса: выступили «А’Студио», Лев Лещенко, Лолита Милявская, Вахтанг Кикабидзе, Ёлка, Мустафа Сандал, Геннадий Хазанов, Нонна Гришаева, Александр Ревва, а в зале для молодёжи — Бейонсе и Канье Уэст; ведущим был Максим Галкин.
Кроме дочери, у Айсултана был и внебрачный сын, который находится на воспитании у Дариги. Если к Алиме он относился как к законной супруге, то этого мальчика любил по-особому: постоянно думал о нём, переживал, как и что для него сделать. Для него это тоже была трагедия — одна семья, и ещё ребёнок, рождённый по молодости. Неординарная судьба, тут ничего не поделаешь.
Я никогда не вмешивался в семейные дела — ни семьи президента, ни семьи Рахата. Даже Айсултана, повторяю, старался гнать от себя, насколько сил хватало. Выгнать из дома, конечно, невозможно — всё-таки ребёнок. Но лезть в чужие отношения для меня всегда было крайне неприятно. Тем не менее Айсултаном я занимался, волей-неволей пришлось.
Он мне очень нравился как человек — интересный, боевитый, всегда стремился «махнуть шашкой» и чего-то добиться, хотя зачастую сам не знал, чего именно. Это метание было следствием всей той семейной трагедии.
И главное — мне его никогда не было жалко. Он был твёрдым, настойчивым, словно камень с характером. Говорят, наркоманы безвольные. Абсолютно нет. Он был очень волевым, крепким, на адреналине, настоящим бойцом. В нём были по-настоящему хорошие мужские качества.