В Алматы вынесли приговор по громкому делу об убийстве в июне 2012 года таможенника Медета Жамашева. Заказчика, Талгата Махатова, приговорили к 20 годам лишения свободы. Исполнителей Айбека Утепова и Ержана Касымбаева — к 14 и 15 годам. Посредникам, братьям Кемебаевым, дали по 13 лет каждому. Какие доводы обвинения и защиты принял суд, рассказывает наш сайт.
Отбывать наказание осуждённые будут в колонии общего режима. В целом они должны выплатить потерпевший стороне моральный ущерб в размере 10 млн тенге. У осуждённых есть 15 рабочих дней для обжалования приговора специализированного межрайонного суда по уголовным делам города Алматы в апелляционной инстанции.
В суде подтвердилась версия обвинения, что Медета Жамашева убили как опасного свидетеля другого преступления. Следы этого преступления ведут к знаменитому «Хоргосскому делу № 1», которое в 2012 году расследовали кураторы Махатова из финпола.
Журналисты наш сайт рассказывают, как прошли прения сторон, поскольку именно тогда были расставлены все точки над i в скандальном деле.
Атмосфера в заде суда
Для многих участников процесса оглашение приговора 29 августа стало сюрпризом. Предполагалось, что судья Бакирбаев зачитает приговор значительно позже, как это обычно практикуется при завершении разбирательств по сложным делам. А дело Махатова, безусловно, относится к категории сложных. Как правило, с момента окончания прений сторон и выступлений подсудимых с последним словом до оглашения проходят минимум четверо рабочих суток. В случае с делом Махатова, бывшем агенте финпола по прозвищу Саныч, разрыв в ожидании составил сутки.
Саныч слушал приговор в онлайн-режиме из следственного изолятора ДКНБ. Видимо, он не хотел встретиться в зале суда со своими оппонентами — осуждёнными в 2014 году по «Хоргосскому делу» бывшими комитетчиками, таможенниками и брокерами. Они специально пришли, чтобы узнать вердикт по делу человека, стараниями которого они угодили в тюрьму на долгие годы.
Все адвокаты подсудимых тоже участвовали в финальном дне в онлайн-режиме. Четверо их подзащитных находились в клетке зала суда. В отличие от Саныча, который улыбался и бодрился на экране монитора, они не проявляли эмоций. Подсудимый Утепов и мама Махатова просили журналистов не снимать их лица.
Гособвинитель Ерлан Куланбаев держался отстранённо и не принимал поздравлений с победой в нелёгком судебном процессе. А ведь суд прислушался к нему и назначил подсудимым те сроки наказания, что он просил на прениях. Единственный нюанс в том, что прокурор не нашёл смягчающих вину Махатова обстоятельств, в то время как суд нашёл — это наличие малолетних детей. Отягчающим вину обстоятельством была названа «особо активная роль при совершении особо тяжкого преступления».
Что касается других четверых подсудимых, то позиция гособвинения была иной. Отягчающих вину обстоятельств не нашли, а смягчающим фактором сочли наличие малолетних детей, чистосердечное раскаяние и извинения перед родственниками убитого таможенника.
Интересно, что адвокаты Махатова просили суд полностью оправдать своего подзащитного за недоказанностью вины, в то время как адвокаты братьев Кемебаевых, Утепова и Касымбаева просили суд быть беспристрастным и снисходительным при определении меры наказания.
«Караванщики» против «Хоргоса»
В конце судебного разбирательства защита Махатова повторно вызвала в суд свидетелей обвинения из числа бывших сотрудников КНБ, чтобы уточнить важные детали. Напомним, в июне комитетчики уже давали показания против Саныча, но тогда он не мог участвовать в судебном заседании по состоянию здоровья. А его адвокаты не знали всех нюансов дела, поэтому необходимо было устранить противоречия.
Комитетчики полагают, что Махатов был заинтересован в смерти своего друга Медета Жамашева, поскольку тот был опасным свидетелем другого, коррупционного преступления. В нём были замешаны кураторы Саныча, да и сам он. Комитетчики говорили, что Махатов был «кассиром» финполовцев, а покойный Медет Жамашев — его доверенным лицом на таможне. Это выяснилось в ходе разработки дела оперативного реагирования КНБ под кодовым названием «Караванщики» в 2011 году.
Деньги с коммерсантов за покровительство финпола собирал конфиденциальный источник КНБ Принбеков по прозвищу Орик. Он передавал их Махатову через Жамашева. Комитетчики зафиксировали два таких транша на общую сумму 200 тыс. долларов. Они планировали вызвать Медета на допрос, но в ночь на 6 июня 2012 года его убили во дворе дома, проломив голову куском арматуры.
В суде Махатов с адвокатами твердили, что комитетовское дело «Караванщики» развалилось ещё в ходе следствия, тогда как финполовское «Хоргосское дело № 1» дошло до суда. Более того, инициаторы «Караванщиков» — полковники КНБ Жакаев, Курманалиев и Абдрахманов — были в 2014 году признаны военным судом виновными в различных коррупционных и уголовных преступлениях и приговорены к 17 годам. Адвокаты просили суд не доверять их свидетельским показаниям, поскольку у них, мол, личная неприязнь к Санычу.
«Уважаемый суд! Вы не найдёте в «Караванщиках» фамилии Махатов, потому что оно проводилось в отношении Баймуханбетова (начальник таможни по городу Алматы — прим. авт.). Вы не найдёте там плана работы комитетчиков, потому что они не согласовывали свои действия с прокуратурой. Вы не найдёте там убедительных доказательств того, что я получил деньги Принбекова через моего друга Медета», — говорил Махатов.
Его оппоненты выдвигали контраргументы на его заявления о невиновности и фабрикации материалов дела КНБ «Караванщики».
«Махатов пытается ввести суд в заблуждение своими домыслами. Он не имеет доступа к материалам нашего дела, но при этом делает какие-то выводы и заявления о якобы незаконности наших действий. Все оперативно-розыскные и специальные мероприятия проводились с санкции Генпрокуратуры. Есть аудиозаписи, где Жамашев, Махатов и Принбеков говорят о деньгах, полученных не то в апреле, не то в мае. Мы специально сделали так, чтобы Принбеков типа потерялся на какое-то время из поля зрения Махатова, и он потом искал его через Жамашева», — сказал сотрудник органов нацбезопасности Асан Кенжегарин.
Защита задала свидетелям Жакаеву, Абдрахманову и Кенжегарину три главных вопроса: брали ли они разрешение в Генпрокуратуре в 2012 году для реализации «Караванщиков», почему не взяли с поличным Саныча при передаче ему 200 тыс. долларов в качестве отката коммерсантам и почему не довели до суда своё секретное дело.
«Что касается дела оперативного документирования «Караванщики», то все наши мероприятия проводились в соответствии с законом РК «Об оперативно-розыскной деятельности». Они были утверждены руководством КНБ, а все специальные оперативно-розыскные мероприятия проводились с санкции органов прокуратуры. Отдельные санкции подписывал первый зам генерального прокурора Иоган Меркель. Все наши материалы были легализованы в соответствии со статьёй 130 УПК и переданы в Генпрокуратуру. Прокуроры должны были возбудить уголовное дело против фигурантов наших «Караванщиков»», — сказал Ирлан Абдрахманов.
Свидетель Жакаев пояснил суду, что Махатов не являлся сотрудником прокуратуры или КНБ, а значит, не знал нормативно-правовые акты, которыми руководствовались в работе правоохранители. Поэтому какой смысл был углубляться в детали актов, да ещё и требовать предъявления доказательств по ним. По словам Жакаева, Генпрокуратура неоднократно проверяла материалы дела «Караванщики» и не находила нарушений в работе комитетчиков.
«Мы не задерживали Махатова и Жамашева при получении взятки в размере 200 тыс. долларов, чтобы не спугнуть их покровителей из финпола. Целью нашей оперативной разработки было изобличение коррумпированных высокопоставленных руководителей финпола, а не пешек. Если бы мы задержали Махатова и Жамашева, то их кураторы узнали бы о нашей секретной операции и легли бы на дно», — пояснил Талгат Жакаев.
Комитетчики полагали, что их секретная операция сорвалась из-за того, что кто-то из прокурорских работников проговорился о ней финполовцам. Узнав, что они находится «под колпаком» КНБ, финполовцы пошли на опережение и первыми задержали разработчиков «Караванщиков» под предлогом того, что те разгласили госсекреты. Оставалось выяснить, кто слил важную информацию.
«Адай Аким (один из руководителей следственной бригады Генпрокуратуры — прим. авт.) рассказал мне о «Караванщиках», когда я находился в следственном изоляторе СИ-18», — в сердцах в суде воскликнул Махатов.
Позже Саныч будет объяснять, что якобы имел в виду другого следователя — Акима Ашурбекова. Но комитетчики уже сделали для себя выводы и сложили паззл.
Осечка нисколько не остановила Махатова. Вместе с адвокатами он высказывал претензии по поводу легализации деятельности конфиденциального источника КНБ Принбекова по прозвищу Орик. Саныч считал, что Орик занимался провокацией, обманным путём давая взятки Жамашеву, и вся его деятельность была несанкционированной. Комитетчики доказывали обратное.
«В отношении Принбекова было вынесено постановление об имитации преступной деятельности на основании нормативно-правовых актов. Само внедрение является общей частью оперативного мероприятия, на что санкции прокуратуры не требуется. Махатов интересуется, были ли подписаны акты вручения видео- и аудиоаппаратуры Принбекову для проведения скрытой съёмки. Так вот, нет такой процедуры — это финполовцы придумали её. Мы снабдили Принбекова скрытой камерой наблюдения для записи разговоров с Махатовым и фиксации получения взятки в 200 тыс. долларов в два транша», — сказал Абдрахманов.
Махатов гнул свою линию, утверждая, что дело «Караванщики» было незаконным и сфабрикованным, поскольку его разработчики не получили добро прокуроров. Он постоянно ссылался на ответ Генпрокуратуры на свой запрос, где говорилось, что они не давали санкции на проведение оперативно-розыскных, специальных и следственных мероприятий. Но при этом не показывал этот документ и провоцировал свидетеля на конфликт.
В какой-то момент между ним и Абдрахмановым возникла серьёзная словесная перепалка. Прокурор сделал Махатову замечание и потребовал уважительно относится к участникам процесса. Но Саныч проигнорировал его замечание. Судья Бакирбаев сказал, что не может принять административные меры в отношении главного подсудимого, разве что удалить из зала суда.
Остапа понесло
Как следует из материалов уголовного дела, в день убийства Жамашева Махатов вместе с ним играл в футбол на частном стадионе. Он в перерыве между матчами разговаривал по сотовому телефону с неизвестными и уезжал куда-то, а потом вернулся. Саныч решил опровергнуть этот факт, вызвав в суд семерых свидетелей из числа приятелей и знакомых. Они дали показания в онлайн-режиме. Все как один отмечали замечательные личные качества Махатова, его дружбу с Жамашевым и щедрость, которая выражалась в том, что он полностью оплачивал игры на футбольном стадионе и обеды обеих команд.
Свидетели показали, что Саныч не покидал пределов стадиона и никому не звонил во время игры. Выехать на машине он тоже не мог, так как находился под охраной спецназа финпола после того, как стал жертвой покушения неизвестных в августе 2011 года.
Махатов обвинил своего бывшего телохранителя и водителя Дмитрия Сеитова в даче ложных показаний в суде. Напомним, Сеитов рассказал, что его шеф встречался и созванивался с братьями Кемебаевыми, Утеповым и Касымбаевым, чтобы решить проблему с Жамашевым. Одна из таких встреч прошла на АЗС. После убийства Медета компания уехала отдыхать в Эмираты.
Махатов категорически отрицал эти факты. Он утверждал, что не имел общих дел с подсудимыми и точно не отдыхал с ними в ОАЭ. Вдова его второго водителя дала показания, что её муж был напарником Сеитова и часто подменял его, так как Дмитрий ухаживал за больным отцом. По словам женщины, её супруг ни разу не говорил ей, что его шеф встречается с какими-то подозрительными людьми. О Махатове она отзывалась хорошо.
После допроса свидетелей защиты настал черёд прений сторон. Прокурор Куланбаев быстро зачитал обвинительный акт, отметив роли подсудимых в особо тяжком преступлении. Он счёл их вину доказанной в полном объёме в ходе судебного следствия и попросил суд назначить раскаявшимся исполнителям и посредникам минимальное наказание, предусмотренное статьёй 99 УК РК «Убийство по найму группой лиц по предварительному сговору с целью сокрытия иного преступления». Махатова он просил приговорить к 20 годам лишения свободы.
Подсудимые Утепов и Касымбаев отказались отвечать на вопросы Махатова и в своём последнем слове попросили суд учесть их чистосердечное признание и сотрудничество со следствием. Напомним, это они в 2022 году написали явку с повинной и указали на Махатова как на заказчика убийства таможенника Жамашева. Выступление братьев Кемебаевых было ещё короче. Они также раскаялись и просили суд о снисхождении при назначении наказания.
Последнее слово Махатова растянулось на два часа. Саныч в очередной раз блеснул красноречием и глубокими познаниями в сфере общественно-политической жизни страны. Но свою вступительную речь он начал весьма оригинально.
«Уважаемый суд! Какое бы решение вы бы ни приняли — а вы меня не оправдаете, это дураку ясно, я в облаках не витаю, — оно будет несправедливым. У меня не было мотива убивать своего друга, я не брал у него никаких денег, я не создавал никакую банду, никого не финансировал, никакого факта мошенничества не было. Если бы я чувствовал свою вину, то мог бы собрать деньги и тихо уехать за границу. Я мог бы собрать минимум 300 млн долларов, а может, 500 млн, и уйти, но я не сделал это. После Январских событий я был дома… Я не враг народа, не враг суда, прокуратуры и КНБ, включая тех ребят, кто шёл по «Хоргосскому делу». Я хочу, чтобы вы, уважаемый суд, обратили внимание на то, что я сказал, и вынесли справедливое решение», — заявил Махатов.
Он раскритиковал гособвинителя Куланбаева:
«Гособвинитель не понял, что он зачитал. Я считаю, что у него низкий уровень знаний, что он является куклой в руках Асылова… Но у меня нет к тебе обиды, Ерлан. Дай бог, будешь генералом!»
Саныч скромно отметил свою роль в знаменитом «Хоргосском деле № 1»:
«Я провёл агентурную работу на территории КНР по выявлению каналов контрабандных грузов, которые шли в нашу страну и далее транзитом в Россию и Европу. Эта крупномасштабная операция была проведена мной по поручению главы государства — на тот момент Нурсултана Назарбаева… ОПГ действовала с помощью бывших председателей КНБ Шабдарбаева и Шаяхметова и других лиц — к примеру, председателя таможенного комитета Карбузова. В преступной схеме непосредственно был замешан Артыкбаев — начальник департамента таможенного контроля по Алматинской области».
По существу дела, то есть убийству своего друга Медета, Саныч практически ничего не говорил. Единственное, засомневался, что следователи в 2017 году могли найти на кончике орудия убийства — обрезке арматуры — кожный лоскут с головы Жамашева.
«Арматура пять лет пролежала в водосточной трубе. На неё всё могло повлиять — снег, вода, насекомые, солнце. Тогда каким образом следователи смогли извлечь из неё ДНК покойного? Я считаю, что была фальсификация доказательств по делу. Я хочу, чтобы уважаемый суд критически отнёсся к показаниям Утепова, Касымбаева и Ернара Кемебаева, потому что они несколько раз меняли их. На них оказывали колоссальное давление — их били, пытали, угрожали посадить в камеру с нерукопожатными подследственными. Ну вы понимаете, о ком я говорю», — сказал Махатов.
Подсудимый постоянно отвлекался от сути дела, перескакивая от одной темы к другой, но судья и гособвинитель не делали ему замечаний. Все в зале с интересом слушали его. В конце выступления Саныч заявил:
«Клянусь, за Назарбаева я жизнь прямо сейчас отдам, если нужно будет! И за Токаева тоже. А если хотите спросить, за Кожамжарова или Дуйсенова, то можете не спрашивать. Однозначно тоже отдам, и за свою Родину!»