Содержание:
Президент Токаев создавал Конституционный суд как мост между государством и гражданами — институт, который должен был стать последней надеждой для тех, кто не нашел справедливости в обычных судах. Однако, как утверждает главный консультант Конституционного суда Асель Бекенова, которая знает систему изнутри, КС превратился в неприступную крепость. Ежемесячно КС получает сотни обращений граждан, но большинство из них возвращаются уже на стадии первичного рассмотрения. Она считает, что орган, призванный защищать конституционные права, фактически закрыл двери перед теми, кому должен помочь. Подробности — в материале наш сайт.
«Формальные отказы на большинство обращений»
Асель Бекенова ранее работала в Конституционном совете в отделе международного сотрудничества, где занималась взаимодействием с конституционными судами Азии. В той системе граждане не имели права напрямую обращаться в орган конституционного контроля — это можно было делать только через судебные инстанции, да и то в исключительных случаях.
Понимая эту проблему, Токаев в 2023 году упразднил Конституционный совет и создал вместо него Конституционный суд с расширенными полномочиями. Новый орган должен был стать мостом между государством и гражданами — последней инстанцией для тех, кто не нашёл справедливости в обычных судах.
К моменту этих реформ Бекенова училась в докторантуре «Назарбаев университета». После защиты диссертации она вернулась на работу уже в обновлённую систему — в Конституционный суд, где её определили в отдел первичного рассмотрения обращений граждан.
Именно там она и столкнулась с парадоксом: орган, созданный для приближения конституционного правосудия к людям, на практике превратился в неприступную крепость. Большинство обращений граждан отклоняются уже на первой стадии рассмотрения формальными отказами.
«Все ответы шаблонные. Они основываются на статьях 44–45 конституционного закона о Конституционном суде», рассказывает Бекенова.
Специалист объясняет механизм работы: граждане обращаются с жалобами на нарушение их конституционных прав, но сотрудники отдела первичного рассмотрения формально проверяют только соответствие обращения техническим требованиям. Если что-то не соответствует форме, обращение возвращают заявителю. Если нет нужной справки — возврат. Если юридически неграмотно изложена суть — снова возврат.
Новые идеи и разногласия с руководством
Бекенова предложила собственное решение для этой проблемы — создать ИИ-технологию, которая помогала бы гражданам правильно оформлять обращения.
«Я хотела, чтобы искусственный интеллект помогал людям писать и распознавать эти точки, их желания, „хотелки“, как говорится, и в таком формате юридическом, который бы соответствовал нашим требованиям».
Всю организацию она готова была взять на себя. Но руководство инициативу отвергло. Заведующая отделом Салтанат Нуримбетова, по словам Бекеновой, объяснила отказ весьма откровенно:
«Она сказала: если мы введём это, будет очень большой поток обращений граждан. Соответственно, если будет это передаваться на предварительное изучение судьям, а у нас судей, как мы знаем, 11 человек, они не будут успевать. Мол, будут перегружены этими обращениями, а сейчас у них такой нагрузки нет».
Асель Бекенова поделилась своими наблюдениями.
«В предварительное изучение в один месяц входит, может быть, два-три обращения. Это же очень мало. А вы посмотрите, сколько проблем у граждан по всему Казахстану».
Из сотен ежемесячных обращений до 11 судей доходят только несколько.
Бекенова пришла в Конституционный суд с серьёзным багажом знаний и опыта. Магистратура в Лондоне, докторская диссертация в «Назарбаев университета» под руководством зарубежных профессоров, свободное владение английским языком, на котором она даже преподаёт, — всё это давало основания надеяться на возможность внедрения современных подходов в работе высшего органа конституционного контроля.
«Но руководство Конституционного суда не стремится к новшествам. У КС сейчас антологическая такая позиция, когда „я есть и всё“, меня принимайте таким, какой я есть, я легитимизирован как государственный орган, и меня должны воспринимать, легитимизировать и признавать граждане».
Обращение к президенту
Не найдя понимания у непосредственного начальства, Асль Бекенова решилась на кардинальный шаг — обратилась с письмом к президенту Токаеву. В обращении она изложила не только проблемы с возвратом обращений граждан, но и другие нарушения, которые наблюдала изнутри системы.
К примеру, нежелание руководства встречаться с гражданами лично. По словам Бекеновой, люди, получив формальный отказ, пытаются попасть на приём к председателю суда или руководителю аппарата, но получают ещё один отказ.
«Они пишут, что приём граждан председателем Конституционного суда не предусмотрен», цитирует стандартный ответ Бекенова.
При этом в должностных инструкциях руководителей прописана обязанность проводить личные приёмы граждан. Но на практике это происходит крайне редко.
Другая проблема — лоббирование интересов внутри Конституционного суда. Наша собеседница привела в пример случай с одним адвокатом, чья дочь работает в аналитическом отделе суда. Асель Бекенова утверждает, что он систематически подаёт обращения, используя статью закона, которая обязывает КС принять его обращение. То есть, по её мнению, он использует внутреннюю информацию при составлении обращений. Бекенова считает такую ситуацию недопустимой, особенно учитывая специфику дел, которыми занимается адвокат. Речь идёт не об административных или гражданских спорах, а об уголовных делах, где ставки крайне высоки.
«Это вообще недопустимо, чтобы вот так вот дочь сидела в аналитиках и обращался отец, извините, по уголовным делам. Это не административные, не гражданские дела. Уголовные дела — они серьёзные. Люди там готовы отдать миллионы. Некоторые даже квартиры отдают».
По её мнению, это подрывает доверие к институту, который должен быть примером законности и объективности.
«Они как небожители»
Попытка Бекеновой достучаться до президента обернулась для неё проблемами. Информация об обращении тут же стала известна в Конституционном суде, что, по её мнению, может указывать на существование каналов утечки информации на самом высоком уровне.
«На работе сразу об этом узнали. В АП моё обращение было отписано Алме Мукановой, бывшей вице-министру юстиции. В своё время её пригласили к нам заведовать предварительной экспертизой обращения граждан. Неудивительно, почему о содержании моего обращения сразу же узнало моё руководство», рассказывает Бекенова.
После этого давление на неё на работе усилилось.
«Мне начали устраивать гонения, она (Нуримбетова — прим. авт.) не напрямую начала это делать, а косвенно стала меня доставать через оценку государственного служащего, что повлияло на мою зарплату».
При этом председатель Конституционного суда Эльвира Азимова не пыталась уладить конфликт лично.
«Я с Азимовой не встречалась. Она как небожитель. Я же говорю, они не могут опуститься до уровня граждан. Президент для чего говорит о слышащем государстве? Чтобы государственные органы были ближе гражданам. А такого конструктивного подхода нет. Конституционный суд — не слышащий орган даже при наличии фронт-офиса и центра приёма граждан», с горечью констатирует Бекенова.
Она также отмечает, что вместе с Азимовой в Конституционный суд пришла и её команда, которая работала с ней, когда она занимала позицию уполномоченного по правам человека.
Результатом неоднократных обращений Асель Бекеновой стала проверка Агентства по делам государственной службы, которая нарушений в Конституционном суде не выявила. Женщина считает проверки агентства формальными, а ответы — отписками.
Примечательно, что спустя время после нашей беседы с Асель Бекеновой президент в своём послании 8 сентября чётко дал понять, что видит обязательным активное внедрение искусственного интеллекта в работу госорганов. Также после её выступлений в СМИ руководство КС всё же дало ей зелёный свет на разработку системы ИИ для граждан.
«В послании президент как раз-таки говорит о важности ИИ. Получается, что сейчас мои идеи соответствуют тренду. Мы разработали концепцию внедрения ИИ. Сейчас мой проект отправили на согласование. Будет два модуля — Конституционный помощник и Судебный помощник. Это очень кропотливая работа, которая требует девятимесячного пилота».
«Давали только отписки»
Интересно, что некоторые граждане, которые ранее безуспешно обращались к Азимовой в центр УПЧ, теперь получают такие же отписки уже в новом качестве — от Конституционного суда.
Один из таких — Ризабек Жумагалиев из ВКО. В 2016 году его осудили по статье «Клевета». Тогда это ещё считалось уголовным преступлением (сейчас эта статья в Административном кодексе). Мужчина получил год ограничения свободы. Однако по сей день пытается добиться реабилитации.
«Обвинил меня полицейский, который подделал мою подпись в официальном документе. Это признал суд, и это вступило в законную силу. Я обращался в Антикор, к уполномоченному по правам человека, в Генпрокуратуру. В Конституционный суд я обращался три раза. И мне отказывали. Давали отписки. Азимова раньше была уполномоченным по правам человека. Я обращался к ней тогда не один раз. Мне даже назначали приём у неё. Но когда я приехал, её не было. Теперь все её сотрудники переместились в Конституционный суд»,рассказывает Ризабек Жумагалиев.
Каждый раз, чтобы сделать очередное обращение, мужчина приезжает в Астану.
«Я постоянно приезжаю. Для меня важно. Я был незаконно осуждён. Никаких оснований меня судить не было! Мы же в правовом государстве живём! Но всё бесполезно».
А Эльвира Азимова не стремится общаться и с журналистами. Официальные пресс-конференции она не созывает, а в поймать её в кулуарах после назначения главой Конституционного суда пока не удавалось.
Что говорят обо всём этом в Конституционном суде?
Редакция наш сайт обратилась в Конституционный суд с официальным запросом. Там молчали очень долго. Вместо положенных пяти дней ответ на запрос нам пришёл только спустя две недели. Там рассказали, что за два года и восемь месяцев работы в КС поступило больше 11 тысяч обращений. Ежемесячно поступает сотни обращений. А принимается к рассмотрению только 5 %.
«Из 11 025 обратившихся гражданам возвращены 95 % в связи с явным несоответствием установленным требованиям. Признак явности означает, что несоответствие закону настолько очевидно, что не требует проверки. Вместе с тем, в ответах гражданам излагаются разъяснения по действующему законодательству в отношении других возможных способов защиты», объясняют в Конституционном суде.
Там поясняют, что 72 % возвращённых обращений содержали вопросы, не входящие в компетенцию суда (требования об отмене судебных актов, предложения по изменению НПА, жалобы на действия должностных лиц и судей, просьбы о разъяснении норм права, содействии в пересмотре зарплат и пенсий, получении жилья, жалобы на неисполнение судебных решений и действия нотариусов), а 23 % не соответствовали установленным статьями 44 и 45 Конституционного закона требованиям по форме и содержанию (истёк срок давности свыше года, отсутствовали нормы НПА для проверки, обращались ненадлежащие субъекты или не были представлены документы, подтверждающие полномочия представителей).
Также в ответе напомнили, что из 11 судей действующими являются 10 (так как Ерлана Сарсембаева назначили министром юстиции). За два года и восемь месяцев работы до этих 10 судей из более 11 тысяч дошло лишь 375 обращений. То есть в среднем каждый месяц они рассматривают по 12 обращений. Конечно, больше двух-трёх, заявленных Асель Бекеновой. Но всё же: много это или мало? При этом зарплаты судей КС засекречены постановлением правительства от 24 июня 2024 года.
В КС подчеркнули, что судьи работают коллегиально и принимают решения с помощью голосования — так им диктует международная практика.
«Судьи за указанный период проверили более пяти тысяч норм действующего законодательства».
В КС утверждают, что вплоть до 3 сентября 2025 года Асель Бекенова не высказывала предложений по использованию ИИ. Но речь идёт именно об официально оформленном предложении. Оно появилось 2 сентября, как утверждают в КС, «без приложения необходимых материалов». 4 сентября она направила концепцию через систему eOtinish «без демо-версии программы».
«Полученные материалы направлены на рассмотрение заинтересованным государственным органам и организациям для обеспечения ими всестороннего изучения. Кроме того, несмотря на озвученную ею информацию о безвозмездном характере данной программы в полученных материалах, наоборот, указана стоимость работ по её внедрению, включая представительские затраты в размере более 500 млн тенге (без учёта расходов за работы по её сопровождению). Также в представленных материалах отсутствует информация о цифровой платформе, на базе которой предлагается её запустить, и о мерах по защите персональных данных граждан».
Но очевидно, что разработка подобной системы вряд ли будет бесплатной, если Асель Бекеновой придётся привлекать для этого специалистов в сфере IT.
Также в КС пишут, что «ранее Асель Бекенова выражала несогласие с оценкой её деятельности как административного государственного служащего».
«Однако эта процедура проводится в соответствии с законом о государственной службе ежеквартально в целях определения эффективности и качества работы государственных служащих. Жалобы сотрудника были предметом специально созданных комиссий, а также уполномоченного органа по делам государственной службы, которые подтвердили обоснованность оценки его деятельности».
Говоря о личных приёмах в КС отметили, что таковой у председателя не предусмотрен законом. При этом приёмы проводят сотрудники аппарата — «по 17–20 приёмов ежемесячно». За два года и восемь месяцев на личный приём удалось попасть 505 казахстанцам.
«Личные приёмы проводятся каждый рабочий день, в том числе с участием руководства аппарата, включая заведующего отдела. Если гражданин изъявит желание получить подробную консультацию у юридического консультанта или адвоката относительно других способов защиты своих прав, сотрудники аппарата проинформируют соответствующую палату или коллегию в Астане в рамках заключенных с ними меморандумов о сотрудничестве по оказанию юридической консультации».
Отдельный блок ответов посвятили адвокату, чья дочь, по словам Асель Бекеновой, работает в КС. Там подтвердили эту информацию. Однако, как нас заверили, эта родственная связь не создаёт конфликта интересов.
«О факте своего родства с адвокатом, который обращался в Конституционный суд, сотрудник уведомила руководство аппарата при поступлении от него первого обращения, и были приняты меры по недопущению конфликта интересов — сотрудник не рассматривал и не участвовал в рассмотрении обращения адвоката. В Конституционный суд от этого адвоката поступило 10 обращений. И только одно из них стало предметом конституционного производства, остальные были возвращены в связи с несоответствием установленным условиям допустимости и одно отозвано самим адвокатом».
Отвечая на вопрос о возможном перемещении команды Эльвиры Азимовой в КС из центра УПЧ, нам ответили, что госслужащих аппарата назначают в строгом соответствии с законом, который, кстати допускает приход на должность без конкурса.
«В 2023 году в аппарат Конституционного суда 84 % от численности общего штата было переназначены на должности из числа сотрудников бывшего Конституционного совета».
Однако точной цифры, сколько людей пришло в КС из коллектива Азимовой, нам так и не назвали.
За два года и восемь месяцев работы Конституционный суд рассмотрел сотни обращений и проверил тысячи норм норм законодательства — объём работы впечатляет. Однако статистика возвращённых обращений заставляет задуматься о доступности системы для обычных людей. Ведь создание того самого «моста между государством и гражданами» требует не только безупречного соблюдения юридических процедур, но и понятной коммуникации с теми, кто нуждается в защите своих прав и хочет быть услышанным.