В последние годы Турция демонстрирует беспрецедентную активность на постсоветском пространстве, пытаясь конструировать новый геополитический нарратив — не через экономические союзы или гуманитарные миссии, а через тонкую и настойчивую идеологическую экспансию. Центром этого проекта стала Организация тюркских государств, которую Анкара подает как союз братских наций, но которая все чаще напоминает инструмент политического и культурного подчинения.
"В последние три-четыре года Турция достаточно активно продвигает свою внешнеполитическую повестку в рамках Организации тюркских государств. По сути, речь идет о построении вокруг Анкары центров идеологического, экономического и военного влияния. Турция стремится позиционировать себя как стержень тюркского мира, и эта стратегия становится все более очевидной. Одним из ярких примеров служит так называемая "Байрактар-дипломатия". Турция активно продвигает свои беспилотники в страны Центральной Азии, не столько из соображений безопасности, сколько ради расширения рынков сбыта. Это, безусловно, элемент мягкой силы, направленный на завоевание геополитического пространства", — отмечает эксперт политолог Игорь Шестаков.
По его словам, Турция действует активно и даже агрессивно, выстраивая мягкую силу через образование, культуру. Пример, идея внедрения единого тюркского алфавита, инициированная еще в 1990-х турецкими политиками, сейчас выходит на финишную прямую.
"По сути, Эрдоган определяет, каким должен быть алфавит, и это решение стремятся внедрить без должной дискуссии на национальном уровне. Возражения звучат разве что в социальных сетях — специалисты указывают, что кыргызский язык имеет более древние корни, но официальных оппонентов этой инициативе практически нет", — говорит Шестаков.
Недавний визит спикера турецкого парламента Нумана Куртулмуша в Бишкек показал амбиции Анкары в полный рост. Заявление о "300 миллионах турков" как населении будущего "Великого Турана" прозвучало на фоне демонстративных похвал Кыргызско-Турецкому университету "Манас" и передаче учебных заведений SAPAT в ведение турецкого фонда "Маариф". Вместе с тем специалисты отмечают постоянно снижающийся уровень образования в этих структурах. Похоже, это не столько образовательное сотрудничество, сколько планомерное формирование слоя лояльных Анкаре элит в Кыргызстане.
Интересно, что ни в одном из этих проектов не идет речи о прямых инвестициях, создании рабочих мест или трансфере технологий.
"Очевидно, Турция усиливает свое влияние и борется за региональное лидерство. При этом по финансовым возможностям Анкара значительно уступает Китаю и России, но при этом демонстрирует весьма эффективную работу в идеологической сфере", — подчеркивает Шестаков.
И цифры подтверждают это. По итогам 2024 года товарооборот между странами составил менее $1,7 млрд, а экспорт кыргызской продукции упал на 39% до $169 млн. Без учета реэкспорта турецких товаров в Россию реальная торговля ограничивается $467 млн.
На фоне этого Турция, по сути, предлагает "золотой век" — но, как точно выразился Шестаков, "по сценарию Турции, как в том сериале, а мы — всего лишь зрители".
"Недаром ОТГ, в отличие от ЕАЭС, базирующегося на экономике, с самого начала строится на идеологической основе. Достаточно быстро и реактивно были созданы советы по образованию, культуре, аналитические структуры, в которых прорабатываются модели доминирования тюркского мира под турецкими флагами. Но здесь возникает принципиальный вопрос: насколько вся эта риторика и действия действительно отвечают национальным интересам стран Центральной Азии — Кыргызстана, Казахстана, Узбекистана?", — говорит эксперт.
Похоже этим вопросом задается не только эксперт. И возможно ответ на него кроется в поддержке Кыргызстана, Узбекистана и Казахстана Резолюции ООН, признающим незаконной независимость турок Северного Кипра. В ходе саммита "ЕС — Центральная Азия" в Самарканде Кыргызстан, Узбекистан и Казахстан договорились об открытии посольств в Республике Кипр. Этот дипломатический шаг может быть расценен как демонстративное дистанцирование от турецкой позиции — и тревожный сигнал о нарастающих разногласиях внутри ОТГ. Таким образом стремление Анкары к гегемонии явно наталкивается на первые признаки отторжения.
Усложняет ситуацию и то, что деятельность Организации противоречит принципам ОДКБ. Есть факты того, что Турция при поддержке Великобритании активно пытается вытеснить из Центрально-Азиатского и Южно-Кавказского регионов Россию и ее интеграционные инициативы, в том числе по обеспечению безопасности.
При этом участие в ОТГ, как и партнерство с Турцией объективно не приносит никаких выгод Кыргызстану. Напротив, оно препятствует интеграции республики в рамках Большой Евразии, лишает ее самостоятельности во внешнеполитических делах.
Существование ОТГ выгодно только Турции, которая сталкивается с внутренними проблемами. Внешний долг страны на начало 2025 года достиг $525 млрд, инфляция — более 42%, а кредиты имеют более половины населения. Граждане вынуждены экономить на базовых потребностях, включая питание и медикаменты. В условиях плачевного экономического положения Анкара, по сути, ищет опору за счет стран Центральной Азии — не для их подъема, а для собственного выживания.
"Турция не располагает инвестиционным потенциалом, который мог бы существенно повлиять на социально-экономическое развитие региона, в том числе Кыргызстана. Поэтому, несмотря на декларации о братстве, миграционные потоки по-прежнему направлены в Россию и страны Евразийского союза — туда, где есть реальная возможность заработать, вести бизнес, строить жизнь", — считает эксперт.
Все говорит о том, что сегодня Турция предлагает Кыргызстану не союз, а роль ведомого — и, если политическая элита не отреагирует вовремя, народу придется расплачиваться за чужие амбиции. Потому что настоящая цена идеологического братства, как показывает история, всегда оплачивается свободой.