Александр Меркуль, Мария Кочнева, Алишер Султанбеков — это лишь несколько случаев, когда талантливых людей в Казахстане привлекают к ответственности именно за их творчество. О том, как жить в новой реальности, когда творческий взлёт может завершиться жёсткой посадкой за решётку, казахстанские артисты рассказали наш сайт.
Наказаны за смелость
В течение последнего года казахстанцы всё чаще наблюдают, как творческие люди вдруг оказываются в поле зрения правоохранительных органов. Стендап-комиков, хореографов и так далее не только пытаются «воспитывать», заставляя писать объяснительные, но и помещают под арест. Причём наказание они получают за смелые творческие идеи, за то, что посмели мыслить нетривиально и креативно.
Открытых репрессий и уголовных статей за не так сказанное слово в Казахстане, конечно же, нет. Юридически вроде и придраться не к чему. Вот нашумевшее дело известного стендап-комика Александра Меркуля, например. Он выступает не первый год и известен жёсткой сатирой и шутками на грани фола. В рамках выступлений он использует нецензурную лексику, делает это изящно и умно, как говорят сейчас — «вкусно».
И вдруг Александр Меркуль получает 10 суток ареста за мат в общественном месте.
Нет, он не выругал прохожего, водителя в пробке или кондуктора в автобусе. Он никого не оскорблял и вообще делал то, что и всегда — шутил.
Причём суть претензии к артисту была даже не в том, что он использовал мат на концерте, а в том, что он отрывок концерта опубликовал в соцсетях. И не запикал нецензурные слова. Казалось бы: предупреждение, требование заглушить в видео все маты, максимум — штраф. Пожурили и забыли.
Но нет, артиста тащат за решётку. И Александр Меркуль такой не первый. Примерно в то же время 10 суток ареста получила Мария Кочнева за рэп-фристайл с нецензурным панчем на казахском языке. Наказание она получила по статье «Мелкое хулиганство» (ч. 1 ст. 434 КоАП РК). А в мае по той же статье арестовали на 15 суток стендап-комика Нурасхана Баскожаева, который выражался нецензурно во время выступления.
На весь Казахстан прогремел алматинский хореограф Алишер Султанбеков. Он — профессиональный танцор и наставник в стиле high hills. Это танцы на высоких каблуках. Также Алишер известен достаточно смелыми выступлениями в женской одежде. Мастерство, пластика, эстетика без пошлости — именно этим знаменит артист по всему Казахстану и за его пределами.
Но за танец в юрте и в женском казахском камзоле хореографу теперь грозит немалый срок. Алишера Султанбекова с подачи некоторых особо ранимых депутатов обвиняют в разжигании межнациональной розни. Из своих социальных сетей хореограф видео с танцем в юрте удалил. Сам появляется в Сети редко, о расследовании дела известно очень мало.
Немного пролить свет на расследование помогла адвокат Жанна Уразбахова, которая защищает Алишера.
«Сейчас по делу назначили экспертизы, ждём результаты. Мы подали жалобы на незаконное расследование, поскольку действительно досудебное расследование ведут незаконно», рассказала она.
А тем временем проклятие танцевального уята распространяется, как какой-то вирус, поражающий мозг. В начале августа под прицелом блюстителей морали оказался ещё один хореограф по имени Аман, на этот раз — из Павлодара. Преподаватель танцев, видите ли, посмел танцевать в туфлях на «шпильке» и в облегающей одежде.
К молодому человеку пришли полицейские и потребовали написать объяснительную. Рассказали, что на танцора написал заявление «один из местных жителей», который заподозрил некую «пропаганду» ЛГБТ.
В итоге танцору пришлось отвечать полицейским ещё и на вопросы о сексуальной ориентации.
Видимо, стражи порядка не в курсе, что существует Конституция Казахстана, в которой закреплено право на тайну частной жизни (ст. 18), запрещена любая дискриминация (ст. 14), гарантирована свобода слова и свобода творчества (ст. 20).
Хотя правовая безграмотность отдельных правоохранителей и блюстителей морали и традиций всё чаще даёт нам представление о бесконечности.
Как жить теперь?
Аресты и уголовное преследование творческих личностей встряхнули всю артистическую среду Казахстана. Стендап-комик Мирас Алаш, лично знакомый с Александром Меркулем, поддерживал коллегу по цеху, передавал ему продукты и встречал, когда он вышел на свободу.
«Аресты лидеров стендап-движения — это не просто частные случаи, а мощный сигнал для всех нас — творческих людей. Этот сигнал нельзя игнорировать. Его нужно правильно истолковать, чтобы избежать дальнейших репрессий, но при этом не утратить наш голос», считает Мирас Алаш.
По его мнению, лишение свободы за слова и творческое самовыражение — это серьёзная угроза для всего культурного сообщества страны.
«Это не просто вызов лично мне или моим коллегам, это индикатор того, в каком состоянии находится общество и какие у него запросы. Реакция государства и пользователей социальных сетей на эти случаи отражает новую политическую реальность и восприятие свободы самовыражения. С одной стороны, мы должны понимать ответственность за наши публичные высказывания, особенно в такой чувствительной среде. Но, с другой стороны, страх перед репрессиями не должен заставить нас полностью замолчать», заявил стендап-комик.
Он признался, что чувствует реальную угрозу, как и другие его коллеги по цеху. Приходится взвешивать риски, продолжая выходить на сцену.
«Однако я убеждён, что отказ от юмора и сатиры — это отказ от возможности менять общество к лучшему, даже если на это требуется время и значительные усилия. Для меня быть стендап-комиком — это не просто профессия, это миссия. И я готов нести эту миссию дальше, несмотря на все трудности и опасности. Я вижу, что такие ситуации вызывают тревогу не только у меня, но и у всей творческой среды. Мы должны продолжать бороться за право говорить о том, что важно. Уверен, что мы сможем найти способы донести наши идеи до людей, сохраняя при этом уважение к законам и общественным нормам», подчеркнул Мирас Алаш.
Его коллега по цеху Аида Асаубаева назвала наказание 10 суток ареста за бранные слова нерациональным и неоправданным.
«Если говорить о стендапе, в нашем словаре иногда проскальзывают нецензурные слова, они снимают напряжение в зале. Кстати, мы всегда спрашиваем, есть ли в зале люди, которые против использования мата. Знаете, ещё ни разу никто не говорил, что против. Конечно, мы должны соблюдать границы. Мы именно это и делаем, когда предупреждаем зрителей об использовании нецензурной лексики. Но арестовывать комика за мат в его выступлении — это, по-моему, слишком», сказала Аида Асаубаева.
По её словам, комики — «лакмусовая бумажка». То, о чём артисты говорят со сцены, задевает определённые струны, отзывается в обществе.
«Самое главное, наши выступления — это выброс накопившегося напряжения в сознании людей. Самоцензура у думающих людей была и будет всегда. Но стендап для меня в первую очередь о том, что болит у тебя, у комика, поэтому мне больше интересно со сцены шутить о своей жизни, не касаясь политики. Если говорить про сообщество стендаперов, то реакция у всех очень разная. Как будет дальше — не знаю. Но такие аресты в целом оказали угнетающее воздействие на нашу творческую свободу, что очень грустно», поделилась Аида.
Она отметила, что юмор — это всегда необходимость, шутить нужно. Иначе можно сойти с ума и погрязнуть в обидах на весь мир.
«Странно осуждать комиков за слова, танцоров за танцы. К большому сожалению, у нас совершают преступления намного страшнее, чем просто проявление себя в творчестве. Сейчас время работать ещё больше и лучше. Да, где-то на свой страх и риск, но всё-таки не бояться высказываться. Стендап всегда был и остаётся борьбой за свободу самовыражения», считает стендап-комик.
Ужесточают точечно
Как отметил директор Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности Евгений Жовтис, проблема свободы самовыражения и творчества появилась не вчера и не в Казахстане. Этот вопрос в разной степени актуален во многих странах и в разные времена, указанная свобода одновременно относится к группе культурных прав и к свободе выражения.
Правозащитник напомнил, как в 2013 году Специальный докладчик ООН в области культурных прав Фарида Шахин представила доклад в Совете ООН по правам человека, членом которого в этом году является Казахстан. Доклад назывался «Право на свободу художественного самовыражения и творчества».
«В докладе она отметила, что лица, принимающие решения, в том числе судьи, должны, когда они прибегают к возможным ограничениям свободы художественного творчества, принимать во внимание его характер, а также право творческих работников отступать от господствующих взглядов. Их право использовать политические, религиозные и экономические символы в качестве противовеса доминирующим силам и выражать собственные убеждения и мировоззрения. К использованию вымысла следует относиться с пониманием и уважением как к важнейшему элементу свободы, безусловно необходимой для творческой деятельности», подчеркнул Евгений Жовтис.
Говоря о повышенном внимании к творческим людям со стороны правоохранительной системы, он обратил внимание на то, что ситуации бывают разные.
«Нецензурная брань запрещена законодательством об административных правонарушениях и влечёт за собой административную ответственность независимо от того, было ли это в общественном месте (что является мелким хулиганством), в выступлении или в сфере семейно-бытовых отношений. И здесь употребление таких слов трудно оправдать свободой творчества, хотя, как известно, целый ряд поэтов и писателей, в том числе знаменитых, пользовались этой лексикой в своих произведениях», сказал правозащитник.
За использование мата как за административное правонарушение, независимо от творческих устремлений писателя или артиста, предусмотрено наказание до 15 суток ареста.
«В то же время попытка найти в каких-то проявлениях свободы творчества разжигание социальной, национальной или религиозной розни характерно для диктатур или авторитарных государств, где мотивы прежде всего политические, движимые желанием большего контроля над обществом в целом. При этом часто наблюдается апеллирование к традициям, к традиционалистам, к архаике и использование этого как мобилизирующего фактора», обратил внимание Евгений Жовтис.
Он отметил, что ограничение свободы творческого самовыражения стало трендом во всём постсоветском регионе.
«Наша страна никогда не была демократической, кроме, может быть, начала 90-х, а авторитаризм был разных степеней жёсткости, то чуть более мягкий, то более жёсткий. Сейчас очевидно некоторое осторожное, но ужесточение, хотя и точечно», считает правозащитник.
По его словам, сейчас главный вопрос — что нужно обществу, точнее, его наиболее продвинутой и просвещённой части, которая ценит свободу, в том числе свободу творчества. От этого зависит, захочет ли это сообщество бороться за эту свою свободу.