Аргентина решила стать официальным и самым южным в мире союзником НАТО, пополнив список из Австралии, Ирака, Японии и других сателлитов США. С кем собрался воевать ее президент Хавьер Милей, претендующий на звание самого странного мирового лидера?
Когда те или иные выборы выигрывают фрики или уголовные персонажи, на которых клейма негде ставить, это называют «гримасами демократии». Латинская Америка – регион, где такие гримасы бывают особенно выразительными.
В 1996 году выборы президента Эквадора выиграл бывший футболист Абдала Букарам по прозвищу Сумасшедший (Эль Локо). К его победе привел комплекс факторов, начиная с фамилии: он был племянником популярного политика и братом жены президента-либерала Рольдоса, который погиб, как поговаривают, в результате заговора ЦРУ и местных военных. Основав популистскую партию «рольдосистов» и получив в конце концов власть, Букарам предстал перед народом не наследником популярных дяди и зятя, да и не просто чудаком, который из кокетства называет себя сумасшедшим, а хамом, коррупционером и самодуром. Через полгода президентства, месяца массовых протестов и двух недель всеобщей забастовки парламент вынес ему импичмент за «психическую недееспособность». То есть за то, что сумасшедший.
В 2023 году выборы президента Аргентины выиграл Хавьер Милей, экстравагантность которого превышала даже показатели Букарама. Он называл своего знаменитого соотечественника – папу Римского Франциска – «какашкой», размахивал на митингах бензопилой, размышлял о переходе в иудаизм, рекомендовался как «гуру тантрического секса» и жил с клонами умершего пса, с которым до сих пор общается через личного медиума. В сравнении с ним Сумасшедший – довольно приземленный человек, чья фантазия уперлась в индивидуальный матч с Диего Марадоной за миллион долларов.
Массовые демонстрации протеста начались в первый же день президентства Милея и продолжаются до сих пор, несмотря на «завинчивание гаек» со стороны МВД. Парламент принял в штыки многостраничную программу милеевских реформ – и вычеркивает в ней раздел за разделом. Все выглядит так, как будто новый президент Аргентины должен разделить судьбу сумасшедшего президента Эквадора, но на самом деле Милей застрахован от такого поворота больше, чем Букарам. Потому что эквадорец и его знаменитые родственники были противниками или как минимум критиками Вашингтона, а Милей претендует на роль союзника, которых у США в латиноамериканском регионе почти не осталось.
Как будто для того, чтобы об этом не забывали, новый министр обороны Аргентины Луис Петри подал в секретариат НАТО заявку на статус официального союзника Североатлантического альянса или, как у них это называется, «глобального партнера».
Этот статус придумали для государств, которые хотят стать членом блока, но не могут по сугубо географическим причинам, прописанным в 10-м пункте устава: они расположены не в Европе и не в Северной Америке. Список таких «глобальных партнеров НАТО» никого не удивит. В нем англосаксонские Австралия и Новая Зеландия, азиатские «столпы США» – Япония и Южная Корея, оккупированные американцами Ирак и Афганистан (в период до возвращения талибов к власти), а также Пакистан, который опять вернулся в орбиту влияния англосаксов после отстранения и ареста «народного премьера» Имрана Хана.
Удивление вызывает разве что стабильно дружественная России Монголия. Но первичны тут ее исторически напряженные отношения с Китаем, кроме того, получение Улан-Батором статуса глобального партнера НАТО произошло до второй холодной войны, когда Москву в альянсе еще не провозгласили противником.
Не то теперь, когда мир вновь группируется по блокам. Решение руководства Аргентины попросту шизофренично, куда там Монголии.
Шизофрения – это прежде всего раздвоение личности. Милей хочет слиться в политическим экстазе с военным альянсом, одна из несущих колонн которого – Великобритания – оккупирует часть Аргентины, как до сих пор считают в Буэнос-Айресе.
Речь о Фолклендских островах (на аргентинские деньги – Мальвинских), которые Британская и Испанская империи оспаривали друг у друга с XVIII века. Географически это, конечно, Аргентина, но по мнению немногочисленного (менее двух тысяч человек) местного населения – Великобритания. И по мнению НАТО тоже.
В то же время в Аргентине жив и процветает культ «временно утраченных» Мальвинских островов, который (с поправкой на латиноамериканскую эмоциональность) даст фору японскому культу вокруг наших Курил. Милей достаточно радикален, чтоб ждать от него еще и отречения от Фолкленд, однако в этом смысле он оказался настоящим аргентинцем: став президентом, снова-заново предъявил Лондону территориальные претензии, предложив решить вопрос по «гонконгскому варианту».
Теперь этот же человек полувступает в НАТО, тем самым огораживая Аргентину как пространство англосаксонского влияния от всей Южной Америки. То есть левого, бунтующего в отношении Вашингтона, «аргентинского» по языку и во многом по культуре континента, от которого в случае с Фолклендами можно было ждать региональной солидарности.
Единственная страна из всего региона, которая уже является «глобальном партнером» НАТО – это Колумбия. В условиях многолетней гражданской войны между правыми властями и левыми партизанами эти самые правые власти были надежной цитаделью Вашингтона, поскольку он всяко поддерживал колумбийский режим. В качестве ответной любезности колумбийцам пришлось повоевать за Америку даже в Корее.
Но времена меняются: гражданская война почти закончилась, а новый президент Густаво Петро – выходец из тех самых партизан, левак по взглядам, критик Израиля и США, в общем, полностью соответствует нынешним политическим трендам Латинской Америки, из которых резко выбивается Милей.
Против кого он вступает в военно-политический союз с британцами? Против Кубы, что ли?
Пока Петро еще осваивается, но вскоре Колумбия может покинуть ряды официальных союзников НАТО. Чем черт не шутит: вдруг президент даже не знает о статусе своей страны, а так побил бы горшки с Брюсселем, подружиться с которым зачем-то решил Милей.
В его случае это далеко не первый случай проблем с внешнеполитической логикой (чтоб не писать второй раз – шизофренией). Возглавив Аргентину, он полез обнимался с тем же Франциском, которого называл «какашкой» (Бог, как говорится, простит).
Более близкий нам пример – Украина и ее президент Владимир Зеленский, которого Милей поддерживает буквально во всем. Но тот же Милей заявлял и заявляет, что в восторге от Дональда Трампа и от его «плана по Украине», хотя Трамп Украину явно недолюбливает, а его вероятного возвращения в Белый дом в Киеве ожидают с ужасом.
И в НАТО, кстати, тоже, учитывая критичное отношение трампистов к Североатлантическому альянсу. Тому самому альянсу, партнером которого вдруг решил стать фанатеющий от Трампа Милей.
Нужны еще примеры – пожалуйста: Милей заявлял, что Китай – несвободная страна, где убивают людей, а торговать с убийцами совестно. Это не изменило ничего ни со стороны Аргентины (КНР как была ее вторым по важности торговым партнером после Бразилии, так и осталась), ни со стороны Китая. Возможно, в Пекине решили не воспринимать Милея серьезно и просто подождать дня, когда аргентинский народ опять разочаруется в своем лидере и вынесет его из президентского дворца.
Про Милея надо понимать, что он полный профан и во внешней политике, и в политике вообще. Он экономист. При всех своих странностях, аргентинский лидер имеет хорошее профильное образование и вполне состоялся как теоретик (благодаря харизме в том числе), прежде чем стать президентом и перейти к практике.
А аргентинцы ждут от него именно этого – радикальных экономических реформ. Милея сделали президентом ряд объективных обстоятельств, в числе которых самая высокая на континенте (на одном континенте с Венесуэлой то есть) инфляция и самый большой в мире долг перед МВФ.
Шоковая терапия Милея, выраженная в жесткой экономии на всем и сокращении госрасходов (рабочий принцип нового министра финансов Луиса Капуто – «денег нет»), хотя и вызывает уличные протесты, пользуется поддержкой 52-57% населения (по разным опросам), которое понимает, что жить как прежде и невозможно, и невыносимо, так что экономику придется перезагрузить.
Для эффективных боев с парламентом за каждый пункт своих реформ Милею явно недостает политического опыта, но последние три месяца приучили его к компромиссам (например, из перечня приватизируемых объектов исчезла крупнейшая нефтяная компания страны), а сдаваться он не собирается. В этом главный и единственно интересующий его сейчас бой, тогда как вся внешняя политика является обременением, а потому – пространством для необдуманных глупостей.
По результатам этого боя его и будут судить аргентинцы (суд, вполне возможно, будет суров). А во всем остальном, включая сближение с НАТО, эксцентричного экономиста Милея трудно воспринимать серьезно. Китайцы не стали, мы тоже не будем: как заявил замглавы МИД РФ Сергей Рябков, Москва не считает нужным «перетряхивать» всю повестку дня с Буэнос-Айресом из-за какой-то заявки в НАТО.
При наших проблемах с Киевом и Зеленским, гримаса аргентинской демократии в лице Милея – инфошум из далекой пампы, которая знавала гримасы гораздо страшнее.