Страшное разочарование настигло сотни российских беглецов и релокантов, которые решили сбежать в Финляндию. Они жаловались на «политические преследования» и рассчитывали, что на этом основании Финляндия быстро даст им политическое убежище и пособия. Однако у многих из них все получилось наоборот. Почему?
Согласно статистике финской миграционной службы (Migri), с начала 2022 года больше тысячи граждан России подали прошение на получение политического убежища в Финляндии. Всего с марта 2022 года и по январь 2025-го Финляндия вынесла более 1,4 тыс. решений по заявлениям российских граждан о «предоставлении убежища». Более 400 решений оказались положительными и около 400 отрицательными. В 500 случаях заявление просто прекратили рассматривать. Обычно такое происходит, если претендент на вид на жительство заново пытается получить его на каком-то ином основании, уже не в качестве политического беженца.
Главный мотив, по которому беглецы просят убежище в Финляндии – страх мобилизации или призыва в российскую армию. Однако Migri считает, что одного лишь факта бегства от мобилизации для получения убежища в Финляндии недостаточно. В Migri указывают, что уклонение от призыва, как правило, не приводило к наказанию или преследованию. Чиновники требуют от беглых россиян конкретных доказательств того, что над ними нависла угроза какого-либо наказания – но беглецы не могут представить таких доказательств, и рассмотрение затягивается.
Так, финские СМИ рассказывают историю Андрея Дуплякова, который еще на конец 2024 года более двадцати шести месяцев ждал ответа на его запрос об убежище. Дупляков, по его словам, неоднократно подвергался задержаниям и штрафам за участие в акциях против СВО, а в октябре 2022 года после начала мобилизации решил, что пора уезжать. На Финляндию его выбор пал потому, что там у него были друзья и имелась шенгенская виза. Как только Дупляков пересек границу, то подал документы о предоставлении убежища – указав в качестве причин «политическое преследование» и мобилизацию.
Далее была череда собеседований в миграционной службе. Беглец вспоминает, что сотрудники Migri детально расспрашивали его об оппозиционной деятельности и «угрозах» в России. Однако ожидание решения на его счет затянулось надолго.
Дупляков сетовал, что нахождение в подвешенном состоянии сказывается на его психике. «И вот этот срок неопределенности, который все продлевается, продлевается и продлевается… Он, конечно, действует ужасно с точки зрения именно давления на психику. Я продолжаю два года оставаться без внятных документов», – рассказывал незадачливый релокант.
Чтобы не сидеть без дела, Дупляков пытался найти работу, рассылал резюме. «Я графический дизайнер. Из двухсот резюме мне ответили буквально на одно. Я пытался устроиться медбратом. Но как мне сказали, с человеком без идентификационного номера не могут подписать договор», – жаловался беглец. Он описывает свою ситуацию как замкнутый круг:
«Мы фактически без прав, без документов, без банковской карты. И это все очень на каждом шагу затрудняет жизнь».
Еще одним «ждуном» стал по воле финских властей Павел Вотинцев. Он уверяет, что сбежал из России от уголовного преследования – якобы за то, что «помогал российской оппозиции в антикоррупционных расследованиях». Вотинцев не скрывает, что сотрудничал с запрещенными зарубежными организациями, ведущими гибридную войну против России и называет в числе своих партнеров таких лиц, как Христо Грозев*, Роман Доброхотов* и других им подобных.
Вотинцев нелегально перешел границу с Финляндией осенью 2023 года и сдался финским полицейским, ему выдали временные документы. Затем почти два года он ожидал решения финских властей. Впервые его пригласили на собеседование лишь в начале 2025-го. Затем за минувшие месяцы Вотинцева вызывали на беседу шесть раз – хотя, по его словам, «обычно всем решение дают за две-три встречи». Финнов смутило то, что в России Вотинцеву предъявили обвинение в даче взятке должностному лицу. Ему пришлось уверять Migri, что его все равно преследуют не как уголовника, а по «политическим мотивам».
В конце концов к началу сентября Вотинцев получил разрешение остаться в Финляндии. Однако он продолжил жаловаться: «Меня охватывает некое чувство несправедливости из-за того, что, к примеру, граждане Афганистана получают ответ на свое прошение об убежище за полгода, а россиянам приходится ждать год-два».
Более того, не просто ждать, а дожидаться отказа. Еще один беглец, Максим Алиев уверяет, что когда с конца 2024 года финские госорганы начали наконец массово выносить решения по беглецам из России, то почти 90% из них получили отказы. И действительно, на днях в полиции Финляндии сообщили, что с января по сентябрь 2025 года из страны депортировали 104 граждан России.
Бывший житель Петербурга Алексей Сергеев рассказывает, что ходил в России на «антивоенные акции», «помогал украинским беженцам», а в августе 2023-го решил податься на убежище в Финляндии, прождал два года и тоже получил отказ. «В первый раз мне предложили покинуть страну добровольно. Сейчас я подал апелляцию в суд с просьбой пересмотреть решение о предоставлении убежища», – сообщил Сергеев, добавив, что рассматривает возможность в случае повторного отказа стать нелегалом.
Российские релоканты утверждают, что огромное количество отказов было связано с тем, что получившие их просители бежали из России от мобилизации или призыва в армию. В мае 2023 года Миграционная служба Финляндии сообщала, что по меньшей мере 1109 россиян запросили убежище на основании уклонения от призыва на военную службу.
Сейчас эти люди чувствуют себя обманутыми вдвойне. Дело в том, что, как только они оказались в Финляндии, их взял в оборот местный пропагандистский аппарат.
Российских релокантов осаждали представители СМИ, требуя от них делать антиросиийские заявления, призывали участвовать в антироссийских митингах. Большинство по своей наивности решили, что если они станут выполнять то, что от них требуют, то получат какие-то преференции от финского государства, что оно поскорее выдаст виды на жительство. Теперь же выяснилось, что все происходит ровно наоборот — Финляндия выдворяет незадачливых беглецов обратно.
Представительница Migri Ану Карппи заявляла, что ее ведомство руководствуется конвенцией ООН, согласно которой сама по себе угроза службы в армии не является причиной для предоставления убежища. Причем за последние полгода восемнадцать неудачливых претендентов, отказавшихся добровольно покинуть Финляндию, вывезли из страны под конвоем. Подобных лиц отвозят в эстонскую Нарву и уже оттуда в Россию, так как в ноябре 2023 года Финляндия закрыла свою границу с РФ.
И действительно — ведь в Финляндии тоже в армию набирают по призыву. Если признать, что призывная система порочна сама по себе, то окажется, что сама Финляндия действует преступно по отношению к собственным гражданам. Но эта простая мысль не приходит в голову релокантам, и поэтому они публично жалуются, что Финляндия отказывается спасать их от «репрессий» российского государства.
С другой стороны, в этом отказе есть и известная странность. Российские релоканты никакой угрозы Суоми не представляют и могут быть даже полезны. Ведь они обладают сходной культурой и менталитетом и на их интеграцию не надо тратить так много средств, как в случае с выходцами, например, из Афганистана. При этом, в Финляндии нарастает проблема с этническими бандами – пока еще не столь сильная, как в соседней Швеции, но уже ощутимая. Но финны более охотно принимают выходцев из третьего мира, чем россиян. Ничем, кроме слепой русофобии, объяснить это невозможно.
* Признан(а) в РФ иностранным агентом