коллаж наш сайт
О жалобах заключённых колонии общего режима на произвол отдельных судей и преступное бездействие прокуроров, а также коррупцию рассказывает наш сайт.
Любой осуждённый, за исключением разве что отпетых рецидивистов, мечтает об условно-досрочном освобождении. Чтобы быстрее вернуться домой, ему необходимо выполнить три обязательных условия закона — отбыть большую часть срока, заручиться положительной характеристикой администрации учреждения и возместить потерпевшим материальный ущерб.
Только тогда он может обращаться с ходатайством об УДО в местный суд. Если прокурор, потерпевшие и представитель пенитенциарного учреждения не выступают против, то судьи обычно дают добро на освобождение из колонии. Но что делать, если они необоснованно отказывают в просьбе, а прокуроры бездействуют?
На этот случай у заключённого есть только два способа решения проблемы. Первый — обжаловать постановление суда первой инстанции в апелляционном порядке. Второй — привлечь внимание СМИ, общественности и уполномоченных органов. Теоретически существует и третий способ — добиться наказания недобросовестного судьи и безучастного прокурора, однако он практически не выполним.
Журналисты наш сайт разбирались в причинах отказа судей в УДО и выяснили, как можно решить проблему нарушения прав осуждённых.
Рано ещё на свободу?
Поводом для подготовки статьи послужила поступившая в редакцию копия петиции «О фактах беззакония в судах Алматинской области». Подписались под ней 76 осуждённых Учреждения- 57 ДУИС МВД по Алматинской области и области Жетысу. Это колония общего режима, которая находится в посёлке Заречный, рядом с городом Конаевым.
В своём обращении на имя президента Токаева авторы жалуются на сложившуюся в регионе порочную судебную практику, когда отдельные слуги Фемиды необоснованно отказывают многим заключённым в досрочном освобождении, хотя те выполнили все требования закона. Притом они не озвучивают толком причины отказа, отделываясь общими размытыми формулировками, и не дают советы, как можно исправить ситуацию.
Авторы петиции пишут о коррупции в работе судей и просят главу государства создать комиссию, которая проверила бы законность вынесенных за последний год судами Алматинской области постановлений от отказе в УДО.
К документу приложили несколько отказных решений судов за три месяца 2024 года. Истории заключённых разные, а формулировки судей одни и те же. Они сводились к тому, что суд не получил убедительных доказательств исправления узника, а потому не даёт добро на его досрочное освобождение.
«Суд не видит положительной динамики в поведении осуждённого. На основании изложенного суд считает, что ходатайство осуждённого об условно-досрочном освобождении подлежит отказу в удовлетворении», — говорится в каждом втором постановлении Алматинского областного суда.
Мы просмотрели несколько документов, чтобы постараться понять, как судьи определяют «положительную динамику в поведении осуждённых». Но так ничего и не поняли, так как в мотивировочной части постановлений причины отказа звучали сухо и коротко. Судите сами.
История № 1.
Осуждённый Василий Ежов с июля 2017 года отбывает наказание за бытовое убийство. Из назначенных специализированным межрайонным судом по уголовным делам Алматы 10 лет он отбыл шесть лет и восемь месяцев. То есть две трети срока, что даёт ему право на досрочное освобождение согласно статье 72 Уголовного кодекса РК. В активе у Василия — восемь поощрений, три из которых — за добросовестное отношение к труду. Это означает, что он выполнил второе требование закона — не иметь дисциплинарных взысканий за нарушение режима. По поводу третьего условия — погашения вреда — в документах Ежова ничего не говорится.
В январе 2024 года осуждённый обратился в суд города Конаева с ходатайством об УДО. Председательствующему нужно было установить, встал ли он на путь исправления или нет. Характеристика администрации учреждения косвенно указывала, что Василий готов выйти на свободу с чистой совестью.
«Ежов к труду относится добросовестно, по характеру спокоен, положительно относится к самообразованию, принимает активное участие в жизни учреждения и отряда», — гласит документ.
Представитель Учреждения-57 и прокурор поддержали ходатайство осуждённого и попросили суд удовлетворить его. Однако горсуд, исследовав материалы личного дела Ежова, отказал ему в УДО. Тогда Василий обратился в апелляционную коллегию Алматинского областного суда в надежде на пересмотр решения, но и там потерпел неудачу.
«Коллегия соглашается с решением суда первой инстанции, который, исследовав личность осуждённого, его поведение за период отбывания наказания и все обстоятельства в совокупности, свидетельствующие о его исправлении, пришёл к выводу, что в настоящее время формально подошёл срок замены неотбытой части наказания более мягким наказанием. Однако к настоящему времени динамика поведения осуждённого ещё не подтверждает его намерение к правопослушному поведению. При таких обстоятельствах постановление суда первой инстанции подлежит оставлению без изменения, ходатайство прокурора и частная жалоба осуждённого Ежова Василия Сергеевича — без удовлетворения», — говорится в постановлении апелляционной инстанции.
Ремарка. Когда суд принимает решение об одобрении или отказе УДО, он прислушивается к мнению потерпевшей стороны. Если жертва преступника категорически против его досрочного освобождения, то суд отказывает в ходатайстве с формулировкой «недостижение социальной справедливости». В случае с отказными материалами зареченских заключённых ни разу не фигурировал протест потерпевших.
История № 2.
Осуждённый Алибек Абенов отбывает наказание по приговору специализированного межрайонного суда по уголовным делам Астаны от 29 августа 2018 года. За участие в организованной преступной группировке и незаконное хранение наркотиков ему дали 10 лет лишения свободы. Абенов отбыл шесть лет и 10 месяцев, получил пять поощрений администрации за активное участие в воспитательных мероприятиях и вторую положительную степень поведения. Он погасил процессуальные издержки в полном объёме, гражданский иск ему никто не предъявлял.
В феврале 2024 года Алибек обратился в суд города Конаева с просьбой об условно-досрочном освобождении. Получил отказ, потом пытался обжаловать его в Алматинском областном суде. Но так же, как и Ежов, потерпел фиаско.
«При исследовании личности и поведения осуждённого за весь период отбывания наказания судом не добыты доказательства, подтверждающие позитивные изменения в его поведении… Наличие поощрений за активное участие в мероприятиях является недостаточным доказательством для признания осуждённого вставшим на пусть исправления, так как они носят формальный характер, тогда как основной целью достижения наказания является достижение справедливости», — говорится в постановлении суда.
Вопрос: а как осуждённому доказать «позитивные изменения в своём поведении»? Он это может сделать только приобщившись к труду, участвуя в культмассовых мероприятиях и неукоснительно выполняя все требования администрации учреждения. По-другому в закрытом заведении никак нельзя проявить себя с положительной стороны.
Опять-таки в суде всегда присутствует представитель администрации колонии, который может ответить на все вопросы о поведении осуждённого. Но этого оказывается порой недостаточно, вот авторы петиции и задаются вопросом о критериях, которыми руководствуются судьи, определяя, стоит ли выпускать того или иного заключённого на волю или нет. Ни в одном нормативно-законодательном акте эти критерии не прописаны, поэтому непонятно, как в ходе одного заседания судьи решают, исправился ли сиделец или нет.
Мы полагали, что только судьи Алматинской области отличаются строгостью по отношению к местному лагерному контингенту. Но ошибались: оказывается, их коллеги из других регионов тоже бывают суровыми. Об этом нам рассказала Елена Жанатова из Алматинской городской коллегии адвокатов. Она добивается освобождения известного в прошлом бизнесмена и мецената Муратхана Токмади, отбывающего с марта 2018 года срок в 10 лет и шесть месяцев за тяжкое преступление.
«Муратхан уже давно должен быть на свободе! Он незаконно находится в местах лишения свободы уже более двух лет. У меня есть постановления судей Жезказганского городского суда и суда города Конаева. По моему мнению, это яркие образцы беззакония, творимого судьями. Токмади как осуждённый, полностью выполнивший все условия процессуального соглашения, не имевший злостных нарушений и полностью возместивший ущерб, причинённый преступлением, подлежал безусловному условно-досрочному освобождению ещё по отбытии трети назначенного приговором срока. Но в результате, как я полагаю, заведомо неправосудного постановления Жезказганского городского суда он до сих пор находится в неволе», — говорит Жанатова.
По словам защитника, апелляционная инстанция согласилась с неправосудным решением суда первой инстанции. А Генеральная прокуратура ограничилась отпиской.
«Если подойти к этому правовому нонсенсу принципиально, то, на мой взгляд, налицо вынесение двух заведомо неправосудных судебных акта и преступное бездействие прокуроров. После перевода Токмади в Заречную колонию была надежда на то, что судьи Алматинской области уважают закон. Ничего подобного. Здесь мы столкнулись с такими же вопиющими фактами судейского произвола. Мы обратились в суд города Конаева с ходатайством о применении нового закона о сроках давности к ранее совершённому преступлению. В ответ получили постановление об оставлении ходатайства без рассмотрения, потому что якобы мы уже обращались ранее с таким же ходатайством. Хотя фактически такого не было. У меня сложилось убеждение, что даже в Старом Казахстане такого пренебрежения судей принципами верховенства права и неуважения к закону не было!» — возмущается Жанатова.
Коррупционная составляющая
Разобраться в корне проблемы нам помог адвокат областной коллегии адвокатов по имени Алибек, просивший не раскрывать его полные данные по понятным причинам.
«Судьям хорошо известно обязательное для исполнения разъяснение Верховного суда в нормативном постановлении 2015 года «Об условно-досрочном освобождении». В нём тоже говорится, что при наличии трёх специальных условий — отбытой части срока, отсутствии злостных нарушений и полном погашении ущерба, причинённого преступлением, — осуждённый подлежит освобождению без каких-либо дополнительных условий. Однако судьи намерено игнорируют эту норму закона и в большинстве случаев заведомо незаконно отказывают. Почему? Ответ один — коррупция. Судьи такими отказами создают резерв потенциальных взяткодателей. По закону через шесть месяцев осуждённый может вновь обратиться в суд с ходатайством об УДО. И чтобы не было отказа, ему хорошо бы подготовить тылы. По слухам, для этого нужно найти от трёх до пяти миллионов тенге. Только тогда можно оказаться на свободе. Не дашь — снова будет отказ. Подумай ещё полгода», — говорит Алибек.
Мы поинтересовались, чем объясняется такой разброс в негласной расценке услуг слепой Фемиды?
«Говорят, что сумма взятки варьируется в зависимости от остатка неотбытой части срока. Чем больше остаётся, тем больше сумма. Вероятно, что в доле и прокуратура, и апелляционная инстанция. Но никто вам об этом открыто не скажет. Даже утверждать это нельзя, потому что “не пойман — не вор”. Но сидельцы между собой это открыто обсуждают и в доверительной беседе с нами приводят конкретные примеры».
По словам Алибека, очень сложно поймать алчного судью на взятке. И не потому, что при передаче денег задействованы посредники или используются конспирологические приёмы.
«Здесь нет прямого вымогательства, оно завуалировано. А тот, кто даёт взятку, не будет обращаться с заявлением в правоохранительные органы. Его же самого могут привлечь к уголовной ответственности по статье 367 УК РК “Дача взятки” и посадить лет этак на пять».
Увы, но, по словам защитника, апелляционные инстанции вместе с органами прокуратуры остаются безучастны как к нарушениям закона нижестоящими судами, так и к судьбам людей.
«Я вижу, что прокурорские протесты на явно незаконные судебные акты не поступают. А частные жалобы осуждённых областным судом отклоняются, за редким исключением. Когда осуждённые получают необоснованный, зачастую формальный отказ суда, они остаются в лагерях и копят в себе злость, обиду, разочарование и недовольство существующей судебно-правовой системой. Каждый лишний день, прожитый в тюрьме, отнимает у них нервы, силы и здоровье. По сути они незаконно пребывают в местах лишения свободы, так как им незаконно отказали в досрочном освобождении. Кто компенсирует им эти страдания?!» – возмущается адвокат.
По словам нашего собеседника, действия судей, отказавших в УДО, подпадают под часть 2 ст. 418 УК РК «Вынесение заведомо неправосудного судебного акта». Наказание по ней предусматривает до семи лет лишения свободы. Проблема в том, что судей у нас не наказывают. Они неприкосновенны. Но это не означает, что нет эффективного способа их обуздать.
«Достаточно, чтобы администрация президента издала распоряжение о создании компетентной комиссии, в состав которой бы вошли представители Верховного суда, Генпрокуратуры и адвокатуры. Она могла бы проверить законность постановлений судов по вопросам УДО. Причём проверить надо те материалы, по которым у осуждённых нет непогашенных исков и злостных нарушений, но им отказали в УДО. Думаю, комиссия выявила бы массу нарушений закона! И некоторые судьи сняли бы свои мантии навсегда», — полагает адвокат.
Интересно, что официально проблем с УДО нет, свидетельством чему является статистика Верховного суда РК. Она гласит, что в первом квартале 2024 года суды рассмотрели свыше 2000 материалов об УДО. Из них 57 % были одобрены. Как мы видим, это больше половины заявленных ходатайств по стране. Но на деле, если брать во внимание решение судов в различных регионах, ситуация складывается совсем другая. По словам адвоката, суд города Конаева удовлетворил только 29 % ходатайств об УДО.
Игры с законом
Один из немногих счастливчиков, кто выиграл апелляцию по УДО, известный учёный-китаевед Константин Сыроежкин. Он тоже отбывал наказание в Заречной колонии по статье 175 УК РК «Государственная измена». Из назначенных специализированным межрайонным судом по уголовным делам Алматы 10 лет профессор отсидел пять с половиной. На свободу он вышел 4 апреля 2024 года.
«Я подавал ходатайство об УДО в городской суд Конаева, но получил отказ. Тогда я обратился с жалобой в апелляционную коллегию Алматинского областного суда. Там постановление суда первой инстанции отменили, а моё ходатайство удовлетворили. Так я оказался на свободе», — говорит Сыроежкин.
По признанию профессора, он не очень-то удивился, получив отказ конаевского горсуда.
«То, что мне отказали, я могу объяснить порочностью судебно-правовой практики нашей страны. У нас многие судьи что хотят, то и делают, а это неправильно. Вдвойне неправильно, что бездействует прокуратура как надзорный орган. Она выступает в роли соучастника, подельника, если хотите. Пока такие вещи происходят, ни о каком правовом государстве не может быть и речи, а о таких понятиях как “правосудие”, “демократия”, “права человека” можно вообще не говорить».
По словам учёного, в феврале 2024 года он написал обращение в Генеральную прокуратуру с просьбой дать оценку законности вынесенных судом города Конаев и Алматинским областным судом постановлений об отказе в удовлетворении ходатайств осуждённых об УДО. Профессор также просил дать оценку участвующих в рассмотрении дел прокуроров и соответствие их решений Конституции и закону РК «О прокуратуре».
Но в главном надзорном органе его письмо спустили в прокуратуру и суд Алматинской области. Ответа он ждёт больше месяца. Что касается петиции осуждённых Учреждения-57, то Сыроежкин знает о ней.
«В этом обращении написана правда. Я знаю это, потому что сидел с авторами в одном лагере и видел, как многим из них незаконно отказывают в УДО. Хочу отметить, что нареканий и замечаний к администрации Учреждения-57 у меня нет. К законам тоже, так как они хорошие. Просто некоторые судьи трактуют их по-своему. Проблема в том, что на них нельзя найти управу, так как судьи подчиняются только президенту страны».
Сыроежкин говорит, он никому ничего не платил за освобождение.
«Я слышал от других осуждённых, что, мол, надо платить судьям, иначе они не выпустят на свободу. Но у меня никто ничего не просил, да и я никому не собирался ничего предлагать и давать. Я думаю, что разговоры о деньгах больше относятся к слухам и сплетням».
Выйдя на свободу, учёный радовался окончанию своих злоключений. Но ложкой дёгтя в бочке мёда стали неточности в судебной информационной базе.
«Я заглянул как-то в «Судебный кабинет» и поразился прочитанному. Там было написано, будто бы я признал свою вину в госизмене. Это неправда, потому что я не могу сознаться в том, чего не совершал. В постановлении конаевского суда тоже наврали, сказав, что якобы администрация нашего учреждения не поддержала моё ходатайство об УДО. На самом деле она поддержала меня!»
Ну а как же судебно-правовая реформа? Со всех трибун говорят об её плодах в виде повышения качества отправления правосудия и укрепления защиты прав граждан. Что думает об этом учёный?
«Я думаю, что единственным очевидным результатом судебно-правовой реформы стало то, что беззаконие и коррупция в судах стали нормой жизни. А это не только противоречит политическому курсу президента Токаева и интересам национальной безопасности, это прямая и явная угроза самой государственности в том виде, какой её видит президент», — считает Сыроежкин.
Мы спросили собеседника, чем он собирается заниматься в ближайшее время.
«Не знаю ещё, чем буду заниматься. Не наукой — это точно. Сейчас я лечу зубы, так как они страшно полетели из-за плохой воды в лагере. Как только решу свои стоматологические проблемы, будет ясно, над чем надо работать. Если же рассуждать глобально, то я хочу добиться оправдательного приговора по своему делу. Но не всё так просто: я уже подавал кассационную жалобу в Верховный суд, но там отказались её рассматривать».
Напоследок профессор Сыроежкин попросил нашу редакцию адресовать его вопросы Верховному суду и Генпрокуратуре. Вот они:
- Почему судьи при вынесении решения применяют норму закона, не подлежащую применению, и игнорируют норму, подлежащую применению?
- Почему судьи игнорируют принцип единообразного применения закона? Одним осуждённым они отказывают в УДО, другим одобряют, и это при их абсолютно идентичных статусных позициях. Не это ли очевидный признак коррупции?!
- Чем объяснить, что судья при вынесении решения берёт на себя смелость давать оценку процессу и степени исправления осуждённого?
- Чем руководствуется судья, вынося заведомо неправосудные судебные акты?
- Почему судьи апелляционной инстанции соглашаются с заведомо незаконным решением суда первой инстанции, тем самым вынося свой заведомый неправосудный судебный акт?
- Почему участвующие в судебных процессах прокуроры закрывают глаза на вопиющее и многократное нарушение закона?! Почему, за редким исключением, они не опротестовывают заведомо неправосудные судебные акты, вынесенные судьями суда города Конаева, а, напротив, потворствуют нарушению закона?
- Конституция РК провозглашает принцип равенства всех перед законом. На этом же акцентирует внимание президент Токаев. Осуждённые совершили преступление и несут за это определённое законом наказание. Почему же судьи и прокуроры, многократно нарушающие закон и, по сути, совершающие уголовные преступления, предусмотренные конкретными статьями УК РК (в частности, статьёй 418), не несут за это абсолютно никакой ответственности?
От редакции
Просим администрацию президента РК, генерального прокурора и председателя Верховного суда обратить внимание на петицию осуждённых и проверить изложенные в ней факты нарушения их прав. Проблема необоснованного отказа судами в условно-досрочном освобождении заключённых злободневна и актуальна, как никогда раньше. Мы постоянно говорим о сокращении численности тюремного населения и гуманизации наказания, однако на деле не прилагаем к этому усилий. Поэтому надо с чего-то начать, чтобы лёд тронулся. Лучше всего начать с проверки работы судей.