Сегодня мы публикуем заключительную страничку из «парижского дневника». Судя по вашим откликам, листать его было интересно.
В парке, носящем имя Андре Ситроена, основателя популярной марки французских автомобилей, в начале нулевых годов поселился солидных размеров воздушный шар, наполненный гелием. Желающие посмотреть на Париж с высоты 150 метров могут это сделать, заплатив 20 евро в кассу компании по его обслуживанию. В корзине одновременно помещается до 30 человек.
Так вот, теперь у этого аппарата, которого летательным не назовешь, ведь он только поднимается вверх с тем, чтобы затем опуститься на землю, в эти дни появился конкурент. Речь идет, конечно же, о воздушном шаре примерно таких же размеров, что в начале нынешней летней Олимпиады поднял над Парижем чашу с олимпийским огнем. Тем, что на самом деле оказался воздушной пылью, умело подсвеченной мощными светодиодными прожекторами, что создавало искусственный эффект горения.
Этот проект, задуманный как нечто временное, рассчитанное лишь на дни Игр, по всей вероятности, останется во французской столице на долгие времена. С тем, чтобы дать ему постоянную прописку в парке Тюильри, уже подписаны три петиции. Идею также поддержала мэр города Анн Идальго, и к ней благосклонно отнеслись в Елисейском дворце. Собственно, этот символ завершившегося международного спортивного саммита становится главным материальным и одновременно, по сути, эфемерным наследием парижской Олимпиады.
Ведь в самом городе практически все постройки, приуроченные к Играм, были временными и должны исчезнуть после Паралимпиады. Это и стадион для городских видов спорта на площади Согласия, и объект на Марсовом поле, преобразованный в пространство для пляжного волейбола, и примыкающий к нему Гран-Пале-Эфемер, где шли соревнования по дзюдо, греко-римской и вольной борьбе. Все на выход, сильвупле.
Ну а что станет с Олимпийской деревней, построенной в бедноватом пригороде Сен-Дени, и с ее тысячами квартир? Предполагалось, что 40 процентов будет превращено в социальное жилье, то есть для малообеспеченных семей. Но, как на днях узнали местные жители, эту долю урезали ровно в два раза. То есть 80 процентов жилья будет распродано по рыночным (читай — заоблачным ценам), которые малообеспеченным явно не по карману.
Упомянутая выше Анн Идальго важнейшим достоянием, что останется от Олимпиады, конечно же, считает превращение Сены в реку если не с кристально чистой водой, то пригодную для купания. Но, как подтвердило расследование въедливой интернет-платформы Mediapart, лишь два дня из десяти вода была более-менее пригодна для заплывов. В мэрии, а она координировала забор проб из Сены для официальных анализов, заявили, что не будут публиковать результаты проб во время Игр. С чего бы это? Не обернется ли эта история громким скандалом? Будем следить за развитием событий.
Правда, и это стоит отметить, город, в любом случае его центр, включая Елисейские поля, район вокруг Эйфелевой башни, все эти почти две недели, несмотря на сотни тысяч туристов, удивлял старожилов необычной чистотой и порядком. Убирали улицы и площади как никогда часто и тщательно. И этому есть объяснение: городская служба по уборке заинтересовала персонал материально, пообещав «олимпийские премии» вплоть до 1600 евро.
То же самое можно сказать и о метро. Однако у многих пассажиров были претензии. К примеру, у итальянца по имени Джакомо из Милана, разговорчивого в духе его нации, вызвали недоумение поднятые вдвое на время Игр цены на билеты. «Я понимаю, если бы парижская «подземка» была бы частной лавочкой, — возмущался он. — Но ведь ее хозяин — это местное самоуправление. На мой взгляд, в цивилизованном обществе так не поступают».
Как, впрочем, и с тысячами бездомных мигрантов, от которых очистили город накануне ОИ-2024. И, действительно, во время длительных прогулок по олимпийским местам в центре выходцы из стран Ближнего Востока и Африки не попадались на глаза, что, правда, легко объясняется огромным количеством полицейских и жандармов, встреча с которыми для обездоленных закончилась бы однозначно не в их пользу.
Однако уже под конец Игр несколько сотен этих горемык вернулись из вынужденной ссылки. С помощью общественников из ассоциации Utopia-56 демонстративно разбили стихийный палаточный лагерь на площади Бастилии. Правда, долго он не простоял. Подоспела полиция и всех задержала. После аналогичная акция состоялась у Парижской оперы, но с таким же результатом.