Международный терроризм и афганский фактор, водные проблемы, усиливающаяся конфронтация между глобальными центрами силы – все эти факторы представляют серьезную угрозу безопасности и стабильности Центральной Азии.
По мнению экспертов, преодолеть современные угрозы страны региона могут лишь путем сотрудничества друг с другом, а также со стратегическими партнерами и союзниками, прежде всего, в рамках таких региональных объединений, ОДКБ и ШОС. Об этом говорилось в рамках круглого стола: «Угрозы и риски 2024 года: кто сможет гарантировать стабильность в ЦА в условиях геополитической турбулентности», организованного Центром экспертных инициатив «Ой Ордо».
Как отметил политолог Эдил Осмонбетов, на протяжении последнего десятилетия глобальные центры силы проявляют повышенный интерес к Центральной Азии, и в ближайшие два года эта тенденция будет только усиливаться по двум причинам. Прежде всего, ввиду геополитического противостояния между геополитическими игроками.
— У Москвы сейчас приоритет внешней политики поменялся в сторону Востока. Через ЦА Россией осуществляется параллельный импорт и обход санкций, т.к. страны нашего региона являются ключевыми партнерами РФ. И вторая причина – традиционные логистические транспортные пути уже не существуют, поэтому будут развиваться новые мультимодальные, авиационные, шоссейные и прочие коридоры. В этой связи Азербайджан в последние два года тоже пытается войти в состав Центральной Азии в разных форматах – наблюдателя или участника, — пояснил спикер.
Говоря про региональные угрозы, эксперт упомянул афганский фактор. По его словам, Афганистан – это региональная проблема, которую Узбекистан уже третий год пытается вывести в глобальную повестку дня в сфере безопасности, где она сейчас занимает, может быть, третье-четвертое место, т.к. считается, что это забота стран Центральной Азии, Ирана, Пакистана и отчасти Южного Кавказа.
— За два с половиной года ренессанс талибов не состоялся. Они, может быть, умеют вести боевые действия, но экономика – это сложнее, тем более, что у них нет средств на большие проекты. Поэтому большой вопрос, где они взяли средства на строительство канала Куштепа, который прокладывается быстрыми темпами с опережением на 8-9 месяцев. Но здесь также надо сказать и о том, что они имеют право участвовать в водоразделе и брать до 33% воды с той же Амударьи, потому что 45 лет они ее не брали. При этом нужно понимать, что с полноценным запуском канала, безусловно, у талибов будут водные ключи, чтобы воздействовать, в первую очередь, на Узбекистан и Туркменистан. Плюс они работают на реке Хирменд (Гильменд) с Ираном, а теперь и с Пакистаном. Это говорит о том, что власти Афганистана ищут драйверы, чтобы взаимодействовать с соседними странами, и определенные инструменты, чтобы их признали, — поделился мнением Э. Осмонбетов.
Он также отметил, что сегодня и у самих талибов есть большие проблемы с безопасностью: «По некоторым данным на территории Афганистана присутствует уже более 20 террористических организаций. И это для них самих большая угроза».
Поддержал эту мысли в своем выступлении и политолог Кубан Таабалдиев, который назвал ситуацию с безопасностью в Афганистане крайне напряженной, «учитывая, что в стране до сих пор присутствуют и временами дают о себе знать ИГИЛ, а также вооружённые группировки во главе с Ахмадом Масудом-младшим, единолично возглавляющим Фронт национального спасения Афганистана».
Спикер напомнил, что на строительство канала Куштепа афганским правительством затрачено более $700 млн. Кроме того недавно афганская компания ДАБС, занимающаяся в стране вопросами электроэнергии, погасила долги за импорт электричества перед четырьмя странами – Ираном, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном – на общую сумму $627 млн.
— Встает резонный вопрос – откуда у талибов такие средства? Очевидно, что страна не зарабатывает такие средства. Значит, у талибов есть какие-то источники финансирования, о которых не говорится. Обращает внимание тот факт, что в последнее время Талибан ведет себя более уверенно на международной арене, о чем свидетельствует, например, их требование допустить представителя талибов в ООН. А также откровенные заявления официальных лиц о том, что они намерены претендовать на часть воды реки Амударья, присутствовать в посольствах Афганистана в качестве официальных представителей. В Китае уже приняли верительные грамоты от посла Талибана, что означает, что скоро «ворота» откроются и в других странах мира. Однако ощущение, что главная опасность для стабильности и угроза безопасности для стран ЦА исходит именно с юга, не снижается. И чем больше талибы активизируются на международной арене, тем больше становятся опасения, — отметил эксперт.
При этом он подчеркнул, что перед каждым из государств ЦА стоят собственные вызовы, однако общими для всех остаются вопросы, касающиеся обеспечения безопасности: «Общая граница с Афганистаном уже заметно сказывается на ситуации в странах региона».
— Эти проблемы в одинаковой мере касаются всех, однако уровень понимания важности, а тем более уровень готовности к возможным обострениям очень разный. Взять хотя бы Вооруженные силы. Позиции государств Центральной Азии в рейтинге по состоянию Вооруженных сил в 2023 году распределены следующим образом: Узбекистан занимает 62-е место, Казахстан на одну позицию ниже – у него 63-е место, Туркменистан находится на 82-й позиции, у Кыргызстана 107-е место и Таджикистан располагается на 120-й строчке. Благодаря этому рейтингу можно увидеть разницу по армейской мощи среди центральноазиатской пятерки – разброс составляет почти 60 пунктов. Это говорит о том, что государства находятся на совершенно разных уровнях боевого потенциала, хотя в мире именно этот показатель становится все более важным индикатором готовности к обеспечению собственной безопасности, — поделился информацией спикер.
По его словам, обороноспособность у стран разная. В связи с чем сама собой напрашивается важность объединения вооруженных сил или хотя бы обеспечения координации их взаимодействия в случае неожиданных угроз извне.
— К сожалению, страны региона о таких совместных действиях вопрос еще ни разу не поднимали, не обсуждали и не обговаривали, хотя нынешняя ситуация настойчиво указывает на такую необходимость. Вопрос объединения усилий в обеспечении стабильности и безопасности в регионе пока остается на втором плане. И в этом направлении необходимо приложить усилия для тесного сотрудничества, как службам безопасности, так и вооруженным силам стран ЦА, — добавил К. Таабалдиев.
Аналогичное мнение высказал доктор политических наук, завотделом политических исследований НАН КР Токон Мамытов.
— Если мы не продемонстрируем свою решимость и единство, то никто с нами не будет считаться, нас будут использовать и рвать на клочья. Поэтому самый главный вопрос – это объединение. Пользуясь случаем, я хочу обратить внимание, что Чолпон-Атинская инициатива нынешнего президента Кыргызстана Садыра Жапарова – это и есть попытка объединения стран ЦА. На протяжение 32 лет мы предпринимаем попытки, но никак не можем объединиться. Мешает наше эго, мешает то, что мы не можем разграничить национальные и региональные интересы. А нам нужно это сделать, провести тонкую грань, благодаря которой национальные интересы каждой из республик ЦА будут учтены, но при этом они будут аккумулироваться и отвечать общим интересам региона. А начать я предлагаю с водных проблем. У нас должна быть общая центральноазиатская гидрополитика, которая при этом будет соответствовать политикам в сфере водопользования каждого из государств региона, — поделился своим видением спикер.
А директор Центра стратегических исследований Евразии, политолог Бакытбек Жумагулов выразил уверенность, что для снижения рисков и угроз, которые стоят перед регионом, странам ЦА необходимо заняться в первую очередь решением внутренних проблем. При этом он обозначил предпосылки к дестабилизации региона.
— Хотелось бы акцентировать внимание на событиях, в результате которых погибли 800 тысяч человек. Они произошли в 2010 -2012 годах и до сих пор имеют продолжение в некоторых странах. Я имею в виду «арабскую весну», лозунгом которой стало «Народ хочет падения режимов». В целом к этим процессам, которые начались с Туниса, привели безработица, коррупция в системе власти, сформировавшие ключевые требования социально-экономических и политических преобразований вплоть до полной смены власти этих стран, — напомнил спикер.
По его словам, рассматривая события «арабской весны» можно увидеть параллели с событиями, происходившими в Европе в 1848-1849 годах, которые были названы «весной народов». Их последствиями стало установление гражданских прав и свобод, ликвидация феодальной системы, появление либерально-реформаторских политических деятелей, развитие технологий, в том числе печатаных, в результате чего пресса увеличила политическую осведомленность. Появились новые для Европы идеи и ценности либерализма, национализма и социализма.
— Если проводить параллели между событиями 1848-го и 2010-го годов – «весной народов» и «арабской весной», то мы увидим, что общим у них был демографический фактор – рост молодежи. Триггером событий в Европе послужил сильный неурожай в европейских странах 1846 году. И одним из факторов, запустивших события в арабском мире, называется неурожай в России. Российские власти ввели запрет на вывоз зерна, что значительно повлияло на рост цен на продукты в арабско-мусульманском мире, в частности в странах Ближнего Востока.
Еще один общий момент – развитие информационных технологий. Как я уже отметил, в Европе к середине 19 века наблюдалось активное развитие и политизация средств массовой информации. На Ближнем Востоке во время «арабской весны» для мобилизации населения также активно использовались информационные технологии, преимущественно, социальные медиа – Twitter, Facebook и т.д.
Если говорить про нынешнюю ситуацию в нашем регионе, то стоит обратить особое внимание на тот факт, что события, произошедшие в Казахстане, в Узбекистане, в Таджикистане, в Кыргызстане с начала двухтысячных годов, показывают, что в целом наблюдаются определенные предпосылки и основания для запуска аналогичных процессов в ЦА. К ним можно отнести и активное развитие искусственного интеллекта, а также социальных сетей, которые на сегодняшний день охватывают порядка 80% населения.
В центральноазиатских странах активно растет число молодежи. Я был непосредственным свидетелем событий, происходивших в Кыргызстане в октябре 2020 года, и видел ребят по 18-20 лет, которые участвовали в этих событиях. И я отметил для себя, что во время первой революции им было по 5-7 лет. Сейчас они выросли и активно участвуют в общественно-политических процессах, — рассказал эксперт.
При этом он подчеркнул, что помимо поиска внешних факторов и теорий заговора очень важно решать весь комплекс внутренних проблем экономического, социального, политического характера, которые стоят на повестке дня.
— После трагических январских событий в Казахстане, мы наблюдаем, что президент Касым-Жомарт Токаев делает попытки системного решения этого комплекса глубинных причин, которые стали, так скажем, поводом для произошедших процессов. А как в Узбекистане – в Каракалпакстане этот вопрос решается? А в Таджикистане – в Горном Бадахшане? Поэтому, отвечая на главный вопрос сегодняшнего круглого стола, я хочу подчеркнуть, что помимо самих стран Центральной Азии никто не может ручаться за безопасность и развитие в нашем регионе, — добавил Б. Жумагулов.
В свою очередь кандидат философских наук, экс-замминистра обороны, а ныне советник министра обороны КР Мурат Бейшенов отвечая на главный вопрос круглого стола – кто сможет гарантировать стабильность Центральной Азии в условиях геополитической турбулентности, подчеркнул, что это могут сделать только сами страны региона.
Говоря о Кыргызстане, он выдвинул ряд предложений, например, проработать возможность вступления республики в БРИКС, подать заявку на вступление в союзное государство Беларусь – Россия, превратить республику в продовольственный хаб. А также инициировать проведение масштабных военных учений в формате ОДКБ плюс Китай и Узбекистан с привлечением 50-70 тыс. человек личных составов армий государств, которые примут участие в учениях.
Позитивный прогноз – третьей мировой войны в классическом ее понимании не будет – сделал системный аналитик Мурат Мусабаев. По его словам, для ее ведения у заинтересованных сторон нет средств.
— Любая война — это деньги, без денег войны не бывает, поэтому я рассматриваю мировую историю как медаль. С одной ее стороны определенные политические события, а с другой стороны – развитие мировых денег. Зачатие той мировой финансовой системы, которую мы имеем сегодня, произошло с созданием в 1694 году английского банка. В течение 17-19 веков банковская система развивалась. Первая мировая война не на ровном месте вспыхнула, к ней готовились 10 лет, и только когда все были готовы, она началась, а вместе с ней родилась и Федеральная резервная система – в 1913 году.
По итогам Второй мировой войны были подписаны Бреттон-Вудские соглашения, и ФРС окрепла. В течение нескольких десятилетий мир развивался как раз вот в этом контексте. К 90-м годам, в принципе, система уже была бы на спаде, но развал Советского союза создал для нее на какое-то время «искусственную вентиляцию легких», и система еще продержалась.
Сегодня мировая финансовая система – это глубокая старуха. У нее и сердечная недостаточность, и давление, и артрит. Поэтому сегодня вряд ли может начаться мировая война, потому что платить за нее некому – старуха уже не в состоянии. Она может финансировать точечно какие-то конфликты, но держать глобальную войну она уже не в состоянии.
Поэтому я лично уверен, что третьей мировой войны не будет, в том виде, в котором проходили первая и вторая, когда одна страна нападала на другие. Сегодня это просто невозможно, потому что не выдержит финансовая система, — подчеркнул аналитик.
На тот факт, что нарастающие в последнее время угрозы имеют направленность не только по отношению к Центральной Азии или к таким маленьким государствам как Кыргызстан, обратил внимание эксперт НИСИ при президенте КР Марат Абдылдаев.
— Есть глобальные проблемы, например, когда идет схватка между либеральными взглядами и более правоконсервативными взглядами, то, что мы наблюдаем сейчас в Америке. Есть проблемы, связанные с общей финансовой и экономической ситуацией в мире, которые дают импульс уже для локальных проблем, — пояснил спикер.
Вместе с тем он поддержал тезис о том, что для предотвращения угроз странам ЦА необходимо налаживать взаимодействие друг с другом, а также решать свои внутренние проблемы. В частности говоря про Кыргызстан, эксперт подчеркнул, что государство должно стать более социально ориентированным.
— Мне кажется, сейчас надо отходить от таких, скажем, бизнес взглядов, от чисто капиталистического формата развития экономики. Нельзя отдавать все на откуп только частным бизнес интересам, потому что в конечном итоге это будет означать просто выкуп наших стратегических экономических объектов, которые перейдут в управление более сильными экономическими организмами, в том числе транснациональными корпорациями.
Государственная политика должна быть социально направленной. В этом отношении, мне кажется, можно вооружаться и опытом западных стран, в том отношении, что у них сильное местное самоуправление, как основа демократии. У нас тоже есть разработки, предлагающие более сильное местное самоуправление и определенные механизмы для исполнительной власти, направленные на эффективное взаимодействие между всеми составляющими системы государственного управления, — отметил М. Абдылдаев.
Он также добавил, что Кыргызстан должен соблюдать свои экономические, военно-политические обязательства, которые он принял на себя в рамках двусторонних и многосторонних соглашений в рамках и ШОС, в рамках и СНГ, ОДКБ, ЕАЭС: «Это и будет гарантией безопасности. Я думаю это правильно и в принципе не должно вызывать какого-нибудь антагонизма со стороны западных государств, поскольку это отвечает нашим национальным интересам».
Отметим ранее секретарь Совета безопасности КР Марат Иманкулов также отметил, что в нынешних условиях, когда наиболее востребованной для обсуждения является тема создания архитектуры коллективной и совместной безопасности, ключевую роль в ее сохранении на территории ЦА играет ОДКБ.