За последние несколько лет КНР сумела переформатировать работу со странами Центральной Азии: с 2020 года в формате «С5+1» начались министерские встречи, а после форума глав-государств в 2023-м в китайском Сиане и подписания декларации стартовало активное введение идеи Си Цзиньпина о «Сообществе единой судьбы человечества», в которую Центральная Азия также вовлечена. Нынешний форум проходит в Казахстане 16–17 июня, он стал продолжением диалога о векторе сотрудничества стран Центральной Азии и Китая.
Это мероприятие, как и визит Си Цзиньпина, проходят на фоне обострения мировых конфликтов и усложнения международной политической обстановки. И уже сейчас различные медиа приписывают визиту Си в страны региона задачу создания лояльной коалиции, которая стала бы опорой в рамках возможного противостояния с США. Безусловно, китайская сторона отстаивает идеи безопасного и мирного сосуществования с Центральной Азией, однако, судя по тому, что обсуждается на форуме, центральная повестка несколько отличается.
Альтернативная точка зрения, которая активно продвигается в определенных СМИ, предполагает возможное усиление разногласий между Россией и Китаем в этом регионе, вплоть до выдвижения предположений о возможном конфликте интересов между этими двумя державами. Эта мысль продиктована представлением о потенциальном смещении Китаем России как одного из акторов в области обеспечения единой региональной безопасности. При этом сторонники такого подхода, видимо, забывают, что есть совместные механизмы по обеспечению региональной безопасности, как та же ШОС, а интересы в мирном развитии Центральной Азии не противоречат ни китайскому, ни российскому подходу.
Очевидно, что визит Си Цзиньпина ориентирован на несколько ключевых точек развития региона — энергетику, транспортные коридоры и цифру. Конечно же, количество подписанных документов во время саммита не будет ограничиваться исключительно этими тремя направлениями, потому как возможности взаимодействия с КНР становятся всё более доступными. Так, в последнее время в Казахстане стали активно открываться не столько традиционные центры по изучению китайского языка, но и тематические аналитические структуры по исследованию модернизации, науки и трансфера технологий КНР. Другими словами, китайская сторона активизирует различные сферы для усиления взаимодействия, и действуют они достаточно продуктивно.
Экономическое взаимодействие с КНР для стран Центральной Азии имеет крепкую почву. В частности, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев во время встречи заявил о том, что «Китай, обсуждая крупные экономические проекты, никогда не ставит политических условий», а кроме того, быстро выполняет все договоренности. Для стран региона подобный тезис становится важным не только по той причине, что экономических проектов с китайской стороной достаточно много, но и потому, что в ЦА традиционно наблюдается высокий уровень синофобии.
Возвращаясь к экономике — для Китая важна энергетика. Несмотря на некоторую стагнацию в экономическом развитии, мощности КНР такие же, и, соответственно, запросы рынка никак не снижаются. Появление намерений американцев по отмене поправки Джексона – Вэника, развитие европейского проекта Global Gateway, который нацелен на энергетический сектор, природные ископаемые и зеленый переход заставляют КНР действовать более активно. В рамках саммита «Центральная Азия – Китай» известно о заключении соглашения Казахстана с POWERCHINA, которая в КНР участвует в проектах в сфере зеленой энергетики. В Туркестанской области Казахстана совместно с China Energy был предложен проект запуска солнечной электростанции «Сауран», а также ряд других инициатив по технологическому обновлению энергетического сектора стран Центральной Азии.
Китай достаточно долго реализует обновление инфраструктурного и логистического потенциала стран Центральной Азии, по этому же направлению активно работают перечисленные выше западные визави. Кроме проектов в рамках «Пояса и пути», КНР активно вовлекает ЦА в строительство Китайско-Пакистанского экономического коридора, в этой стратегии ключевыми проектами стали запущенная железная дорога «Китай – Кыргызстан – Узбекистан», а также поддержка трансафганской железнодорожной магистрали.
Все эти проекты вместе способны не только создать иное функционирование региона, подтолкнув к усилению торгового обмена, но и стать физической силой, проводящей концептуальные идеи КНР в мир.
Активизация Китая в ЦА через такие форматы, как саммит «Центральная Азия – КНР», имеет для РФ стратегическое значение. Во-первых, эти процессы происходят в зоне традиционного российского влияния. Во-вторых, транспортные и энергетические проекты Пекина могут формировать альтернативные маршруты, которые нашей стране нужно анализировать уже сейчас.
С одной стороны, Россия заинтересована в устойчивом и безопасном развитии региона, а сотрудничество с Китаем по линии ШОС или в формате многополярной архитектуры может этому способствовать. С другой, чрезмерная экономическая вовлеченность КНР и ее мягкая экспансия вызывают обеспокоенность по поводу возможного смещения центров влияния.
Поэтому для РФ подобные инициативы — это и вызов, и шанс: вызов в плане возможной конкуренции за влияние и шанс — при условии конструктивного взаимодействия — сохранить роль ключевого игрока в регионе через синергию с КНР и реализацию совместных стратегических интересов.