Совместное развитие «умных» городов, интегрирующих информационные и коммуникационные технологии (ИКТ) для управления городской инфраструктурой, становится важным направлением сотрудничества между Россией и странами Центральной Азии. Концепция «умного» города предполагает использование данных, собираемых с устройств, зданий, для оптимизации работы транспорта, энергетики, коммунальных служб, образования и безопасности. Цель — повышение качества жизни и устойчивости городской среды. В контексте Центральной Азии, где урбанизация набирает темпы, а ресурсы ограничены, российский опыт и технологии могут сыграть значительную роль в формировании эффективных урбанистических стратегий.
Урбанизация в Центральной Азии демонстрирует устойчивый рост. По данным Департамента по экономическим и социальным вопросам ООН, в 2020 году доля городского населения в Казахстане составила 57,4%, в Узбекистане — 50,6%, в Кыргызстане — 36,6%, в Таджикистане — 27,5%. Прогнозируется, что к 2030 году эти показатели увеличатся на 5–10% в зависимости от страны. Быстрая урбанизация сопровождается ростом нагрузки на инфраструктуру, что требует внедрения современных технологий управления. В России уровень урбанизации выше — 74,7% в 2020 году, что делает её лидером в регионе по опыту управления крупными городами.
Концепция «умного» города в России начала активно развиваться с 2010-х годов. В 2018 году Министерство строительства и ЖКХ РФ запустило проект «Умный город», охватывающий 192 города с населением более 100 тысяч человек. К 2024 году в рамках проекта внедрено более 500 решений, включая системы умного освещения, интеллектуального управления транспортом и мониторинга коммунальных сетей. Например, в Москве с 2011 года функционирует единая диспетчерская система управления транспортом, которая сократила среднее время в пробках на 15% к 2023 году. В Казани система «умного» освещения позволила снизить энергопотребление на 30% в 2022 году. Эти достижения опираются на государственную поддержку, включая финансирование в размере 50 миллиардов рублей в 2019–2024 годах, а также партнёрство с частными компаниями, такими как «Ростех» и «Яндекс».
В Центральной Азии проекты «умных» городов находятся на начальной стадии. Казахстан лидирует благодаря проекту «Smart Astana», запущенному в 2018 году. К 2023 году в Астане внедрены системы видеонаблюдения, управления дорожным движением и электронного правительства, что сократило время обработки административных запросов на 40%. В Узбекистане с 2020 года реализуется проект «Smart City Tashkent» при участии компаний Huawei и IBM. К 2023 году в Ташкенте установлено 12 тысяч камер видеонаблюдения, что повысило раскрываемость преступлений на 25%. В Кыргызстане с 2018 года совместно с Huawei развивается проект «Умный город» в Бишкеке и Оше, включающий системы видеонаблюдения и управления отходами. Однако в Таджикистане и Туркменистане подобные инициативы ограничены из-за недостатка финансирования и технической базы.
Россия обладает значительным потенциалом для передачи технологий и опыта странам Центральной Азии. Одним из ключевых направлений является разработка цифровых платформ управления городскими системами. Например, российская компания «Sitronics Group» в 2022 году подписала соглашение с Кыргызстаном о разработке концепции «умного» города Ош, включающей системы мониторинга транспорта и коммунальных сетей. Аналогичные проекты могут быть реализованы в других странах региона. В 2023 году «Ростех» предложил Узбекистану решения для интеллектуального управления энергосетями, что позволило бы сократить потери электроэнергии на 10–15% в Ташкенте.
Ещё одно направление — совместные образовательные программы. В 2021 году МГУ имени М.В. Ломоносова и Национальный университет Узбекистана запустили совместный курс по урбанистике и цифровизации городов, обучив 150 специалистов к 2024 году. Подобные программы могут быть масштабированы для подготовки кадров в Кыргызстане и Таджикистане, где дефицит квалифицированных специалистов достигает 60% в сфере ИКТ. Россия также может способствовать созданию региональных центров компетенций по «умным» городам, подобных центру в Сколково, который с 2019 года разработал 120 инновационных решений для городской инфраструктуры.
Финансирование остаётся ключевым ограничением для стран Центральной Азии. Средний бюджет на проекты «умных» городов в регионе составляет 50–100 миллионов долларов, что в 5–10 раз меньше, чем в России или Китае. Для преодоления этого барьера возможно привлечение международных организаций, таких как Азиатский банк развития (АБР). В 2020–2023 годах АБР выделил 200 миллионов долларов на проекты устойчивого городского развития в Казахстане и Узбекистане. Россия, как член АБР, может инициировать совместные проекты, направленные на внедрение российских технологий. Например, в 2022 году АБР и «Ростех» обсудили финансирование проекта по цифровизации транспорта в Алматы на сумму 80 миллионов долларов.
Ключевым вызовом для сотрудничества является различие в нормативной базе. В России стандарты «умного» города, основанные на ISO 37120, внедряются с 2019 года, тогда как в Центральной Азии такие стандарты применяются фрагментарно. Для гармонизации подходов Россия может предложить странам региона адаптированные стандарты, учитывающие местные особенности. В 2023 году Россия и Казахстан начали разработку единой системы сертификации «умных» городов, которая может стать основой для регионального сотрудничества.
Экономический эффект от внедрения «умных» городов значителен. По оценкам McKinsey, внедрение ИКТ в городах может увеличить ВВП на 3–5% за счёт повышения производительности и сокращения издержек. В Центральной Азии, где экономика сильно зависит от сырьевых секторов, такие проекты могут диверсифицировать экономику. Например, в Астане доля ИКТ в ВВП города выросла с 2% в 2018 году до 5% в 2023 году благодаря проекту «Smart Astana». В России аналогичный эффект наблюдается в Москве, где доля ИКТ в ВРП достигла 8% в 2023 году.
Социальные аспекты также играют важную роль. Внедрение «умных» технологий повышает доступность услуг. В Казани система электронного правительства сократила время ожидания государственных услуг с 30 до 10 минут к 2022 году. В Ташкенте аналогичные решения позволили увеличить долю онлайн-услуг с 20% в 2020 году до 50% в 2023 году. Однако в менее развитых странах региона, таких как Таджикистан, доступ к интернету остаётся ограниченным — только 30% населения имеют стабильное подключение, что сдерживает цифровизацию.
Экологические преимущества «умных» городов включают сокращение выбросов CO2 и оптимизацию ресурсов. В Москве система умного освещения сократила выбросы на 20 тысяч тонн CO2 в 2022 году. В Астане внедрение интеллектуальных систем управления отходами позволило увеличить долю переработки с 10% в 2018 году до 25% в 2023 году. Передача подобных решений в Кыргызстан и Таджикистан, где переработка отходов составляет менее 5%, могла бы существенно улучшить экологическую ситуацию.
Перспективы сотрудничества зависят от решения ряда проблем. Во-первых, необходима координация на межправительственном уровне. Создание рабочей группы по «умным» городам в рамках Евразийского экономического союза могло бы упростить обмен технологиями. Во-вторых, важно учитывать социокультурные особенности региона. Например, в Таджикистане и Кыргызстане высокий уровень сельского населения требует адаптации решений к малым городам. В-третьих, следует развивать государственно-частное партнёрство, привлекая местные компании для снижения зависимости от импорта технологий.
Совместное развитие «умных» городов между Россией и Центральной Азией имеет высокий потенциал. Россия может предоставить технологии, образовательные программы и стандарты, тогда как страны региона обладают растущим рынком и потребностью в модернизации. К 2030 году, при условии активного сотрудничества, доля «умных» городов в Центральной Азии может вырасти с 5% до 20%, что существенно повысит качество жизни и экономическую устойчивость региона. Реализация этого потенциала требует стратегического подхода, учитывающего экономические, социальные и геополитические факторы.