Регион не справляется с нарастающими потребностями в энергии. И выбора у него практически нет.
Центральная Азия сталкивается с растущим дефицитом газа: регион, где ежегодно прибавляется более миллиона человек, не справляется с нарастающими потребностями в энергии. К 2030 году региону может потребоваться до 25 млрд м³ импортного газа в год, сообщает информационный портал Logistan.info, специализирующийся на экономике Центральной Азии.
Центральная Азия сталкивается с нарастающим дефицитом газа, который всё чаще называют «газовым голодом». Причины – комплексные и системные.
Во-первых, стремительный прирост населения: ежегодно численность жителей региона увеличивается более чем на миллион человек. Это означает растущее потребление газа для отопления, приготовления пищи, транспорта и производства электроэнергии.
Во-вторых, индустриализация – экономика стран региона активно развивается, расширяется промышленность, строятся новые предприятия, растёт спрос на энергию.
В-третьих, критически изношенная инфраструктура: аварии в крупных городах демонстрируют уязвимость тепловых и газовых систем, которые часто не выдерживают сезонной нагрузки.
Проблема требует комплексного ответа – масштабной модернизации сетей, привлечения инвестиций в добычу, транспортировку и хранение газа, а также стратегического планирования с учётом демографических, климатических и технологических изменений. Без этих шагов регион рискует столкнуться с повторяющимися энергетическими кризисами уже в ближайшие зимы.
Кыргызстан и Таджикистан: зависимые и уязвимые
Кыргызстан и Таджикистан находятся в состоянии почти полной зависимости от импорта энергоресурсов. Эти страны практически не имеют собственной добычи нефти и природного газа, что ставит их в уязвимое положение на фоне мировых энергетических колебаний.
При этом население обоих государств стабильно растёт, увеличивается потребление, развиваются города и инфраструктура, что лишь усиливает давление на существующие энергосистемы.
Отсутствие собственной сырьевой базы не только ограничивает возможности для энергетической независимости, но и делает экономику чувствительной к внешним поставкам, ценам и политическим условиям. В условиях глобальной нестабильности такая зависимость превращается в один из главных вызовов для устойчивого развития.
Казахстан: внешний рост, внутренний дефицит
Несмотря на рост добычи газа – в 2024 году он достиг 59,2 млрд кубометров (плюс 6,4% к 2023 году), Казахстан сталкивается с внутренним дефицитом. Почти половина добытого газа (около 30 млрд м³) закачивается обратно в пласт для поддержания нефтедобычи, а коммерчески доступным остаётся лишь 29 млрд м³.
На этом фоне экспорт в Китай сократился на 40%, до 8,7 млрд м³ – власти переключают приоритет на обеспечение внутреннего рынка. Страна, обладая крупнейшими запасами газа в регионе, всё чаще балансирует между экспортной выгодой и внутренними энергетическими нуждами.
Узбекистан: от экспортёра к зависимому импортеру
Газовая и нефтяная промышленность Узбекистана продолжает терять позиции. В 2024 году добыча природного газа составила 44,6 млрд м³ – это на 4,5% меньше, чем в прошлом году. Добыча нефти снизилась ещё сильнее – на 8,5%, до 713,4 тыс. тонн.
Несмотря на планы обеспечить в 2025 году 26,5 млрд м³ коммерческого газа, внутреннего объёма явно недостаточно: в 2024 году Узбекистан уже закупил газ у России и Туркменистана на сумму $1,7 млрд. Снижение добычи наблюдается с 2010-х годов и стало устойчивым трендом, превращающим страну из экспортёра в зависимого импортёра энергоресурсов.
Туркменистан: региональный лидер без свободного газа
В 2024 году Туркменистан добыл 41,3 млрд кубометров природного газа, оставаясь одним из лидеров Центральной Азии по объёмам добычи. Основной потребитель туркменского газа – Китай, с которым заключены долгосрочные экспортные соглашения.
При этом потенциал для увеличения поставок в другие направления крайне ограничен: практически весь доступный объём уже законтрактован. Несмотря на внушительную добычу, Туркменистан не может сыграть роль «газовой подушки» для региона, сталкивающегося с растущим дефицитом.
Генерация энергии: планы есть, реализации мало
Страны Центральной Азии заявляют о масштабных проектах по строительству ТЭЦ, ГЭС и даже АЭС, однако на практике большинство из них остаются на бумаге. Атомные электростанции, заявленные в Казахстане, Узбекистане и Кыргызстане, пока не вышли из проектной стадии. Основные барьеры – системные.
Регион сталкивается с дефицитом воды, необходимой для охлаждения энергетических объектов, нехваткой профильных специалистов, отсутствием собственных инвестиций и высокой зависимостью от внешнего финансирования. Дополнительными факторами торможения становятся экологические риски и геополитические споры, особенно в трансграничных зонах. В результате реальные темпы наращивания генерации отстают от заявленных амбиций и растущего спроса.
Тарифная политика: вынужденный рост
На фоне энергетического дефицита и роста внутренних затрат страны Центральной Азии начали пересматривать свою тарифную политику. Цены на газ и электроэнергию постепенно повышаются, что становится ощутимым ударом по кошелькам граждан. Это ведёт к ускорению инфляции и усиливает социальное напряжение, особенно среди уязвимых групп населения.
Ранее власти старались избегать подобных шагов, опасаясь протестов и падения уровня доверия, но нынешняя ситуация заставляет принимать непопулярные решения. Тарифный рост становится необходимой, но болезненной мерой в условиях ограниченных ресурсов и растущего спроса.
Будущее: растущий импорт и скрытые зависимости
По прогнозам, к 2030 году странам Центральной Азии потребуется до 25 млрд кубометров импортного газа ежегодно – это почти вдвое больше нынешних объемов закупок.
Основным поставщиком, по всей вероятности, останется Россия, несмотря на политическую чувствительность и стремление региона к диверсификации. Однако ключевая проблема – полное отсутствие прозрачности: контракты на поставки газа остаются закрытыми, общественности неизвестны цены, объёмы, сроки и условия.
Такая непрозрачность усиливает скрытую зависимость от внешнего влияния. В то же время страны региона стараются удерживать баланс между энергетической необходимостью и политическим суверенитетом.