В июне правительство Казахстана должно выбрать вендора, который построит первую атомную электростанцию.
И похоже прогноз "Каравана" сбывается.
Сразу несколько порталов в разных странах мира, связанные с энергетикой, уже назвали возможного победителя будущего конкурса на строительство АЭС в Казахстане. Причем все дают похожий до боли прогноз.
За год руководство страны встретилось со всеми кандидатами на заказ. И пока победителем заочно объявили China National Nuclear Corporation (CNNC). Сразу по нескольким причинам.
"Караван" считает, что главных причин для выбора основного партнера по строительству только три – цена, безопасность и сроки строительства.
По словам министра энергетики Алмасадама Саткалиева, первую АЭС на 2,4 ГВт страна планирует запустить в 2035 году. По расчетам минэнерго, строительство займет 10 лет, а стоимость составит 10-15 млрд.
Первой из шорт-листа можно вычеркнуть французскую EDF. Причина – слишком крепкий евро на фоне мягкого тенге. К 2035 году цена АЭС (10 млрд долларов сегодня) может вырасти в тенге в 1,5-2 раза — с 5,4 трлн тенге до 11 трлн тенге. Это предельно много, и мы эту цену просто не потянем. А вот французы могут не потянуть саму стройку.
В 2004 году французский консорциум TVО и AREVA выиграл конкурс на строительство третьего энергоблока АЭС Олкилуото в Финляндии. Запустили его только в 2022 году. За это время стоимость проекта выросла с 3 до 11 млрд евро.
Корейская KHNP строит атомные станции быстрее французов. Но вот корейская вона жестко связана с долларом США. Снова возникает главный вопрос: какой курс тенге будет в 2035 году?
А вот с курсом российского рубля и китайским юанем таких вопросов почти не возникает. Жэньминьби, так официально называется валюта КНР, с 2009 года снизился к доллару с 6,83 до 7,30. На 7 % за 15 лет.
Тут есть только политические проблемы. И, скорее всего, пока выигрывает Китай.
Американский институт Роберта Лансинга, который специализируется на изучении рисков, видит только политические причины в выборе CNNC. Прежде всего он рассматривает Астану как актора, чьи мотивы понятны для американских исследователей. Его исследователи считают, что "Казахстан активно стремится диверсифицировать свои международные партнерские отношения, чтобы уменьшить чрезмерную зависимость от России, особенно после войны в Украине. Выбор Китая соответствует этой стратегии".
Кроме этого, CNNC, вероятно, предложила лучшие финансовые условия, более выгодные условия передачи технологий или долгосрочную экономическую интеграцию (например, в рамках инициативы "Один пояс, один путь")". А опыт Китая в создании реакторов четвертого поколения и их успешный экспорт, например, в Пакистан и Аргентину, повышают их привлекательность.
Формально "Росатом" не подпадает под западные санкции. Но в целом Казахстан ощущает негативное действие этих антироссийских мер. Поэтому у страны есть нужда в защите международных инвестиций.
Все это заставляет правительство Казахстана диверсифицировать риски, считают американцы.
Китайский Toutiao считает, что "CNNC напрямую выставила козырную карту: два реактора HPR-1000 общей мощностью генерации 2,4 ГВт, стоимостью 550 миллионов долларов. Российский "Росатом" запросил за аналогичный проект 1,2–1,5 млрд долларов, что в два раза дороже.
"Ядерная энергетика не является чем-то новым для Китая. Hualong One (HPR-1000) – водоводяной реактор, самостоятельно разработанный в КНР. Он уже приглянулся Пакистану и Аргентине. Он обладает превосходными показателями безопасности и способен выдержать землетрясения и цунами. Его можно назвать "танком в атомной энергетике". Еще более удивительно то, что Китай также пообещал помочь Казахстану с ядерным топливным циклом и научно-исследовательской инфраструктурой. Может ли Россия сравниться с этим комплексным послепродажным обслуживанием?" — пишет портал.
Заместитель министра иностранных дел Казахстана Роман Василенко прямо заявил: "Нам необходимо сформировать многонациональную коалицию, и мы не можем класть все яйца в одну корзину!".
Китай использовал стратегию "низкие цены + передовые технологии", чтобы разорвать традиционную сферу влияния России, в то время как Казахстан воспользовался возможностью, чтобы сыграть балансирующую роль между крупными державами.
Олжас Байдильдинов, эксперт нефтегазовой сферы и член общественного совета министерства энергетики РК, смотрит на проблему через несостоявшийся конкурс на строительство трех ТЭЦ в Казахстане.
Осенью 2023 года "Интер РАО — Экспорт" и "Самрук-Энерго" подписали меморандум о строительстве трех ТЭЦ в Кокшетау, Семее и Усть-Каменогорске на сумму чуть меньше 3 млрд долларов.
Первый вице-премьер РК Роман Скляр на днях сообщил, что пока российская сторона молчит о проекте. Деньги не идут. Поэтому правительство Казахстана рассматривает возможность поиска альтернативных инвесторов для строительства трех теплоэлектроцентралей (ТЭЦ), если российская сторона не сможет выделить финансирование на поставку оборудования до конца июня.
Правда, он не сказал, что на конкурс по строительству ТЭЦ заявку прислала только Россия. Все остальные страны не хотят развивать грязную угольную энергетику. Даже китайские госбанки не кредитуют такие проекты. В итоге проиграли все: Россия, у которой, видимо, нет свободных денег, и Казахстан, который не получит дешевую энергию и не сможет быстро избавиться от риска замерзания городов.
А раз денег у России нет на ТЭЦ, то нет денег и на дорогую АЭС: согласно условиям Астаны, компания, которая будет строить АЭС в Казахстане, будет ей владеть и управлять.
"С другой стороны, если для строительства первой атомной станции уже выбрана госкомпания China National Nuclear Corporation (CNNC), то "в нагрузку" эти ТЭЦ могут достаться китайской стороне. Может, эти ТЭЦ изначально и были "соцнагрузкой" за АЭС? Тогда "притормаживание" процедур со стороны российской компании выглядит логичным, поскольку Казахстан, судя по всему, решил не сотрудничать с "Росатомом", — пишет О. Байдильдинов.
"Безусловно, проекты строительства АЭС и трех ТЭЦ связаны между собой, и эта связь – необходимость поиска источника финансирования проектов. И если выбор CNNC как вендора для АЭС подтвердится, то финансировать проект, очевидно, будут китайские банки", — рассказал в интервью "Караван" председатель Казахстанской ассоциации энергоснабжающих организаций Сергей Агафонов.
Но с финансированием строительства ТЭЦ все непросто: известно, что китайские банки не финансируют проекты угольной генерации за рубежом, придерживаясь политики достижения углеродной нейтральности. Но если и эту проблему удалось решить и определенный китайский госбанк профинансирует одновременно и строительство АЭС, и строительство трех ТЭЦ, то лучший вариант для нас сложно представить.
Плюс к этому – синергетический эффект: на казахстанско-китайском совместном предприятии ТОО "Ульба-ТВС" уже выпускаются тепловыделяющие сборки необходимого дизайна, а современные китайские технологии, используемые на угольных ТЭС — объективно наиболее передовые в мире.
В мае правительство Узбекистана сообщило, что оно уже начало совместно с "Ростатомом" строительство малой АЭС в Джизакской области. После этого строительство первого реактора займет 3-3,5 года. Но есть вероятность, что Ташкент получит АЭС даже раньше, считают в институте Роберта Лансинга. Решение Казахстана выбрать китайский проект может заставить "Росатом" ускорить свои проекты в соседних странах — например, в Узбекистане, Армении или Беларуси, или предложить новые условия, чтобы вернуть Астану.