Содержание:
Из амбулатории в посёлке Даулет Талгарского района Алматинской области коллектив медиков уволился одним днём. Сельчане обеспокоены положением, потому что в здании из местных остались лишь врач и санитарка. Журналистка отправилась в посёлок, чтобы понять, как такое стало возможным и действительно ли сельская медицина в Казахстане рушится. наш сайт выслушала все стороны конфликта.
Добраться до посёлка Даулет довольно трудно, но уехать отсюда ещё сложнее. Такси до города не вызовешь — остаётся местный автобус, следующий до железнодорожного вокзала в Алматы. Интернет ловит слабо, связь — тоже по настроению. А в открытых источниках пишут, что село вовсе упразднено и исключено из учётных данных. В 2023 году посёлок Даулет включили в состав села Жетыген. Вот только местные жалуются не на эти недостатки, а на участковую амбулаторию.
Здесь живёт порядка шести тысяч человек, но только треть из них прикреплена к больнице.
16 мая по собственному желанию уволились сразу три медсестры и технический работник. Осталась одна врач-пенсионерка и санитарка. Новых медсестёр сейчас подтянули с соседнего Жаналыка. Поводом стала не зарплата (хотя вопросы по ней тоже есть), а хронический внутренний конфликт, в котором уже не разобрать, где причины, а где последствия — личные или системные.
Выводят по капле
Полтора года внутри коллектива тлел конфликт, но обострился после выговора одной из медсестёр Айгерим Комекбай. Женщина работает медиком уже более 20 лет. Выговор вынесли без её участия и уведомления. Это спровоцировало протест и увольнение сразу трёх человек.
Но первопричиной она называет отношение врача общей практики Тамары Егизбековны Темиргалиевой к медсёстрам. После прихода новой заведующей начались проверки и давление. По словам Айгерим, врач постоянно взваливала свою работу на коллег:
«По документации она ноль, работать не умеет, с пациентами тоже разговаривала как могла. И её работу за неё мы делали, а она попросту получала зарплату. Честно говоря, я с её работой постоянно сидела. Оформить инвалидность, загрузить на портал — это же всё врачебная работа. Даже элементарно направления, справки она не может выписать — нам передавала, мы, медсёстры, работали втроём».
Помимо этого, Тамара Егизбековна повышала голос на медсестёр. Журналистка убедилась в этом, прослушав диктофонную запись.
«Меня до такой степени доводили, что давление сильно поднималось и шла носом кровь. Я взяла больничный на три дня, но его автоматически аннулировали»,рассказывает старшая медсестра Айгерим.
Айгерим считает, что врач работала медленно, не разбиралась в системе, каждую мелочь уточняла у медсестёр и вызывала их по несколько раз в день:
«Только сядет за компьютер — „Айгерим, Айнур, Балгын!“ — не даёт покоя. Я говорю: „Извините, мне тоже надо свою работу делать“. И с этого дня у неё началась байга на меня».
Но на этом упрёки в сторону Тамары Егизбековны не заканчиваются. Медик сомневается в компетенции врача: она рассказала о случае, когда ребёнок по её вине стал инвалидом.
«По её назначению мама лечила-лечила, но в конце концов у ребёнка пошли осложнения, и он сейчас на одно ухо не слышит».
Ответный укол
Сама Тамара Егизбековна с такой оценкой категорически не согласна. Она утверждает, что не получала от Айгерим никакой помощи, а вместо этого сталкивалась с саботажем и подрывом авторитета.
«Я только начала осваивать район, Damumed не знала (цифровой медицинский сервис — прим. авт.), куда направлять — не знала. Мне дали трёх медсестёр, но Айгерим сидела в другой комнате. Чтобы её вызвать, надо было идти или звонить. Она вообще не помогала. Врачи так не должны работать».
Врач уверена, что медсестра намеренно подстрекала пациентов и только мешала её работе. Кроме того, надавила на других медсестёр, чтобы те ушли вслед за ней.
«Пациенты приходят: „Ой, она ничего не знает. Ой, она медленно работает. Ой, она пенсионерка“, — это с чьих слов? Это её слова. В жалобах один и тот же текст. А всё потому, что она проработала 19 лет и считала себя главной. Я училась на врача, я не в ЦОНе работала. Я не должна бегать за медсестрой».
Тамара Егизбековна вспоминает совместную работу как тяжёлое испытание — и профессиональное, и эмоциональное — и называет работу с прежней медсестрой «настоящим адом»:
«Я с ней за год сердце посадила, а она — ничего, улыбается. Ни разу не извинилась за своё поведение. Я писала жалобы, и звонила, и говорила — бесполезно. Она всех убеждала, что она очень нужный работник. Как сейчас мне новых медсестёр дали и как я с ней работала — это небо и земля. Я с ними просто отдыхаю — только диагноз ставлю, назначение делаю, как положено врачу, везде так».
Вдобавок организовать базовые медучастковые процессы было невозможно, в том числе подворовой обход:
«Даю задание — сделать подворовой обход. Это же основа любой поликлиники: знать, кто живёт на участке, сколько беременных, инвалидов, пенсионеров. Без этого нельзя работать. Но я за весь год не добилась, чтобы они вышли в обход. То жарко, то холодно, то снег, то дождь, то давайте весной, то осенью. А ведь на этом вся участковая медицина держится».
В амбулатории Тамара Егизбековна ведёт приём с 08:00 до 13:00, а после обеда, с 14:00 до 17:00, она заполняет всю необходимую документацию, поэтому лишнего времени у неё нет.
(Не)медицинское прошлое
Одна из главных претензий к Тамаре Егизбековне — это её профессиональное прошлое. Сельчане возмущены: женщина не имела врачебной практики более 20 лет. В советские времена она работала в Даулете врачом, но её уволили после летального инцидента. Как рассказывают жители посёлка, медик не справилась с диагностикой у 11-летней девочки, и она впоследствии умерла от менингита. Они до сих пор помнят ту историю. Сама врач обвинения отвергает. Но при этом на вопрос журналистки, где она работала до этого, отвечать отказалась:
«Я никому не хочу говорить, где я работала. Это пусть никого не волнует. Я пришла, я работаю, я здесь никого не убила. Я переживала за всех, я здесь бегала, а не она. Ни одной смерти здесь не было по вине врача. Я никому не хочу ничего говорить о своей жизни».
Известно, что до пенсии Тамара Егизбековна занималась бизнесом и даже была кандидатом в депутаты маслихата Талгарского района от Народной партии Казахстана. Она ушла из медицины много лет назад, но не так давно вернулась — по её словам, по просьбе руководства, потому что в село попросту никто не хотел идти. Айгерим уверена: никакой «просьбы» не было — врача устроили «по блату».
Хроническая проблема
История медсестёр амбулатории — это не только про выговор и конфликт в коллективе. По словам Айгерим, давление на неё началось задолго до последнего увольнения — ещё тогда, когда её вместе с семьёй зимой выставили из служебного жилья.
«Я с двумя детьми маленькими, муж тогда больной был. До этого свет отключали, воду отключали — три месяца без света и воды жили. А потом нас выгнали. Пришлось срочно искать квартиру, переехали, начали жить, но всё равно не отстали: слежку устраивали, ротацию сделали в Жаналык»,вспоминает она.
Тамара Егизбековна со своей стороны утверждает, что ситуация была обратной: это Айгерим заняла служебное помещение внутри самой амбулатории и не собиралась его освобождать.
«Дали ей помещение в нашей поликлинике. Даже ЦРБ не могло дать — просто пожалели, оставили. А теперь она должна освободить, потому что это помещение принадлежит посёлку. Мы не можем начать ремонт. Пациенты страдают, а она три кабинета заняла из четырёх. У меня здесь с ветрянкой пациенты побыли, корью, а потом новорождённых приносят. А потому что помещения нет, она же там заняла».
Айгерим считает, что её уход — не первый случай давления на сотрудников. Подобная ситуация уже была раньше: фельдшер Алмас, с которым они вместе работали, ушёл по той же причине — постоянные конфликты и придирки со стороны врача. Сейчас он работает в Кызылту.
Эти истории — не просто конфликты между двумя женщинами. Это цепочка увольнений, потерь, человеческих срывов, на фоне которых медицина в посёлке продолжает работать на остатках ресурсов и моральной инерции.
Диагноз неблагоприятный
16 мая, в день увольнения, в Даулете прошло стихийное собрание жителей. Люди потребовали от Центральной районной больницы Талгарского района вернуть уволенных медиков. Врача-пенсионерку они считали, мягко говоря, неподходящей для этой должности.
«Айгерим работает отлично, она как медсестра знает свою работу лучше любого врача. Как про человека про Тамару Егизбековну ничего не скажу, но как врач она ноль. Она очень медленно работает и постоянно дёргает медсестёр. Те назначения, что она даёт, мы боимся брать, если честно», делится Бахыт апай.
Однако руководство Талгарской ЦРБ приехало и проигнорировало людей. Решение не изменилось, и медсёстры не вернулись.
Валентина Урванцева вспоминает, как однажды с давлением 220 обратилась в амбулаторию:
«Я гипертоник. Пришла в больницу, Айгеримка не подошла ко мне, потому что она занималась детьми. Тамара Егизбековна пришла, говорит: „Давайте сделаем капельницу“. Сделали мне капельницу, давление не упало. „Ну давайте ей дадим Каптоприл“, — он кладётся под язык. Она мне говорит: „На таблеточку, водой запей“. Я ей говорю, что под язык. Она мне говорит: „Ой, ничего не будет, давай пей“. Не надо нам такого врача».
Другая жительница посёлка, Бахыт апай, говорит:
«Я астматик. Врачи сделали мне укол, систему. Назначение Егизбековной сделали, я лежала. Мне плохо, я задыхаюсь, глазами хлоп-хлоп. В это время Айгерим зашла, мне быстро укол поставила. Если бы не она, точно на тот свет ушла бы».
Больница без скорой
Но обе стороны сходятся в одном: в Даулете работать тяжело. В посёлке нет своей скорой помощи. Лекарства надо забирать из Талгара — 70 километров в одну сторону. А бензин медики обычно оплачивают за свой счёт. Все анализы сотрудники берут вручную и отвозят на проверку сами.
Местная амбулатория обслуживает 2150 прикреплённых пациентов и ещё около трёх тысяч «неофициальных» жителей.
Пациенты теперь ездят в Жаналык — соседний посёлок, или «на ГРЭС», где находится платная клиника. Обращения в ЦРБ безрезультатны. И то, что происходит в Даулете, — не уникальный случай. Это часть общей проблемы: село медленно теряет своих врачей.
«Молодые поработают полгода — и бегут. Здесь осталась только я. Где педиатр? Где медсёстры? Здесь кроме моего фонендоскопа ничего нет», жалуется врач.
Когда начнётся учебный год, снова пойдут волны пациентов. Школьники, сезонные простуды, обострения, но принимать их толком некому. По нормам — один врач на две тысячи пациентов. Но нормы сталкиваются с реальностью, когда в сумме с неприкреплёнными пациентами людей в два раза больше. И по сути медицинского персонала должно быть тоже в два раза больше.
Сколько ещё таких посёлков по всей стране? И сколько ещё держатся — только потому, что кто-то слишком совестлив, чтобы всё бросить? Пока система не решит главного — как вернуть медиков в сёла и зачем им туда возвращаться, медицина на селе будет жить, как пациенты в Даулете. Может быть, этой конфликтной ситуации могло бы и не быть, если бы врачи заинтересовались работой в сёлах? Кто на самом деле прав, а кто виноват — так и неясно.
Ранее мы писали, что в Жамбылской области служба инватакси за 7,5 млн тенге работала только по будням и строго «с девяти до шести». Наш корреспондент решил поинтересоваться у прокурора, почему машины, оплаченные из бюджета, отказывались предоставлять населению. Об этом читайте здесь.